«Все готово. Сегодня выезжаем, нельзя больше тянуть. Костровы и Ерофеевы тоже с нами выдвигаются. Вместе веселее. Главное, до Му́рмана добраться, там уже поспокойней будет» - говорил отец за обедом. «Проверьте еще раз вещи, все ли необходимое собрали. В шесть сани будем грузить, извольте приготовиться, все должно пройти быстро и четко. Доберемся до поезда, там уже и расслабимся немного». Окончив наставления, он ушел из дому. Я же с маменькой и Гришкой - нашим дворовым, отправился паковать чемоданы и стаскивать их к выходу. Младший брат Дмитрий очень хотел помогать, и пришлось его «поставить на пост» у окна на втором этаже. «Увидишь красногвардейцев – подойди к маменьке и сообщи» - сказал ему я.
Так проходил наш отъезд из родного Великого Устюга. Не отъезд даже, а продуманное и подготовленное бегство. На юге и в центральной России давно шли погромы и кровавые расправы над бывшими «хозяевами жизни». Отец неоднократно говорил, что все это плохо кончится, и нам нельзя находиться на Родине, когда волна репрессий докатится до севера. В тот вечер мы его потеряли…
Кто-то донес красным. И, когда подводы уже были на выезде из городища, дорогу преградили вооруженные винтовками красногвардейцы. Главы семейств вступили в перестрелку, прикрывая наш обоз. Лежа в санях под медвежьей шкурой и выглядывая в узкую щель, мы с братом видели, как упал родной наш человек, с револьвером в руке, в брызгах алой крови на снегу. Добрались до какой-то станции, не помню уже названия. Маменька взяла нас с Дмитрием и Кострова Олега, нашего товарища по играм, в поезд. Олежка являлся ровесником моего брата - им обоим, на тот момент, было полными по десять лет от роду. Его отец до прихода поезда так и не появился, а маму настигла шальная пуля, и на станцию она доехала уже окоченевшая.
Поездка в вагоне поезда запомнилась, как один длинный кошмар - давка, темнота, жуткая вонь немытых человеческих тел и нестираной одежды. Еще очень много было табачного дыма. В пути мы потеряли почти все вещи - что-то осталось в санях, что-то потерялось или было своровано уже в поезде. Остались лишь пара чемоданов с одеждой и, конечно, маменькина сумочка-ридикюль - папин подарок, украшенная сотней маленьких бисеринок. С ней она не расставалась ни на минуту, там были все наши сбережения.
Романов-на-Мурмане или, как его уже именовали по-новому – Мурманск, встретил нас морозом в минус сорок градусов. Сплошная темень и днем, и ночью угнетала. Мы сняли какой-то угол в бараке. Маменька на третий день нашла человека, который занимался помощью таким, как мы – политическим беженцам, в проходе на иностранные суда. Еще через два дня мы покинули Родину на британском пароходе. Как я узнал много позже, через пару месяцев в Мурманске началась очередная «мясорубка» тех смутных времен – Интервенция.
На корабле у мамы сдали нервы, она впала в истерику. Видимо, напряжение последних дней дало о себе знать. Корабельный доктор дал ей успокоительное средство, и полсуток она проспала. Младшие не плакали, слушались меня и вели себя очень тихо. Расслабляться было еще рано. От моряков я узнал, что нередки случаи встреч с немецкими подлодками. И заканчиваются эти встречи, в основном, очень трагично - для британских судов. Хоть нас и сопровождал крейсер, помочь, в случае торпедирования, он бы ничем не смог.
Так, в постоянном страхе, мы добрались до берегов Великобритании. Высадились в крупном портовом городе Глазго. Это второй по величине промышленный город Британии, после Лондона. Расположен в гористой местности на севере, в Шотландии, на берегах реки Клайд. Глазго поразил нас многолюдностью - разношерстные толпы людей постоянно двигались по улицам, пирсам и паркам этого города-гиганта. На кэбе мы доехали до адреса, данного нам в Мурманске. Нас пригласили внутрь красивого большого особняка, маму проводили наверх, а мы около часа сидели на мягком диване, впервые за долгое время. Олег с Дмитрием задремали в тепле и уюте, я же не мог сомкнуть глаз – ужасы последних дней сделали меня нервным. Ну и, возможно, новое чувство ответственности старшего за жизнь и здоровье младших не давало мне успокоиться и окончательно расслабиться. Ведь впереди пока сплошная неизвестность…
После длительного собеседования маменьку рекомендовали гувернанткой в дом зажиточных фабрикантов по фамилии Батлер. Русские гувернантки, особенно из разорившихся знатных родов, пользовались в Европе большой популярностью. Для проживания нам отвели мансардное помещение – чердак, по-нашему. Состояло оно из трех уютных, красивых комнаток и коридорчика между ними. Большую комнату, находившуюся в конце коридорчика, мама отвела Олегу с Дмитрием - она единственная была с оконцем, а мне и маме достались комнаты поменьше, расположенные по бокам. После всех пережитых ужасов, мы наконец-то зажили спокойной жизнью.
Мама не подавала виду, что ей приходится тяжело работать в качестве прислуги и подчиняться каким-то людям, соблюдать чьи-то правила. Но деваться было некуда, нам необходим был стабильный доход - средств, взятых с собой, катастрофически не хватало. Ну и, конечно, жилье! Без крыши над головой мы уже давно оказались бы в полиции, а затем, и в Работном доме. О существовании в Англии таких домов я узнал немного позже. Это было дно местного общества. И, глядя с высоты прожитых лет, думаю, вряд ли мы там выжили бы. Сэр Чарльз Джозеф Батлер - хозяин поместья, как я уже упоминал, был местным промышленником. Он владел парой фабрик и верфью. И как-то, через неделю после нашего приезда, остановил меня поговорить. В разговоре он сказал, что я уже большой парень и, если я не против, он мог бы принять меня на одну из его фабрик. В Британии на фабриках работало много детей и подростков. Причем начинали работать даже пяти-шести лет от роду. А мне уже было тринадцать на тот момент. Посовещавшись с мамой, я принял первое ответственное решение в своей жизни. И, хотя маменька была против этого, вышел через день на работу. Ведь нам необходимы были средства для существования, маминого заработка на достойную жизнь четверых не хватит никак.
Прошло полгода, мы получили гражданство Великобритании. В новых документах Олег был записан на нашу фамилию и официально стал нашим с Дмитрием братом. Хотя мы и так относились все друг к другу, как братья – ссорились, мирились, играли и занимались домашними делами. Я продолжал работать на фабрике, мама занималась русским и французским языками со старшей дочерью Батлеров. С хозяевами мы виделись редко, так как пользовались служебным входом в поместье, расположенным позади дома, возле кухни – прислуга все-таки. К моим младшим братьям частенько приходила поиграть младшая дочь наших работодателей – Алиса Джессика Батлер. Она была их одногодкой. По-моему, девочка, при всей своей воспитанности, была какой-то холодной, отстраненной в общении - даже на фоне чопорных британцев. Как братьям удавалось нормально общаться и даже играть с этой надменной ледышкой – ума не приложу. Ну, да нам с мамой было не до того, общаются спокойно и хорошо, забот хватало.
Так прошло пару лет. Однажды меня пригласил к себе в кабинет, на разговор, мистер Батлер. Он предложил мне службу юнгой на одном из его пароходов. Для меня это было неожиданностью. Конечно, все мальчишки в разном возрасте мечтают о приключениях и путешествиях, но как тут без меня мои родные? Хотя колебался я недолго - ведь это возможность вырваться с душной фабрики, из рабского труда. Красивая форма к тому же, возможность дальнейшей почетной службы и, конечно, хорошие деньги! По сравнению с заработком за станком это «небо и земля». Да, однозначно да! «Сэр, благодарю вас, сэр! Я вас не подведу!» - сказал я и принял его замечательное предложение. Мама поволновалась немного, но, так как война закончилась – сдалась. «Ты уже взрослый, научился сам принимать решения. Для дальнейшей жизни этот опыт будет бесценен, ну и, конечно, нельзя забывать про возможность блестящей карьеры. Будь что будет! Благословляю тебя на морскую службу» - сказала мама, перекрестив меня и поцеловав в лоб. Так начался новый этап в моей жизни.
Со временем я перешел в Королевский Военно-морской флот Великобритании. В сентябре одна тысяча двадцать четвертого года вернулся из кругосветного путешествия на линейном крейсере «Рипалс», в чине старшины второй статьи. Мои братья выросли, Олег трудился на верфи и был на хорошем счету среди судостроителей, а Дмитрий уже два года ходил матросом на торговом судне. В этот раз мы, впервые за долгое время, смогли увидеться все вместе. Я смог обнять матушку и пожать руки возмужавшим братьям. Мама, сменив умершую от старости управляющую поместьем, вела все хозяйство большого дома Батлеров. Парни наперебой рассказывали об Алисе - похоже, они слишком увлечены девушкой. Это меня немного встревожило – неизвестно, как отреагируют родители девушки на их ухаживания, и не испортятся ли отношения между Олегом и Дмитрием, если она проявит повышенную симпатию к одному из них. «Надо будет серьезно поговорить с юношами попозже» - подумал я. Необходимо было сделать это сразу, как-то вмешаться в этот треугольник… Возможно, трагедии и не произошло бы, если бы ребята стали сдержаннее в отношении Алисы, сумей я тогда охладить их пыл. Но расскажу обо всем по порядку, как бы горько мне ни было вспоминать кошмар тех дней.
Через день, собираясь в город по делам службы, я торопливо сбежал по лестнице мимо двух молодых людей. Они резко отшатнулись друг от друга, как будто я застал их за чем-то предосудительным. Это были Олег и Алиса. Пожелав им доброго утра, я вылетел пулей из дома, в уме опять напомнив себе о необходимости серьезного разговора с братьями.
Вернувшись в обед, издалека я увидел входящего в дом Дмитрия. «Ого, отобедаем всей семьей» - обрадовался я, что бывало редкостью, так как до вечера все обычно были заняты. Через десять минут я забыл и о пище, и обо всем на свете. Войдя на первый этаж, обнаружил кошмарную картину – на ступеньках лестницы, головой вниз, лежал Дмитрий. Из носа и уголка рта вытекали темные струйки крови. Площадкой выше замер, как парализованный, Олег; недалеко от него с легкой ухмылкой стояла Алиса. В раскрытой кухонной двери замерла мать, с кривящимся в немом крике ртом. Через мгновение, преодолев ступор, я бросился к лежащему брату. Проверил пульс, потряс его. «О боже, он мертв» - негромко, ошарашенно произнес я. Мать дико закричала, завыла на одной ноте. Олег повернулся к Алисе со словами: «Что ты наделала?». Тут прибежали еще слуги и хозяйка дома. Вызвали полицию и санитаров.
Через два часа, сидя в полном ступоре перед сэром Чарльзом в кабинете (его вызвали полицейские), я пытался осознать события последних часов. Дмитрий мертв, Олега арестовали как главного подозреваемого - на его теле и на теле моего маленького моряка обнаружили свежие кровоподтеки. Версия полиции – между ними произошла драка, окончившаяся падением с лестницы и смертью одного из участников. Олег клялся мне, что он не виноват, что это Алиса сбросила Дмитрия, швыряясь в них большими камнями. Матери ввели двойную дозу какого-то успокоительного лекарства, и сейчас она спала наверху. Сэр Чарльз курил и не приставал с расспросами, давая мне успокоиться. Я попросил его пригласить Алису, для прояснения случившегося. После трагедии её и след простыл. «Кого пригласить?» - переспросил он. «Вашу дочь сэр. Вашу младшую дочь» - уточнил я. «Мальчик мой, ты меня пугаешь. У нас одна дочь - Оливия»…
Позже мама рассказала мне, что, когда она вышла из кухни к лестнице, Алиса с размаху запустила огромным камнем в Дмитрия - и он, пошатнувшись, рухнул вниз. Олег в это время поднимался с пола на площадке, держась за грудь. Мама не выдержала последнего потрясения, и психика ее пошатнулась. Через год она тихо скончалась в клинике для душевнобольных. Олег через пять дней после ареста был зарезан сокамерником. Так была потеряна вся моя семья…
Я снял небольшую квартирку. И продолжал жить - служить на флоте, изредка отдыхать в кабаках вместе с сослуживцами. Постепенно душевные раны затягивались. Я познакомился с прелестной девушкой и как-то рассказал ей эту историю. Она была родом из какой-то тихой шотландской деревеньки; восприняв все очень близко к сердцу, она поведала мне легенду о ведьме по имени Килох Вайра, которая ненавидит чужаков, ссорит их, а в крайнем случае - швыряется огромными камнями, с нечеловеческой силой. По всей видимости, также может еще принимать облик юной девушки и ребенка. Кстати, никаких камней на месте трагедии в поместье Батлеров, в тот роковой день обнаружено не было. Как, собственно, и Алисы…
#мистика
#ужасы
#легенды
#существа
#необъяснимое