«Во всеобщем воскресении мы встретимся с нашими родными и близкими. Эта долгожданная встреча и жизнь будущего века – основополагающее упование христианина. Этим мы утешаемся при смерти любимых людей. Но ведь после Страшного Суда не все наследуют Царствие Божие. Как смогут быть блаженны те, кто попадет в жизнь вечную, зная, что после долгожданной встречи некоторые из любимых канули навсегда в геенне огненной?» Это фрагмент письма, пришедшего в редакцию сайта. Поразмышлять на эту тему мы попросили нашего постоянного автора, иерея Алексия Тааха, настоятеля храма свт. Софрония Иркутского г. Новокузнецка.
Какова посмертная участь тех, кто не принял Христа, остался язычником или атеистом? На этот вопрос никто из ныне живущих самостоятельно ответить не может, ведь из посмертия уже никто не возвращается. Конечно, есть свидетельства тех, кто вернулся после клинической смерти. Многие вообще ничего не помнят: темнота, звон в ушах – и проснулись в больнице. Другие же рассказывают про свое нахождение вне тела. От них, в частности, мы знаем, что человек видит свое тело со стороны и подробно может рассказать о том, что происходило вокруг: кто чем занимался, кто где находился. Также из этих свидетельств мы знаем про свет в конце туннеля.
А вот дальнейший сюжет этих свидетельств всегда различается. Одни общаются со своими умершими родственниками, другие беседуют со своим ангелом. Кому-то показывают рай и ад, и эти описания всегда разные у разных людей. Другие видят разные моменты своей жизни, эдакий «разбор полетов». После прохода через туннель каждому даются индивидуальные образы и индивидуальная информация. Та, которая, видимо, нужна для спасения именно этого человека или его близких. Также многие говорят о чувстве невероятной легкости и о том, насколько невыносимо тяжело наше материальное тело в сравнении с этой легкостью.
Многие скептики говорят, что все это – образы, созданные в мозгу, наподобие сновидений, поэтому и верить им не нужно. Но есть в ответ одно «но»: сны (об этом мы говорили в прошлой статье) всегда основаны на нашем опыте. Мы в сновидениях видим то, чем живем: наше окружение, работу, дом, учебу, знакомых, наши желания и страхи. А свидетельства тех, кто вернулся, всегда начинаются одинаково.
Такие свидетельства есть сегодня, они были и сотни лет назад. Люди, жившие и живущие в разных странах и, соответственно, культурах; люди разной веры и неверующие; люди разного социального статуса: от нищих до семей монархов; разные люди, с разным опытом, стремлениями и окружением, побывав там, всегда рассказывают одно и то же начало: полет вне тела и туннель со светом в конце. Для простого сна это слишком одинаково.
Однако ответа на заданный вопрос эти свидетели не дают. То, что им показано, было индивидуально для них. Мы же из этого можем сделать вывод, что начало посмертия одинаково для всех, вне зависимости от того, где и как человек жил.
О посмертной же участи мы можем узнать лишь из одного источника – Священного Писания. Хотя и там не так много информации на эту тему. Во многом завесу тайны посмертия раскрыл нам Христос. Но, опять же, это было не энциклопедическое описание, что там, где и как. Господь говорил ученикам образами и притчами, чтобы они могли понять суть и законы. Потому все существующие в медиакультуре подробные описания рая как курорта на острове, а ада как концлагеря, где бесы-надсмотрщики изощренно пытают грешников… Скажем так, это фантазии на тему.
В самом вопросе, пришедшем в редакцию, фигурирует понятие «геенна огненная». Собственно, Христос так называл участь тех, кто не вошел в Царство Небесное. Отсюда многие художники и мультипликаторы черпают свое вдохновение и изображают ад, как некое пространство внутри вулкана, где кругом горит огонь, повсюду оплавленные камни, кипящие котлы, раскаленные цепи и демоны, которые поджаривают грешников на этих адских атрибутах, словно у них там постоянно майские праздники.
Но все-таки стоит понимать, что геенна (заметьте, не гиена: гиена – это животное, падальщик) – географическое название узкого и довольно глубокого оврага на южной стороне Иерусалима. Древние язычники совершали здесь человеческие жертвоприношения, затем это место стало городской мусорной свалкой. Чтобы уничтожить запах гнили и предотвратить распространение болезней, тут постоянно жгли огонь. Так геенна стала называться огненной.
Вероятно, Христос не первый, кто сравнивал ад с геенной. Есть предположения, что эта литературная метафора была в ходу в Иудее и Господь лишь использовал известный простому народу образ для более понятного объяснения Своего учения. «Кто же скажет брату своему: рака, подлежит синедриону; а кто скажет: безумный, подлежит геенне огненной» (Мф. 5: 22). Здесь Он не вдается в объяснения, что такое геенна, ведь все и так знают, о чем речь.
И образ огня в Библии встречается множество раз. «Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (Мф. 25: 41).
«И если нога твоя соблазняет тебя, отсеки ее: лучше тебе войти в жизнь хромому, нежели с двумя ногами быть ввержену в геенну, в огонь неугасимый, где червь их не умирает и огонь не угасает» (Мк. 9:45–46).
Стоит вспомнить и притчу о праведном Лазаре. «И, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем» (Лк 16: 24).
Также Господь использовал для описания посмертия праведников и грешников другие образы. Например, праздничный пир, где все счастливы и рады. Но те, которые не оказались достойны, изгнаны с пира вон. «Во тьму кромешную, где плач и скрежет зубов» (Мф. 22: 13). Слово «кромешная», кстати, происходит от славянского «кроме», то есть снаружи, вне помещения.
Здесь хорошо показано, что мучение у грешников не столько физическое, сколько моральное. Мучение от того, что они не могут радоваться вместе со всеми. Сожаление от того, что у них был шанс.
Мне очень нравится образ, показанный в конце цикла «Хроники Нарнии» К. Льюиса. Там, когда Нарния заканчивала существовать, все существа проходили в дверь, в новую жизнь (образ посмертия). И каждый проходящий либо светлел, либо мрачнел, подходя к Аслану (образ Христа). Главные герои, оказавшись там, увидели прекрасные пейзажи, чувствовали прекрасные ароматы, одним словом, оказались в раю. А их враги, слуги зла, находясь там же, сидели в плаче и ужасе, видели лишь темноту, сырость, чувствовали ужасный смрад и прочее. И когда герои пытались с ними говорить, показать им, какая вокруг красота, Аслан их остановил словами (цитата неточная): «Они настолько исполнились злом, что не могут воспринимать это место по-другому».
Я склоняюсь к такому мнению, что все-таки адский огонь и вечные муки – это не прямой смысл, а лишь образ того, что будет на самом деле. Причин для такого размышления у меня две.
Во-первых, горение в пламени представляется нам как телесное страдание, преисполненное физической боли. И многие фильмы, мультфильмы или картины на эту тему показывают нам ад как место именно физических болевых пыток: костры, котлы, сковородки и огонь, огонь, огонь. Но для ощущения физической боли нужны нервные окончания, которые есть у материального тела. Душа же, как мы знаем, в посмертии отделяется от тела. Она нематериальна и физическую боль испытывать не может, однако может испытывать эмоции. Полагаю, что адская мука – это страдания о том, что человек упустил свою возможность оказаться в любви Божией. О чем как раз и говорится в притче про пир и тьму кромешную.
Во-вторых, мы знаем, что «Бог есть любовь» (1 Ин. 4: 16), что Он милосерден и всем желает спастись, поэтому идея о том, что Бог создал такой посмертный «концлагерь» для вечного и жестокого издевательства над грешниками – просто нонсенс. Ведь Он есть Любовь, Он пришел в мир и пострадал за нас; учил любви и всепрощению… А потом вдруг превратился в жестокого палача и бесконечно истязает Своих чад в наказание за несколько лет грешной жизни? Глупость.
Сам ад появился вовсе не как место мучения, не с этой целью. Когда первый ангел – Денница – и его последователи отреклись от Бога и стали против Него, они изменились на уровне своей природы. Если Бог есть любовь, то они стали олицетворением ненависти к Нему и всему, что Он сотворил, в том числе и к самим себе. Ангелы существуют в любви и благодати Божией, демонам же эта любовь и благодать причиняет страдания. Видели, как крутит бесноватых в храме? Это оно и есть, это мучение. Ад – это место (если вообще такое понятие допустимо к нематериальному миру), где благодати Божией почти нет. Там падшие ангелы страдают не так сильно. Ад был попущен Богом из любви к Своему, даже такому падшему творению, чтобы им было, где существовать.
И полагаю, что адские муки – это не камера пыток, а мучение отрекшихся от Бога в тех чувствах, которые живут в них самих: отчаяние, злость на себя и других, ненависть, обиды, зависть. Все то, чем они сами себя наполнили при жизни. Как те персонажи из сказки Льюиса. И в аду они лишь потому, что приблизиться к Божьей любви, к раю, для них – еще большее мучение.
Вернемся к главному вопросу этой статьи: как смогут быть блаженны те, кто попадет в жизнь вечную, зная, что после долгожданной встречи некоторые из любимых канули навсегда в геенне огненной?
Желание добра своим любимым, а значит, и лучшей участи – это естественно для всех, кто любит. Но если этот человек отказался от Бога и ушел из жизни в унынии, злости и прочем зле, то пребывание в аду, где он не так сильно будет страдать от Божией благодати, будет для него наименьшим злом.
Однако у нас есть надежда на изменение их загробной участи. Я говорю о молитве и милостыне. За крещеных мы молимся в храме на службе, чтобы Господь оставил им согрешения вольные и невольные, упокоил их со святыми; а за некрещеных и самоубиенных мы молимся частной, домашней молитвой. А также за тех и других мы можем подавать милостыню с просьбой помолиться: нищим, на храмы, своим знакомым и близким (отсюда, кстати, идет традиция раздавать на похоронах угощения и платки – это милостыня всем пришедшим, чтобы они поминали усопшего в молитвах).
Протестанты, кстати, отрицают то, что молитва способна изменить участь умершего. Они руководствуются тем, что в вышеупомянутой притче о богаче и Лазаре ничего не говорится о возможности спасения для уже умершего богача. И еще несколькими моментами, например, где сказано, что усопшие стали Божьими, что суд будет над тем, как они прожили свою жизнь и прочее (см.: Кор. 5: 10; Откр. 14: 13; Рим. 4: 8). Толкуют же они это так, что после смерти в человеке фиксируется то состояние, в котором он умер (с этим православные согласны); а также толкуют, что это посмертное состояние неизменно и повлиять на него невозможно (тут наши мнения расходятся).
И вишенкой на протестантском торте становится цитата из Второзакония: «не должен находиться у тебя ... гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых; ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это» (18: 11–12).
Они говорят, что «вопрошающий мертвых» – это как раз тот, кто молится об усопших, а значит это грешно и мерзко. Но как насчет контекста? Ведь здесь говорится обо всяческих колдунах и магах. По-моему, в одном ряду с магией, гаданием и некромантией имеется в виду спиритизм (именно там мертвым задаются вопросы), а не молитва Богу о своих умерших близких. Ни Богу, ни мертвым мы в этой молитве вопросов не задаем. Да и зачем тогда после частного суда (который сразу после смерти) нужен будущий Страшный Суд, если участь всех умерших и так уже определена? Но он будет, об этом говорил Господь.
Вот несколько православных ответов.
Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время… о всех святых. (Еф. 6: 18). Здесь апостол Павел не разделяет святых (то есть христиан) на живых и мертвых, а наставляет молиться обо всех святых.
Да даст ему Господь обрести милость у Господа в оный день (2 Тим. 1: 18). Это – молитва апостола Павла об Онисифоре, который к тому моменту был мертв.
Или, к примеру, молитва об усопших в Ветхом Завете: «Господи, Вседержителю, Боже Израиля! Услышь молитву умерших Израиля и сынов их, согрешивших пред Тобою, которые не послушали гласа Господа Бога своего, за то и постигли нас бедствия» (Вар. 3: 4).
Таких мест в Библии немало. И, кстати, у иудеев, как и у нас, была и есть традиция давать за умерших милостыню. Что это, как не надежда на милость Божью, что через нашу любовь и молитву изменится загробная участь наших любимых и близких после Страшного Суда?
Поэтому ответом на сегодняшний главный вопрос будет призыв к молитве. Чтобы не пришлось скорбеть о скорбной участи наших умерших, нужно проявлять свою любовь и надежду в молитве здесь, на Земле. Молитесь сами, просите молиться других и творите святую милость нищим, храмам и своим ближним.