Как выпускник Куйбышевского индустриального института обустраивал секретный атомный городок
Однажды в середине семидесятых годов прошлого века в одной из сберкасс Челябинска произошёл взрыв. В поисках злоумышленников сыщики отрабатывали разные версии. Подозревали нескольких жителей небольшого закрытого городка Златоуст-36. Тогда ходили слухи, что якобы в этом городе на приборостроительном заводе производятся какие-то взрывчатые вещества.
Рядом с атомами
Город, затерянный в глубине Уральских гор, десятилетиями был окружён завесой таинственности. Местных жителей там чуть больше 30 тысяч человек, туриста или путешественника не встретишь вовсе. Высокие сосны и треугольные ели прячут от посторонних глаз приборостроительный завод – предприятие, выпускающее оборудование для АЭС и ядерные боеприпасы. Из-за особой секретности у города долго не было своего имени. Сначала, в середине 1950-х годов, его называли Златоуст-20, потом – Златоуст-36. Городом Трёхгорным, закрытым административно-территориальным образованием в составе Челябинской области, этот населённый пункт стал относительно недавно, в 1993 году. Но как ни назови, три горы – Завьялиха, Шуйда и Бархотина, речка Юрюзань и окружающая первозданная тайга делают его почти райским местечком. Правда, ряды колючей проволоки и сторожевые вышки отделяют уральский рай от российской «империи атома», к созданию и управлению которой имеют отношение выпускники Самарского политеха.
Условия жизни
Из-за своего секретного статуса Трёхгорный – самодостаточное, автономное образование, как, впрочем, и девять других закрытых городов Росатома. Конечно, вопросы функционирования ядерного производства остаются незыблемыми на протяжении десятилетий, а в остальном жизнь здесь ничем не отличается от обычной. Разве что уровень преступности стремится к нулю, а показатели социального комфорта, напротив, выше средних по стране.
Понятно, что фактические хозяева города – директора приборостроительного завода. Они всегда отчаянно бились за звание лучших в жилищном строительстве, в обустройстве жизни и досуга горожан, стремясь обойти в этом предшественников. Говорят, непревзойдённый социалистический быт в Златоусте-36 создал наш земляк Александр Потапов.
Эстетическое чутьё
У Потапова была такая практика: где бы он ни бывал, обязательно фотографировал красивые здания, остановки, стенды, клумбы, фонтаны. Некоторое время спустя в Трёхгорном появлялось нечто похожее, но лучше. Даже при возведении заборов использовался творческий подход. Когда в городе строили первый детский сад, Потапов забраковал проект ограждения и призвал проектировщиков с любовью отнестись к будущему объекту. Так появились девочки с бантиками и мальчики в шортиках, изготовленные из согнутых железных прутов. От Потапова же местные художники впервые услышали о малых архитектурных формах. Директор мечтал украсить город небольшими фигурками животных и сказочных персонажей. Так в Златоусте-36 появились скульптуры глухаря, оленей, хозяйки Медной горы, которую рабочие прозвали главной табельщицей завода. Теплицы, откуда поставляли овощи для заводчан, зимние сады с пальмами, ананасами, оранжереи, где одних только хризантем было 50 сортов, занимали гектары. Подсказанное Потаповым техническое решение водонапорной башни позволило избавиться от извечной проблемы подобных сооружений – конденсата, стекающего по стенкам. Теперь шар-купол гости города принимают за обсерваторию, а сама «башня Потапова» входит в десятку чудес Челябинской области.
Икар советского времени
Коллеги Потапова изумлялись, видя на столе в рабочем кабинете огромное количество журналов по архитектуре, цветоводству и технической эстетике (слова «дизайн» тогда не было). В конце 1960-х годов, получив разрешение на строительство Дома культуры, директор приборостроительного завода «выписал» из столицы самого популярного на тот момент зодчего страны Альфреда Немлихера – главного архитектора павильона СССР на выставке «ЭКСПО–67» в Монреале. Пока строилась коробка, всё шло по накатанной колее. Но когда начались отделочные работы, Потапов потерял покой и сам стал контролировать строительство. Однажды он оказался свидетелем возмутительной сцены. Чтобы протащить через оконный проём тяжёлый груз, строители закрепили трос вокруг уже готовой колонны из цветного мрамора. Директор разозлился, уволил руководителя работ и в течение недели выселил его из города. Правда, такие приступы гнева случались редко. По рассказам современников, Потапов был очень уравновешенным, выдержанным человеком. Из его уст никогда не вылетал мат. Напротив, неторопливая речь со множеством красочных эпитетов и сравнений выдавала в нём природную интеллигентность и хорошее образование. Были у директора любимые словечки и одновременно его главные ругательства – «рутинёры» и щедринское «пошехонцы»: так он обозначал людей медлительных, затягивающих дело.
По логике того времени, новый очаг культуры должны были назвать в честь очередного съезда КПСС, однако Потапов предложил для дворца отнюдь не партийное название. Так ДК «Икар» и скульптурная композиция с изображением древнегреческого героя стали визитной карточкой Трёхгорного.
Опережая время
Масштаб его неординарной личности поражает до сих пор. Многие перспективные идеи организации производства здесь были внедрены задолго до появления их в практике советских предприятий. Например, уже в начале 70-х годов весь персонал секретного завода нарядили в разноцветные пилотки. Стало видно издалека, кто есть кто: жёлтые – руководство цеха, голубые – технологи, красные – контролёры, белые – электромонтажники, синие – уборщики.
Или вот ещё диво. Техпроцесс на заводе требовал большой точности и аккуратности, поэтому руки работниц должны были быть чистыми, ухоженными, без трещинок и ранок. Так что маникюр здесь стал частью научной организации труда. Маникюрши приезжали на предприятие несколько раз в неделю, им выделялось специальное помещение, и все сотрудницы получали возможность за счёт завода привести руки в порядок.
По инициативе Потапова в городе были открыты филиалы двух вузов – Московского инженерно-физического института и Челябинского государственного университета. Однако и связь с Самарским политехом до сих пор не прервалась: в настоящее время там трудятся около ста выпускников нашего университета. Как говорят в заводском отделе кадров, самарские специалисты по качеству подготовки намного опережают выпускников других поволжских и уральских профильных учебных заведений.
Как в музее
В 1960 – 1980 годах на заводе были построены уникальные установки, появилась единственная в СССР станция высоких давлений на базе криогенного термокомпрессора. А в позднесоветское время приборостроительный завод вдруг расширил ассортимент продукции. Наряду с госзаказами здесь освоили выпуск гражданских товаров, от фонариков до детских игрушек, открылся цех художественного литья, основанный специалистами, прибывшими в Златоуст-36 из города Касли. Они развили старинные каслинские технологии литейного творчества, формовки и отливки изделий с последующей ручной чеканкой, восстановили рецепт краски на основе натуральных материалов. Насколько дальновидным было такое решение, стало понятным в 1990-е годы. Когда прервались оборонные заказы, предприятие выжило за счёт того, что производило литые скульптуры на продажу. Цех работает до сих пор. Одну из последних своих работ – скульптуру «Три богатыря» – литейщики вручили в 2014 году президенту Путину.
К слову, произведения местных мастеров сейчас представлены в музее приборостроительного завода (ещё одно начинание Александра Потапова. – Прим. ред.). В зале художественного чугунного литья – более 400 экспонатов. Для пополнения коллекции заводчане берут на реставрацию экспонаты из других музеев, а за оказанную услугу изготавливают копии для своего выставочного зала.
Удивительным выглядит и ещё одно направление деятельности завода. С некоторых пор там изготавливают купола и церковное убранство православных храмов (например, главы московского Храма Христа Спасителя – родом из Трёхгорного. – Прим. авт.). При этом используется секретная технология покрытия металла нитридом титана, разработанная почти сорок лет назад для защиты специзделий от коррозии.