Вчера, 29 июня , мне исполнился 61 год. Родом я из сибирского шахтёрского городка, его в народе называли ,,саженкой" от слова сажа. Сажа - это продукт неполного сгорания каменного угля, она чёрного цвета. В городе в основном частный сектор, печи топили углем, и из печных труб зимой вместе с дымом сажа вылетала хлопьями и загрязняла воздух. Поэтому зимой снег становился чёрным...Приходилось часто стирать тюлевые занавески, делать побелку стен и потолков известью в квартирах и домах по 4 раза в год и много другого.Позже появился клей ,,Бустилат" в продаже, и горожане начали клеить обои и покрывать их двумя слоями этого клея, а третьим слоем был мебельный лак.
Сразу оговорюсь, что в моих историях я из чувства такта не буду упоминать истинные фамилии людей и названия конкретных местностей...
Символично, что 29 июня с 2010 года является Днём партизан и подпольщиков, а мои родственники по отцу во время Великой Отечественной войны на Брянщине воевали в партизанских отрядах, и я этим горжусь! Светлая память народным героям... Позже я напишу об этом.
Мой родной любимый город растянулся на несколько километров вдоль Восточно- Сибирской железной дороги - ВСЖД. Центр города с благоустроенными пятиэтажками окружали многочисленные посёлки, в основном шахтерские. Когда работали шахты в 60 - е годы прошлого века, его население было до 140 тысяч человек. Постепенно шахты закрывались, им на смену открылись три угольных разреза. Залежи каменного угля были близко к поверхности земли, поэтому его было выгоднее ( дешевле ) и безопаснее добывать открытым способом на разрезе, но при этом сокращалась площадь пахотных земель, их впоследствии приходилось рекультивировать, т.е. восстанавливать.
В нашем посёлке шахту закрыли в середине 70 - х годов. Мой отец работал под землёй на разных работах. В основном бурильщиком с отбойным молотком. Это был тяжелый труд , и при том небезопасный, позже стало легче, появились проходческие комбайны. После войны мужчин не хватало, и поэтому приходилось вкалывать мужикам в забое по две смены подряд , всего 16 часов. Мы уважали труд родителей. Помню как летом во дворе мы не шумели, если кто - то из соседей отдыхал ( отсыпался) после ночной смены. Моя мама до рождения моей старшей сестры тоже работала под землёй в ламповой зарядчицей. На шахтёрских касках были лампочки, женщины их заряжали и разносили по забоям. Еще женщины опускали клети с рабочими и потом поднимали их на поверхность. Случались и несчастные случаи, я помню, как во время обвала горной породы погибли четыре шахтера, среди них был и наш добродушный сосед дядя Ваня. Хоронили всем посёлком. Горе было общее. Остались без отца дочь и сын. Сын Сергей стал лётчиком, выбрал небо, а дочь Татьяна работала инженером по ТБ ( технике безопасности) на химзаводе.
Эти обвалы случались иногда и по вине вспомогательных служб. Привозили плохой лес (доски) для подпорок горной породы. Мой отец был смелым и правдивым, и постоянно требовал от начальства, чтобы поставляли отличный лес. Поэтому там, где он трудился, был порядок и не было обвалов породы.. У нас шахты были невзрывоопасными и неглубокими. Отец бывал на украинских шахтах и рассказывал, что там шахтёрам гораздо тяжелее работать - они глубокие, бывали выходы природного газа и ещё летняя жара.
В посёлке нашем росли тополя, и в мой день рождения всегда летел тополиный пух)). До меня в семье уже были две мои сестры 1949 и 1954 годов рождения. Поэтому мама не хотела меня рожать. Но отец предъявил ей ультиматум, что если она сделает аборт, то он оформит развод и отсудит у неё детей. Зная характер отца и его твёрдое слово она смирилась. Мужик сказал , мужик сделал - это было в те годы нормой не только в нашей семье.
Перед моим появлением на свет отец сделал ремонт в квартире. Когда у мамы начались схватки, она неосторожно встала с кровати на только что покрашенный пол, и в роддом её привезли с коричневыми пятками)). А когда меня принесли из роддома, то неожиданно сама по себе закрылась входная дверь на крючок. Моя сестра подросток решила поджарить картошку на общей летней кухне во дворе, поторопилась и оставила крючок в верхнем положении, и дверь захлопнулась! Дом наш был одноэтажным трёхквартирным, в окнах были большие форточки, одна из них была открыта. Через неё худенькая соседская девочка влезла в дом и открыла дверь. В этой просторной , но неблагоустроенной квартире мы с мамой прожили до 1990 г.
Отец назвал меня Татьяной в честь своей брянской родственницы, которая была хорошим отзывчивым человеком. Она после смерти бабушки Даши от тифа в 1942 г ухаживала за малолетними братом и сестрой отца, пока дед Иван воевал. А мой отец 17- летним парнем рыл окопы осенью 1941 г вместе с двоюродным братом и попал в немецкий плен под Брянском. Потом подробнее напишу...