Рассказ сей про Лаврентия Павловича и Чалика. Но на самом деле это одно и то-же лицо. Так что Лаврентий Павлович на самом деле жив. Только в другом обличье.
Он всегда хотел, чтобы его звали Лаврентий Павлович.
Вы поняли, в честь кого это.
Суров.
Безжалостен.
Изворотлив.
Подл не в меру.
Даже награды были.
За чужие подвиги.
Но закончилось все тем, что его погоняло - Чалик.
Некое созвучие с фамилией, но совершенно и близко ей не соответствующее.
Почему именно так, не догадаетесь никогда.
А я и подсказывать не буду.
Не заслужил.
Наверное, из-за размера любви и почтения из внешнего мира.
Но власть у него когда-то была.
Он даже генеральскую форму пошил.
Но одеть не успел.
Враги постарались.
Подсекли в самый последний миг до счастья.
Оставалось на Указ на генеральство только номер поставить, и в журнал занести информацию.
Не судьба.
Зря на мундир потратился.
И все бы ничего.
Ведь долги, они бывают разными.
Но самые тяжки - долг чести и морали.
Но сейчас не о том.
Показывают по телеку вести с криминальных полей.
Актуальное.
Хотя и явно заказное.
Но за руку никто не ловил.
Да и недовольных там много.
В очередь со своими претензиями встали.
Журналист/ка под камеру проникла на виллу, и только в огромную дверь стучать, она отворяется.
На мраморную парадную лестницу выходит жалкое существо.
Майка - алкоголичка.
Треники с вытянутыми коленями.
Рваные тапочки от разных пар.
Походка шаркающая.
Жидкие волосенки на голове.
Жалкое выражение лица.
Тихим голосов, что - мол только с перевязки, операцию сделали, потом приходите.
Вроде как и пожалеть не грех, такого Лаврентия Павловича.
Итог жизни как бы подведен.
Какие такие долги?
Какой такой криминал?
А потом еще интересней.
Альпы.
Швейцария.
Чалик на лыжах с горки спускается.
Радуется.
Ведь он теперь и не он как бы.
Фамилия другая.
И сам по себе богатый и уважаемый швейцарский бизнесмен.
А ведь как круто начинал.
Мечтал вторым Лаврентием Павловичем стать.
И что поразительно, многих встречал знакомых, кто его знал в пору Лаврентия Павловича.
Завидуют.
Вот молодец! - говорят.
Всех обдурил.
Вокруг пальца обвел.
И со стороны наблюдает сидя в швейцарском кафе на свежем морозном воздухе, с зияющих снежных вершин, сквозь черные очки, что там в дальних далях людишками делается.
Людишек и не видно ведь там.
Даже размером с муравья не увидать.
