Самое мерзкое в работе новостного журналиста (и с этим тоже пришлось повозиться) – звонить близким, коллегам и друзьям того, кто только что умер. Просить сказать пару теплых слов. Дать комментарий «а что за человек это был». Иногда получается, что журналист эту печальную новость сообщает тому, кому звонит. Оперативность – наше все.
И вот умер Роман Карцев. Позвонила всем, чьи телефоны были: Святославу Ещенко, Геннадию Ветрову, Евгению Петросяну. Редактору было мало. Нашла номер Стоянова, звоню. Прошу сказать какие-то слова про ушедшего. Благо в этот раз я была далеко не первой, кто набрал Юрия Николаевича, и уже с первых своих звуков его подбесила.
– Девушка, как вы говорите вас зовут?
– Наташа.
– Что ж вы такая дура, Наташа? До свидания.
Отвратительная была работа. За следующие полгода меня не ласковыми словами называли и Леонид Ярмольник, и, простигосподи, Вася Уткин, и Геннадий Хазанов, и еще десятки уважаемых людей. Даже горячо любимый мною Юрий Каспарян по какому-то поводу сказал «Не звоните мне никогда», еще не подозревая, что через пару лет мы с ним полстраны проедем вместе.
Вчера узнала, что в том издании теперь не только многострадальные новости выходят, даже не только гороскопы и бесконечные колонки от военных экспертов, а еще и лунный календарь. Конечная.
Если вы почему-то не послушали альбом «Где-то» Юрия Стоянова, очень рекомендую исправить это прямо сейчас. Прекрасная, умная, взрослая пластинка. Как будто к бате приехала, он кассету фоном поставил, водочку запотевшую на столе разместил и неторопливо открывает банку с соленьями, мурлыкая себе что-то под нос. Вот такая атмосфера. Надеюсь, что будет еще случай позвонить артисту по нормальному поводу и сказать что-то по-настоящему доброе.
Несколько лет назад Юрий Стоянов назвал меня дурой. И был абсолютно прав.