Четырехлетнему ребенку сложно понять, что такое смерть. Жизнь только начинается, знаний о мире еще недостаточно, чтобы принять неизбежность конца, а на вопрос «Что случилось с Барсиком?», родители ответят, что он ушел в кошачий рай, где молочные реки и горы из шерстяных клубочков. Дети не в состоянии осознать, что смерть – это все.
Мое знакомство со смертью произошло в марте 1995 года. Мне четыре с половиной года – одно из первых детских воспоминаний. Я смотрю телевизор вместе с бабушкой, дома темно, и мерцание экрана едва достает до дальних углов комнаты. А по ОРТ показывают похороны Влада Листьева. Сначала отпевание. Людей так много, что даже операторов главного телеканала оттесняют далеко от гроба – но его все же видно, вот он, лежит с закрытыми глазами и белой повязкой на лбу. Потом гроб несут к Ваганьковскому кладбищу. Я хорошо помню то чувство тревоги, которого еще ни разу не испытывал за четыре с половиной года жизни. Словно мне начала открываться какая-то тайна, но не сразу, с прелюдией. Я соскакиваю с табуретки, хожу кругами по комнате, а бабушка все причитает: «Батюшки, что же происходит, почему убивают и убивают?». И до меня доходит. Я впервые в жизни вижу мертвого человека. Да, по телевизору. Черно-белому совковому телевизору. Но еще неделю назад Листьев был живой на том же самом экране – а сейчас он в гробу. Спрашиваю у бабушки, почему у покойника белая повязка на лбу: «А что, разве всех людей хоронят с закрытым лбом? – Нет, просто ему выстрелили в голову, и положили эту тряпку, чтобы людей не пугать». Спасибо за прямоту, бабушка.
Я видел Листьева по телевизору еще до его убийства, хоть и плохо это помню. Мне нравился этот телеведущий. Я ничего не понимал из его передач, но он вызывал симпатию. Масштаб его личности я начал осознавать позже, в подростковом возрасте, когда ОРТ уже переименовали в «Первый канал», а в эфире было уже слишком много Малахова. Отдельного упоминания стоит февральский выпуск «Часа пик», в котором Листьев с огнем в глазах рассказывает о новом канале. Что это будет канал будущего, канал новой страны. Вот отрывок из этого выпуска. Посмотрите, каким представлял телевидение. Сравните с тем, что творится на волнах его детища сегодня, в 2023 году. Будущее наступило, но вряд ли Влад представлял себе именно это: безумные пропагандистские шоу, несмешной КВН и «Поле чудес», которое не убирают из эфира, вероятно, из уважения к создателю. Посмотрите, не пожалейте времени.
А через два или три года я узнал, кто такие журналисты. Все так же в компании бабушки, перед тем же черно-белым телевизором я смотрел какую-то молодежную передачу. В оживленной студии ведущий брал интервью у девочки лет пятнадцати. Возможно, это был даже Сергей Супонев. Вот как я запомнил их диалог:
- Кем хочешь стать?
- Журналистом!
- Ого! И тебе не страшно? Журналистов сейчас убивают чуть ли не каждый день!
Я повернулся к бабушке и спросил:
- А кто такие журналисты и за что их убивают?
- Журналисты делают новости, пишут статьи в газетах и журналах. Поэтому и называются журналистами. А убивают их за то, что они разоблачают всяких бандитов и жуликов, а те им мстят за правду. И убивают.
- Да уж... Журналистом я бы точно не хотел стать, - отвечаю я.
Журналистом я действительно не стал. Сегодня я просто преподаю английский язык в самой заурядной российской школе. Но, по иронии судьбы, веду кружок научной журналистики для таких же подростков, как та девочка из телепередачи 90-х. Мы не зря выбрали именно научную тематику. Быть журналистом сейчас все так же опасно, как и в девяностые. Да, не убивают. Но заниматься независимой и честной журналистикой все так же рискованно. Лучше рассказывать о звездах, животных, океанах и современных технологиях, чем разоблачать жуликов и бандитов. Только такая журналистика сейчас возможна в качественном виде. Примерно такие выпуски сейчас создаем на нашем ютуб-канале.
Когда в мое поле зрения попадается телевизор с «Первым каналом», я вспоминаю того усатого человека из моих ранних воспоминаний. И хочется, чтобы красивая HD-картинка замылилась, поплыла помехами, сжалась до соотношений 4:3, и в студию бы зашел Влад Листьев. И сказал бы массовке, как при съемках «Поля Чудес»: «Ну что вы такие все напряженные, давайте расслабимся, посмеемся!»