Вице-спикер Госдумы Анна Кузнецова на заседании комиссии Госсовета по социальной политике предложила губернаторам запретить выдачу частным клиникам лицензий на проведение абортов. По мнению Кузнецовой, на территориях, где отсутствуют предложения по прерыванию беременности в таких медорганизациях, рождаемость существенно выше, а запрет позволит стимулировать рождаемость в стране. Как подчеркнула вице-спикер, в Конституции и Стратегии национальной безопасности указано: демографическая политика является прерогативой государства. А с выдачей частным медорганизациям лицензий на проведение абортов отмечается «прямое противоречие существующим практикам». Насколько обоснована такая точка зрения?
Предложения ограничить аборты звучат уже не первый год, являясь частью усиливающегося консервативного тренда в целом. Аналогичные тенденции, и именно в связи с усилением политических консерваторов, наблюдаются и в других странах. Например, в Польше аборты фактически запрещены, кроме как по медицинским показаниям. Русская православная церковь тоже предлагает ограничить право на аборт, но выступает осторожно, предлагая прекратить делать аборты по программе ОМС. Предложения изъять аборты из системы ОМС выдвигались и в Думе. Законопроект, помнится, вносил депутат Милонов. Однако месяц назад Дума эту идею отвергла.
Теперь бывшая уполномоченная по правам ребенка предлагает подойти с другой стороны: на региональном уровне ограничить выдачу лицензий частным клиникам на проведение таких операций. Политически это «перевод стрелок» с федерального уровня на губернаторский. Мол, пусть региональные начальники принимают на себя в случае чего недовольство глубинного народа и спорят с аргументами насчет того, что в частных клиниках эту неприятную операцию могут как раз делать качественнее и с меньшей опасностью для здоровья.
Кузнецова выделила практику Республики Мордовии, где губернатор региона Артем Здунов и руководители частных клиник «на добровольной основе» приняли решение о прекращении деятельности по прерыванию беременности в таких медорганизациях. Не очень понятно, какие под этим имеются правовые основы. Выглядит как договоренность «по понятиям». На федеральном уровне в России ведь вообще одно из самых либеральных законодательств на сей счет в мире, страна первая в мире разрешила аборты в 1920 году. Прерывание беременности может совершаться по желанию женщины на сроках до 12 недель, по социальным показаниям на сроках до 22 недель и по медицинским показаниям на любом сроке.
В качестве отрицательного примера Кузнецова выделила Санкт-Петербург, где насчитывается самое большое количество коммерческих клиник с лицензией на прерывание беременности, и демографическая ситуация якобы «крайне катастрофическая». Справедливости ради стоит заметить, что в упомянутой ей Мордовии, как и на всем Поволжье, с рождаемостью дело обстоит точно не лучше, она в этой республике за последние три года упала на 45%.
Вообще говорить всерьез об обратной зависимости между числом частных клиник с лицензией на аборты и рождаемостью с научной точки зрения абсолютно некорректно. Играют роль факторы как материального, так и культурного порядка. В бедных регионах частных клиник вообще мало, а в регионах мусульманских на пути абортов стоят не госзапреты, а табу культурного и религиозного характера. На примере многих стран давно доказано, что запрет абортов практически не влияет на повышение рождаемости. Зато он влияет на повышение числа неблагополучных детей, которые, будучи от рождения нежеланными, выросшими в «нелюбви», потом пополняют ряды криминалитета. В тех же США, когда там в 1970-х годах отменили запрет на аборт, через 20 лет произошел резкий спад преступности.
В СССР с 1936 по 1955 год был запрет на аборты, однако, по утверждению многих социологов, подавляющее большинство женщин детородного возраста прошли через аборты подпольные. В стране погибало около 4000 женщин в год от таких операций, которых подпольно проводилось не менее миллиона.
Перевод абортов исключительно в лоно государства на деле станет их ограничением, поскольку наверняка губернаторы получат соответствующую разнарядку. Врачей будут стимулировать материально, чтобы уговаривать женщин отказаться от аборта, что может привести к злоупотреблениям в форме манипуляций и психологического давления.
При этом число абортов в России давно уже неуклонно сокращается. Сказывается рост грамотности в планировании семьи и сексуальных отношений, распространение средств контрацепции. В последние годы — программа маткапитала. В СССР за неимением качественных презервативов до 1990-х делали до 4,5-5 млн абортов в год, в среднем по четыре на женщину за ее жизнь. В РФ в прошлом году таких операций было не более 400 тысяч, причем сюда включают еще и выкидыши.
Предложение «огосударствить» аборты имеет свою идеологическую подоплеку. В странах, где идет политическая борьба за или против права на аборт, дискуссии преимущественно ведутся, во-первых, в контексте религиозного мировоззрения, во-вторых, в контексте концепций прав человека. Те, кто за аборты, подчеркивают право женщины на свободу выбора, те, кто против, если говорить упрощенно, подчеркивают право человека на жизнь, данную ему богом от момента зачатия.
У нас, как нетрудно заметить в речи той же Кузнецовой, подчеркивается приоритет государства. Говорится не о правах человека, в том числе праве на жизнь. А говорится о Стратегии национальной безопасности, об интересах государства, которому нужно больше рабочих рук, больше воинов и вообще больше людей. В той же Польше консерваторы не говорят о том, что аборты нужно запрещать лишь потому, что нужно больше поляков, — говорят, что аборты нужно запрещать, ибо это грех божий. И в Америке не говорят, что нужно рожать больше американцев вне зависимости от условий для детей в семьях или чтобы догнать и перегнать Китай. Но мы и тут идем своим путем. Рожать призывают не столько во имя бога, сколько во имя государства.