Здесь начало, а мы продолжаем!
— Повтори три правила безопасности, — велел он и повернулся к классу.
— Не направлять магию на других, — промямлила я, профессор кивнул. — Неконтролируемую сбросить в подол и стряхнуть, — повторила я второе правило под удрученный вой “брючников”, и мой палец наконец-то опустился.
— Отлично. И третье, самое важное?
— Эм… — всегда забывала, как оно формулировалось в учебнике.
“Не смешивать разные магические формулы в одну. Но это правило для идиотов! Скажи ему-желторотику”, — тут же подсказала ведьма.
— Не смешивать разнородную магию в одну формулу, — быстро проговорила я и захлопнула рот, чтобы ведьма не воспользовалась моим ртом и не добавила “желторотик”.
— Не смешивай, не навреди и не переусердствуй! — торжественно заключил Сердоблаг и разумно отошел от меня на три шага. — А теперь первое стихийное заклинание ветра. Записывайте и повторяйте. Правой рукой…
В это время моя левая рука резко взметнулась вперед, нарисовала в воздухе восьмерку и послала сильный порыв ветра по классу, поднимая все неприжатые и незакрепленные листы бумаги и тетради, кружа их в вихре под потолком.
— Ой, — только и смогла пробормотать я.
Профессор смерил меня взглядом и отменил жестом заклинание.
— Спешить не надо. Это твое четвертое, персональное правило, Анфия. Вижу, ты уже практиковалась со стихийными заклинаниями. Значит сегодня будешь на подхвате.
Сокурсники в раз заулюлюкали, пока я пыталась отвертеться.
— Но я… это не я… Так получилось.
— Собирайте бумагу и тетради, Анфия. Чувствую, сегодня у вас будет много работы. Следующий!
— А все твой дурацкий подол, — сквозь зубы пробормотала я ведьме.
“Лучше тушить пожары и собирать воду с пола, чем выглядеть дурой перед всем курсом”, — сонно пробормотала ведьма.
Вот уж не знаю, лучше ли!
Из всего курса, мой урок стихийной магии прошел самым отвратительным образом. Сокурсники уже ушли на обед, а я еще убиралась в классе.
— Анфия, не забудь протереть все стеклянные поверхности от водяной пыли, — распорядился профессор. — И светильники под потолком не забудь. Потом можешь идти обедать.
Он ушел, а я с тяжелым вздохом посмотрела на высокие арочные окна класса и кучу светильников под сводчатым потолком.
Я попала.
“Было б чем пугать старому хрычу…” — пробормотала старуха во мне, подняла левую руку, что-то пробормотала, и очищающий влажный и теплый воздух прошелся по всем окнам и светильникам, снимая с них многовековую пыль. — “А теперь тащи нас в столовку. Проголодалась я”.
Закатив глаза на новый приказ, я быстро убрала ведра и тряпки за дверь кладовой, выскочила из класса и остолбенела.
С другого конца коридора шел он.
Моя мечта и мое проклятие.
Парень, который похитил мое сердце, ни разу не глянув в мою сторону.
“Он что ли?” — скептически спросила ведьма.
— Заткнись уже, — проворчала я.
Именно из-за него я оказалась в ловушке магического подселения.
Если бы не Кирик, не пошла бы я к ведьме гадать на картах. Ведь все что мне надо было, разувериться, что нас с этим парнем ждет общее будущее. Хотя конечно не ждет. Он блестящий выпускник, а я повязанная со старухой бездарная студентка-новичок.
— Все твои дурацкие карты, — проворчала я, провожая Кирика взглядом.
“Никакие не дурацкие”, — тут же встряла ведьма. — “Таро разложить и сейчас можно. Всю правду скажут. Но готова ли ты к правде, девочка?”
Что сказать? Если правда сулила мне счастье, удачу и любовь Кирика до гроба, то конечно я готова! Вот только в первый раз судьба умертвила на моих руках эту ведьму, а та, не передав свои умения ученице-преемнице, уйти не смогла, вселилась в меня и портит мою жизнь.
Готова ли я дать старухе второй шанс?
В этот момент с конца коридора выскочила девушка, которую называли самой красивой в академии, хотя я не понимаю за что, и рванула следом за Кириком. Вот кто реально мне мешает завоевать его внимание.
Ненавижу!
Левая рука чуть приподнялась, щелкнула пальцами, и спешащая девчонка словно налетела на невидимую стену, отскочила от нее и шмякнулась на пол.
Досматривать трагедию этой звезды я не стала, развернулась и направилась в сторону спальных комнат.
— Разложишь, говоришь? — уточнила я у внутреннего голоса. — А давай!