Из пункта А в пункт Б.
Простые условия простой задачки. Которая несколько усложняется тем, что в А никто тебя не провожает, а в Б никто не ждёт. А ведь раньше таких мыслей никогда у него не возникало, и дорога, любая, длинная или короткая, не казалась чем то важным. Но сейчас он знал, точно знал, что это его последняя дорога, и знание это придавало моменту значимости. Настоящее станет далёким прошлым как только он займёт свою полку в вагоне поезда. А кто-он то? Пора уже обозначить как-то героя нашего, имя его хотя-бы. Всё в этой истории будет соответствовать действительности, всё до малейших деталей, кроме его имени. Есть для этого уважительные причины, поэтому будет он ну скажем Иван, хотя и не Иван он вовсе. Итак, город герой Москва, тёплый июльский вечер, Комсомольская площадь, крепкий человек средних лет, одетый во всё чёрное, входит в здание Ленинградского вокзала. В историческое здание, хочется добавить. Из багажа у пассажира только ручная кладь, в виде маленького рюкзака, тоже чёрного. Далее следует посадка в поезд, следующий из Москвы в Великий Новгород, 9 часов в купе, ничего необычного кроме сумбурного сочетания воспоминаний и предчувствий. И пока наш герой то-ли действительно дремлет, то-ли только вид делает, и пока потихоньку светает за окнами бегущего поезда, пора рассказать об этом пассажире поподробнее.
Жил Иван с дедушкой в деревне Глухово. Но не в самой деревне, а на отшибе, на мельнице, на берегу реки Полисть, что означает то-ли топь, то-ли трясину. Кругом и правда одни болота, берега у Полисти топкие, а течет она из мелководного озера Полисто, к которому нет ни путей, ни дорог. Иван не помнил своих родителей, один родной человек на свете - дедушка, который учил его всему, и за которым ходил маленький Ваня как привязанный.
Глухово - деревня колдовская, и всегда была такой. Жила была себе среди болот, и никакие великие потрясения внешнего мира её особо не волновали. Колдовали в Глухово только женщины, знали они все заклятия и наговоры и очень ловко этим пользовались, а мужчины почему-то напрочь были лишены этого дара. И испокон веков шла у глуховских ведьм вражда с глуховскими мельниками. Деревенские не ходили на мельницу, просто никак не могли туда попасть даже если им и хотелось. Это уже дедушкино колдовство работало. А Ваня ходил по деревне без опаски только в магазин и в клуб. Ну ещё в школу восьмилетку, которую он и закончил. А дед всегда появлялся где хотел, деревенские его опасались, и никогда в прямую конфронтацию с ним не вступали, если и старались навредить, то по мелочи и исподтишка.
Потом была Старая Русса, политехникум, куда Иван поступил по настоянию дедушки, и где настигла его первая и единственная в жизни любовь. Взаимная, яркая, настоящая любовь, которая изменила их обоих, и без которой этот рассказ был бы никому не интересен. Пусть её имя тоже останется тайной, скажу лишь, что была она из той-же самой деревни Глухово, и очень странно, что раньше они друг друга не замечали и никогда даже не видели. И объяснить это можно только происками очень способных на такие фокусы её многочисленных деревенских родственниц. Два года промелькнули, как миг, и потом, в один осенний день их мир рухнул, и похоронил под собой все их мечты и надежды. Она ждала ребёнка когда толпа глуховских тётушек, окружив плотным кольцом из крика и заклятий, увела её в одну сторону, а повестка из военкомата увела его в сторону противоположную. Иван не знал, где её от него спрятали, и не знал, как вырвать эту тоску из сердца.
Потом был Афганистан, десантно-штурмовая бригада, горы, дальние маршброски, новые люди вокруг, новая природа. И там, в Афгане, Иван вдруг стал проявлять свои необычные способности. Всё, чему учил его дедушка, всё, о чём рассказывал, стало вдруг проявляться, становиться понятным и привычным. И однажды после очень трудного дня, когда рота засыпала в ущелье в палатках, Иван спокойно объяснил командиру, что у них осталось всего несколько минут, чтобы уйти оттуда живыми. Ивану поверили, и когда они бежали, бросив палатки, ущелье было засыпано минами.
Потом была секретная часть под Москвой, подчинённая напрямую генштабу. Тридцать лет службы, рассказывать про которую нельзя из-за подписки о неразглашении, да и рано ещё об этом рассказывать. На свою малую родину за тридцать лет приезжал Иван всего один раз, на похороны деда. Он долго бродил по деревне, заходил во все избы, выводил глуховских ведьм на откровенность, но даже следов своей любви не обнаружил. Как будто был это просто сон. С тем и уехал восвояси.
Бой с лунным карпатским мольфаром стал для Ивана последним аккордом в его военной карьере. С огромным трудом одолел он мольфара, и понял, что хватит, что пора ему обрести дом и покой. А значит пора отправляться в Глухово, на мельницу. Иван купил отрез льна, московских шоколадных конфет, и пустился в своё последнее путешествие.
И вот поезд 042А доставил наконец Ивана в Великий Новгород. Там совсем рядом от вокзала до автовокзала, несколько минут пешком, потом пара часов на автобусе до Старой Руссы, потом попутка до развилки, ещё немного, и вот он конец дороги, пункт Б. Чтобы увидеть всё Глухово в мельчайших подробностях и заодно предупредить ведьм о своём появлении Иван вызвал молнию, и в её свете он разглядел сети заклятий, растянутых между домами через главную улицу. Ничего здесь не меняется, подумал Иван, и пошёл в обход деревни по тропинке, виляющей по берегу Полисти.
За поворотом тропинки, преодолеть который жители деревни не могли много веков, открывался красивый вид на мельницу, всю утопавшую в прибрежной зелени. Рядом с омутом Иван остановился, и высыпал из рюкзака на берег шоколадные московские конфеты. Пройдя несколько метров, оглянулся и увидел как черти всем семейством повылазили из омута и дружно поедают угощение. Черти вежливо кланялись, не переставая жевать, Иван помахал им рукой, и пошёл дальше, к мельнице. Колесо не крутилось, всё выглядело брошенным и пыльным. Домовой, очень грязный, оправдывался, получив отрез льна умилился, заплакал, и обещал сейчас-же привести всё в порядок. Колесо заскрипело и закрутилось. Жизнь возвращалась, родной дом радовался появлению хозяина. Домовой развил такую бурную деятельность, что в доме дышать стало нечем. Мельник вышел на крыльцо, и увидел как мимо омута, по запретной тропинке, по направлению к мельнице идут держась за руки женщина и маленький мальчик. Для любителей историй со счастливым концом сообщаю, что время пощадило её красоту, потому что конечно это была она, единственная его любовь, а с ней — его внук, будущий мельник.