Часть 1
Почти белое солнце на фоне красно-оранжевого слоями неба медленно опускается в тёмно-золотистую гладкую воду и бросает последние лучи на бокал Бароло, изящную ножку которого я весь ужин верчу в руке. Я смотрю на бриллиант на безымянном пальце сквозь густую красноту вина и кажется, будто это прозрачная капелька крови. После долгого перелёта, даже в бизнес классе, приятно расслабиться за бутылкой хорошего вина и оссобуко, глядя на море. Последние десять дней я по двадцать часов не вылезала из митингов, но, слава Богу, сделку подписали вовремя, клиенты остались довольны и обещали, что это только начало дальнейшей совместной работы. Если так, то партнёрство в фирме мне обеспечено. А теперь можно и отдохнуть недельку на пляже.
- Ну что, устала? - мой муж уже основательно клюёт носом в тарелку. - Мне пора в номер, а то сам не дойду, придётся тебе меня тащить.
-Ты знаешь, я бы так и сидела не двигаясь, наслаждалась всеми этими красками. Прямо глаза отдыхают после дождя и слякоти Нью-Йорка.
- Да, Лимассол, конечно, гораздо теплее. Я не очень хотел сюда ехать, но сейчас одобряю твой выбор.
- Я давно хотела вернуться на Кипр.
- Точно, ты же здесь уже была. Как ты думаешь, этот город изменился?
- Ты знаешь, не знаю. Скорее я изменилась. Ну, не мучайся, иди спать. Я посижу чуть-чуть и тоже приду.
Он поднимается в номер, а я медленно допиваю бокал и вглядываюсь в наступающие сумерки. Да, я уже была здесь один раз…
***
Начало девяностых годов и время «союза республик свободных» подходит к концу, но об этом никто ещё не знает. В многолюдном шумном «Шереметьево 2» очередь на посадку движется изощренно и изматывающе медленно. Я крепко держу папу за руку и нервно оглядываюсь по сторонам. Я не боюсь лететь, я боюсь из-за двух сто долларовых бумажек зашитых в манжеты свитера. Мне их подарил американский миллионер на прошлой неделе и без них моя поездка будет гораздо менее приятной. Если вообще состоится. Папа тоже нервничает и осыпает меня каскадом последне-минутных наставлений:
- Думай о том, что делаешь. Не торопись. Ты слишком доверчивая, будь поосторожнее. Постарайся не болтать о себе. И вообще не болтай! Сама за себя соображай! Я тебя знаю, все будут с обрыва прыгать, и ты прыгнешь! И звони, звони почаще!
- Папа, не беспокойся, всё будет нормально! Я буду осторожна! Я буду звонить!
Очередь совсем останавливается из-за какой-то суматохи впереди. Молодой белобрысый парень пытается уехать с целым мешком рублей. Его не выпускают, несмотря на горячие мольбы:
- Да я же из Казахстана прилетел, не смог там рубли на доллары обменять, думал - в Москве, а тут не успел. Что же мне с ними делать?
- Это нас, товарищ, не касается. Выезжать вам с таким количеством денег нельзя! Хоть в урну выбросите, а лучше нам отдайте! - нагло и бесстыдно ухмыляется таможенник.
Парень поворачивается к стоящему за ним мужчине в кожаном пальто, который провожает женщину лет сорока в зимней куртке и шерстяной шапке, и суёт ему в руки мешок с деньгами:
- Возьмите, прошу вас! Вы мне телефон дайте, а я на обратном пути заберу!
- Так я же из Питера, вот сестру проводить приехал!
- Ничего, возьмите, а то я их, ей-Богу, в урну выкину! Не этим же, - он мотает головой в сторону таможенника, - отдавать!
- Хорошо, хорошо, не беспокойтесь, - мужчина оторопело берёт мешок с деньгами, и парень, у которого с собой и вещей-то нет - одна сумка на плече - исчезает за стеклянными дверями.
Папа отпускает мою руку и подходит к женщине:
- Извините, вы из Питера?
- Да, - она вопросительно смотрит на него.
- У меня дочка одна летит, вы не могли бы за ней присмотреть, пожалуйста?
Я жутко краснею: я уже взрослая! Мне двадцать лет! С какой стати за мной нужен присмотр!
- Конечно, - улыбается папе женщина, - вдвоём проще.
Папа, несколько успокоенный, крепко обнимает меня на прощанье, и я уже одна прохожу сквозь стеклянные двери, сотенные бумажки в безопасности. Только в посадочном зале вздыхаю с облегчением и загораюсь в предвкушении ожидающих меня свободы и приключений.
- Меня зовут Лена, - обращается ко мне женщина в шапке, - пожалуй, присматривать надо кому-нибудь за мной. Это мой первый раз за границей. - Манера у Лены очень мягкая и интеллигентная.
- А я - Лиля. Я тоже из Питера. И я уже была за границей: в Венгрии, с экскурсией!
- Ну, давайте тогда держаться вместе, как ваш папа и сказал.
- Меня можно на «ты»!
- Меня тоже! - мы и не заметили, что к нам пристроился белобрысый парень. - Я - Сашка.
У него обалденно голубые невинно бесшабашные глаза и беззаботная улыбочка, будто ему все ни по чём.
- Как же это вы, Саша, так уехали, у вас хоть какая валюта есть? - Лена кажется искренне озабоченной.
- Да на «ты» можно! Нет, ни копейки нету. Ну ничего, что-нибудь придумаю. Вам, девушки, с чемоданами помочь? - и не слушая ответа доносит наши чемоданы до скамейки.
- Объявляем посадку на рейс Москва-Ларнака - звучит женский голос, и мы все опять выстраиваемся в очередь. Сначала в самолёт запускают первый класс - целую группу арабов в длинных белых балахонах, все с перевязками на глазах.
- Это они в глазную клинику к Фёдорову приезжали - отмечает кто-то в толпе.
Нас, росийских граждан, без церемоний как баранов загружают в пропахший дешёвыми сигаретами общий салон старенького самолёта Аэрофлота и мы рассаживаемся по облезлым сидениям. Мест никто не проверяет. Мои новые друзья хотят сидеть в хвосте, где разрешено курить. Я не курю, но, как папа и сказал, если все бросаются с обрыва... Вот так я провожу весь полёт в облаке дыма, с головной болью, зато в хорошей компании. Сашка заваливает нас с Леной анекдотами и смешными историями, которых знает несчётное количество, и полёт проходит совсем незаметно. Уже перед приземлением, он выпаливает:
- Девушки, а вы мне за дорогу до Хайфы не заплатите? Меня там, прямо в порту, жена и друг ждать будут. Я вам всё сразу и отдам! - он смотрит почему-то прямо мне в глаза своими, честными и простодушными.
Я начинаю ёрзать в кресле. Мне очень хочется сказать: «Да», потому что я точно знаю, что он хороший парень, и всё именно так и будет. Но я вспоминаю предостережения папы и жду, что ответит взрослая и рассудительная Лена. Она явно колеблется. Сашка оставил её брату кучу рублей, но курс доллара прыгает и кто знает, что будет через неделю? Мы переглядываемся, а Сашка молча ждёт. Я не выдерживаю первая:
- Хорошо, только тебя точно встречать будут?
- Да конечно, не вопрос! Всё до копеечки отдам!
- До цента!
- Ага, до цента! А вы, Лена? - Лена старше, поэтому и я, и Сашка, продолжаем обращаться к ней на «вы».
- Ну ладно, пополам тогда заплатим, - сдаётся Лена.
Выгружают нас из самолёта всё так же гуртом, и ведут по лётному полю к маленькому стеклянному зданию аэропорта. Я с удовольствием вдыхаю тёплый воздух и вглядываюсь в окружающую нас темноту. Ладно, завтра увидим какой он, Кипр. Как только мы заваливаемся в зал прибытия на нас, как акулы на добычу, набрасываются несколько русско-говорящих тёток, тощих, с жёсткими как солома блеклыми жёлтыми волосами.
- Все с нами, все идём с нами, - командуют они, не давая нам опомниться. Большинство пассажиров следуют за ними.
- А вы кто? - Я ловлю одну тётку за руку. - И куда вы нас ведёте?
- Мы здесь живём и всё знаем, - недовольная вопросом отрезает она. - Мы организуем ночлег, машины, билеты на паром. Сто пятьдесят долларов с человека.
- А почему так дорого? Нам сказали, паром только полтинник стоит!
- Не нравится, не езжайте! Сами попробуйте по Кипру побродить. Тут вам не Рязань!
- А кто вам сказал, что я из Рязани? - обиженно огрызаюсь я. Мне не хочется с ними ехать. И платить им ничего не хочется.
Лена согласна со мной, а Сашке всё равно - он теперь вроде как при нас. Мы остаёмся ночевать в опустевшем в этот час аэропорту устроившись на длинных алюминиевых скамейках. После визита в туалет, я избавляюсь от колготок и свитера, а аккуратно свёрнутые сотенки перекочёвывают из обшлагов в лифчик.
Мы с Сашкой выходим на улицу - он покурить, а я проветрить голову, всё ещё гудящую от самолётного дыма. После промозглой сырости Питера и холода Москвы, кипрский воздух ласкает и обволакивает теплом - это в Октябре!
- Небо какое звёздное! - я задираю голову и вглядываюсь в сияющую черноту.
- Ну, это ещё не такое, у нас в поселке звёзд больше!
- В посёлке? Я думала, ты из Алма-Аты! - а что же мне ещё думать, это единственный город в Казахстане название которого я знаю, кроме Байконура, конечно.
- Не, рядом с Джамбулом, у нас степь, красиво. Приедешь в гости, я тебе всё покажу.
- Хорошо, - я точно знаю, что никогда не приеду в Джамбул. - Поэтому ты деньги не смог поменять?
- У нас в Джамбуле баксов не было, думал в Алма-Ате, а там тоже нет. В Москве не успел - курс меняется, все в очереди кинулись. Мужикам надо платить, чтоб пристроили. Я плюнул, не хотелось с ними связываться.
- Рискованно - а если бы мы с Леной тебе не попались?
Он беззаботно пожимает плечами, оставляя меня в полной уверенности, что придумал бы выход из положения.
Мы возвращаемся внутрь. Сашка укладывается на пол, мы с Леной вытягиваемся на скамейках. Я засыпаю мгновенно и так крепко, как будто это мягкая кровать пятизвёздочной гостиницы.
Продолжение следует...
