Шейх Мансур, не получив ожидаемой помощи от своих земляков и не имея возможности обеспечить продовольствием своих немногих оставшихся с ним сторонников, вынуждено отправился по близлежащим горским селениям. Неоднократно в сопровождении достаточной охраны побывал у качкалыковцев (одно из чеченских обществ, расселившееся по северо-восточному склону Качкалыковского хребта на границе с Дагестаном) и в соседних кумыкских селеньях, в которых с трудом, но все же набрал последователей, обещая им, как и прежде предоставить возможность похозяйничать в крепости Кизляр. Гораздо удачнее у чеченского пророка сложилось взаимопонимание с жителями Малой Кабарды, в селения которых он также заглянул, обещая в войне с неверными помощь своих соотечественников.
Кабардинцев особо и не пришлось уговаривать, т.к. значительная часть их военной элиты не могла смириться с утраченной перспективой доминировать не только в Центральном Предкавказье, т.е. собирать ежегодную дань с менее многочисленных народов, уступавших им в развитии общественных отношений. Они нашли покровительство у российской администрации, продолжавшей обустраивать крепости на Кавказской оборонительной линии на территориях, перешедших под контроль России после подписания Кючук-Кайнаджирского мирного договора с турецким султаном в 1774 г. Шейх Мансур крайне нуждался в поддержке кабардинских князей, т.к. после вторичного поражения у крепостных стен Кизляра у него осталось не более 100 воинов, которых с большим трудом удавалось обеспечивать продовольствием. Горцы в первую очередь нуждались в получении прибавочного продукта, а не в снабжении приверженцев пророка всем необходимым для продолжения войны. Подавляющее большинство из них рассчитывали быстро пополнить свое благосостояние за счет ближайших соседей, что многократно обещал им шейх Мансур и при этом не ввязываться в длительное противостояние с регулярными подразделениями Российской армии.
Малокабардинский князь Дол покинул равнину и поселился со своими подданными в верховьях реки Сунжа, на границе ингушских земель, откуда и совершал набеги. Начальствуя над партией в 700 человек, в которую влились абреки и из других обществ, он регулярно навещал Дарьяльское ущелье, совместно действуя с остальными князьями, ушедшими подальше от российских укреплений. Нападениям подвергались все проезжающие и вскоре налаженное сообщение по важнейшей торговой артерии в Закавказье оказалось парализованным. Уверовавший в свою безнаказанность князь Дол постепенно стал подходить и к крепости Владикавказ выискивая подходящую добычу. В начале октября 1875 г. гарнизонная команда вышла за пределы стен, чтобы перевести часть заготовленного фуража и сразу же была атакована кабардинской партией.
Солдатам без особого труда удалось отбиться, т.к. кабардинцы преследовали совсем иные цели и занять оборону, ожидая помощи от товарищей, которую подполковник Матцен немедленно выслал в количестве 200 егерей из лагеря, находившегося у стен укрепления. Одновременно к ингушским селениям расположенных в непосредственной близости от крепости Владикавказ были отправлены гонцы с просьбой принять участие в отражении хорошо спланированного набега. Ингуши еще с весны подвергались сильному давлению со стороны сторонников шейха Мансура, требовавших от них принять шариат и тем самым встать под знамена газавата. Однако они, прекрасно осознавали истинные мотивы прибывших к ним эмиссаров, которых в лучшем случае заворачивали обратно, а наиболее настойчивых вопреки принятым традициям передавали в руки российских властей.
В результате отношение к ним изменились, что также повлияло на их решение не менять своего религиозного мировоззрения и остаться при своих древних верованиях. Вполне обоснованное опасение подтвердилось, после того как старшина Сактач из ингушского селения Шолхи дал знать, что сторонники чеченского пророка готовы в любой момент атаковать близкородственных соседей. Далеко не все из ингушей готовы были встретить набежчиков опасаясь за судьбу своих семей и без того скудного имущества, поэтому поспешили укрыться в Джераховском ущелье. Так, из селения Заур, расположенного практически под стенами крепости Владикавказ срочно отбыли с равнины более десятка ингушских семей, в числе которых находились и домочадцы старшины Чегастука. Однако на оставшихся на месте ингушей, которых оказалось гораздо больше вполне можно было положиться, чем и воспользовались российские военные.
В ближайшие полчаса ингушский старшина Чош собрал до 150 вооруженных соотечественников, которые совместно с российскими егерями принудили малокабардинского князя Дола забыть о захвате сена и как можно быстрей уходить из окрестностей крепости Владикавказ. Ингуши приняли участие в преследовании набежчиков и настолько успешно, что на время отбили охоту у кабардинских князей появляться вблизи их селений и предъявлять претензии на часть их имущества. В свою очередь вернувшийся к тому времени из столицы генерал П.С.Потёмкин решил поощрить ингушей, принявших самое непосредственное участие в отражении неприятельского набега.
Вскоре старшина Чош получил 100 червонцев, его младший брат половину от этой суммы в звонкой монете, а также обеим выдали по 5 аршин (чуть более 3.5 метра) добротного сукна, а всем остальным ингушам досталось еще по 4 аршина. Подобное отношение к малочисленному кавказскому народу было несколько не обычно и не совсем понятно окружающим феодальным владетелям, привыкших третировать ближайших соседей в сугубо корыстных целях. В дальнейшем аналогичные примеры со стороны российской администрации и предопределили дальнейший выбор большинства ингушского народа в твердой пророссийской ориентации.
Генерал П.С.Потёмкин не преминул обратиться и к кабардинским князьям, чья позиция в принятии того или иного вопроса оставалась все еще очень востребованной в глазах соседних народов. Главный воинский начальник помимо призывов прекратить беспорядки и прямо давал понять, что обещания чудес от шейха Мансура не помогут «от грома и стрел, которые поразят преступников». Прослужившему на Кавказе не один год в должности пристава майору князю А.Е.Уракову, поручили доставить соответствующее воззвание кабардинской знати, собравшихся в доме лидера пророссийской ориентации князя М.Баматова. В ответ кабардинские князья запросили скорейшего возвращения их подданных, бежавших в разное время в российские пределы.
Выполнить подобное требование в сложившейся ситуации означало пойти на уступки, что становилось неприемлемым, хотя в дальнейшем подобная возможность не исключалась в отношении не враждебных владельцев. Генерал П.С.Потёмкин прямо дал понять, что подданные могут только просить у императрицы Екатерины II Алексеевны, а не требовать, и для возвращения беглых «сей милости должно сделаться достойными». Договориться не удалось, по этой причине кабардинцы не только не прекратили прежних связей с шейхом Мансуром, но и принимали самое непосредственное участие в грабительских набегах князя Дола к российским поселениям.
Между тем князь Мисост Баматов отправил своего сына в сопровождении нескольких десятков воинов к шейху Мансуру с приглашением прибыть к кабардинцам со своим воинством. Чеченский пророк не очень доверял главе делегации, хорошо зная кто его отец и каких убеждений тот придерживается, но сослался на то, что готовит поход на крепость Кизляр, следуя пожеланиям кумыков и остальных народов Дагестана. Однако не преминул передать через посетивших его кабардинцев свое знамя и просил их как можно больше беспокоить российские гарнизоны, особенно во время его набега в низовья Терека. Несколько князей с большим воодушевлением приняли присланное полотнище и совместно с закубанцами усилили натиск на Кавказскую линию. Очень скоро среди горцев Северо-Западного Кавказа распространился слух о готовности турецких властей передать шейху Мансуру деньги, пушки, а также знамя от самого султана. Несмотря на ложность этого сообщения кабардинцы собирали партии до 500 человек и неоднократно в октябре 1785 г. атаковали российские поселения, захватывая в плен сельских тружеников и угоняя домашний скот.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю
