Айрис Лаверье.
Несколько часов я просидела в лично подготовленной Эммой спальне в полном одиночестве. Сначала я переживала из-за того, что обещанный важный клиент не приходит, но по прошествии очередного часа я вздохнула с облегчением. Похоже, боги все-таки услышали меня. Довольно улыбнувшись, я встала с шелковых простыней, которые мадам Чейз хранила для особо важных и денежных посетителей, и подошла к плотно зашторенному окну. Немного свежего воздуха в этой забытой богами конуре явно не помешает. Снаружи было уже совсем по-зимнему, но я никогда не боялась холода. Морозный воздух ворвался в помещение, и я вдохнула его полной грудью. Все великие короли севера практически не чувствуют холода и даже по своей резиденции они ходят босыми. Только жаль, что я не районак.
Горько улыбнувшись собственным мыслям, я уже собралась покинуть гостевую комнату и отправиться спать к себе в каморку, как за дверью раздался неприятный смех мадам Чейз. Судя по всему, она была не одна. Обернувшись к окну, я выругалась, сообщая богам все, что я думаю о них. Странная какая-то система получается. Люди в них верят, но не получают ничего взамен, кроме призрачных обещаний светлой жизни после смерти. И то не для всех. Чушь какая-то.
Голоса стали ближе, и теперь я уже отчетливо различала, о чем говорит Эмма и мой первый клиент. Месье Джовари уточнял, точно ли он получит то, о чем они договорились. Эмма согласно крякала что-то о том, что такого наслаждения, как доставляют ее девочки он не найдет нигде в Северных землях. Магистр пробормотал что-то вроде согласия и попросил хозяйку борделя удалиться и оставить его в надежных и нежных руках. Неужели он обо мне?
Но стоило двери открыться, как внутри у меня все оборвалось. Едва сдержалась, чтобы не закричать. Только раз в жизни мне было так же страшно, как сейчас. Но тогда от боли, ужаса и унижения меня спасла мать. А сейчас я была совсем одна, наедине с монстром.
- Не ожидала меня увидеть, правда? – сердце бешено забилось, а в висках набатом стучала кровь. Бум, бум, бум… Я смотрела в глаза своему страху, ночь за ночью убивающему меня. В каждом своем кошмаре я видела его, чувствовала его, умирала от его рук. – Я пришел, чтобы исправить свое упущение.
- Нет,- прошептала я, пытаясь окончательно не поддаться панике. – Не трогай меня! Не надо! Эмма!
- Она тебя не услышит, - совершенно спокойно сказал Джовари, шагая ко мне. – Никто тебя не услышит, никто не придет, и мамочка больше не спасет тебя и не испортит столь долгожданную ночь.
- Убери руки! – прохрипела я, не узнавая собственный голос. В голове моментально вспыхнули страшные воспоминания. Никогда не забуду, как этот человек, угрожая, что перережет мне горло и испортит мое дивное личико, чуть ни взял меня силой. Тогда боги уберегли меня от смерти. Но, видимо, теперь им было плевать.
- А ты почти не изменилась, - снова этот елейный тон, полный меда окутывает меня удушливым облаком. – Разве что теперь раздвигать ноги это твоя работа.
- Я не стану…
- О, еще как станешь, - прервал меня магистр, силой притягивая меня к себе, стиснув мое запястье до боли. – Иначе я разгоню весь этот клоповник, и ты будешь попрошайничать на улицах и сгниешь в нищете, как и все твои подружки.
- Почему? – казалось, что из-за страха, сковавшего меня, я не могла нормально разговаривать.
- Потому что мне это нравится, - и снова улыбка тронула тонкие губы. Я вдруг поняла, что все потеряно. Я не смогу ничего сделать, а завтра утром Эмма найдет меня с перерезанным горлом в этой самой спальне, и алая кровь безвозвратно испортит шелковые простыни. Клиенты, узнав, что одну из шлюх убили, станут обходить наш бордель стороной, и Эмма, так или иначе, закончит свою жалкую жизнь в бедности. Странно, но сейчас мне было больше жалко ее и других девочек, чем себя. Потому что для меня все кончено в любом случае. Только вот тянуть их за собой я не хочу.
Первый удар стал для меня неожиданностью. Правая щека вспыхнула болью, и я вскинула руки, прикрывая лицо. Джовари не остановился и бил меня до тех пор, пока я не рухнула на пол. Удар за ударом я кляла себя за то, что мне не хватает сил и храбрости, чтобы постоять за себя. Когда мужчине надоело пинать меня ногами, я уже слабо осознавала, где нахожусь. Боль волнами накрывала меня, и я несколько раз теряла сознание. Но пытки не прекращались ни на минуту. Подняв меня за волосы, богач вытер кровь с моего лица обещая, что сегодня я расплачусь с ним сполна. И за себя, и за мою мать, которая оборвала его игру той ночью.
Крепко стиснув зубы, я поклялась себе, что не стану кричать, не стану просить о пощаде. Он ведь только этого и ждет. Это приносит ему ту удовольствие, за которым он так гонится. Видимо, его жизнь не так сладка, как ему кажется, во многом из-за того, что нельзя безнаказанно мучить других людей, упиваясь их страхом и страданиями.
Но в один момент побои прекратились, и я с трудом заставила себя раскрыть глаза. Видимо, клиент решил, что пора ему уже перейти к основной цели визита.
Вдруг, что-то отчетливо щелкнуло у меня в голове. С грудным рычанием я повалила ублюдка на пол и начала душить его шейной косынкой, которую он не успел снять. Неизвестно, откуда только взялись силы придавить довольно крупного мужлана к полу да еще стягивать ткань до тех пор, пока он не перестанет сопротивляться.
Секунда, две, три. Ярость бурлила у меня внутри, и я с наслаждением смотрела, как угасает жизнь в глазах мужчины, который сам собирался отправить меня на тот свет. Когда его тело обмякло, я отползла в дальний угол, и подтянула колени к груди. На смену гневу снова пришел страх. Что теперь будет со мной, когда все узнают, что я убила аристократа? Что со мной сделает магистрат? Одно я знаю точно. Если я попаду в их руки, мне останется только молить о смерти, как о последней благодати.
Остается только одно – бежать. Уйти в леса, там будет удобнее всего спрятаться от погони. А если зайти поглубже, то преследователи и вовсе повернут назад, решив, что я и так покойница. Чаща очень опасна, там живут звери и кое-кто пострашнее.
Суеверные дураки.
Подняв глаза к потолку, я глубоко вздохнула, понимая, что больше я никак не спасу себя от участи, которая намного ужаснее смерти. Бросив последний взгляд на тело, я поднялась на ноги и выскользнула из спальни, прихватив с собой оружие Джовари. Ему оно теперь не понадобится, а я, возможно, смогу продать его в соседнем городке кузнецу. Та же участь настигла и кошелек богача, который приятно звенел золотом.
Бордель крепко спал, когда я перед рассветом вышла через заднюю дверь с небольшой кожаной сумкой на плече. Только самое нужное - немного еды, воды, запасная одежда и украденное оружие. Деньги я разделила на несколько частей и спрятала по разным потайным карманам на одежде. Благо у меня была не только туника, в которой порхали все бабочки мадам Чейз, а еще кое-что потеплее, в чем можно отправиться в дорогу.
Возможно, мое первое в жизни путешествие станет последним. Надеюсь, боги уберегут меня хоть в этот раз.
Вирана Первая.
- Это очень тяжелое время для всех нас, - я обвела взглядом мраморный зал, где собрались министры. Все хотели услышать слова поддержки, понять, что теперь будет и чего ожидать в воцарившемся хаосе.
Прошла ровно неделя с трагического дня смерти королей. Все это время я провела в своих покоях, изображая страдающую повелительницу, чудом уцелевшую после страшного нападения. План, так долго вынашиваемый мной, наконец-то воплотился в жизнь, и теперь я вновь возвращалась к вопросу как поступить дальше.
То, что сейчас я буду держать нейтралитет, было незыблемым. Зачем тратить время на войну, если мои враги смогут сами уничтожить друг друга? Остается только ждать, а это у меня получается очень хорошо. Долгие месяцы в Пернетте я ждала смерти отца, затем годами ожидала события, которое могло бы объединить правителей на Севере. Пройдет еще пять лет, по окончании которых я стану районак Объединенных земель. Так что теперь мне только и остается, что тщательно обдумывать каждый свой шаг, укрепляя свое положение в мире и армию в ее доблести.
Когда начнутся войны, я открою границы, впуская на Север тех, кто проложит мне дорогу к югу. Я отдам им процветающие княжества, где климат столь же мягок, как и первый снег.
Я же со двором вернусь в истинную столицу Северных земель - Клентон. Поначалу среди изнеженной аристократии будет ропот негодования, но стоит им увидеть великий замок Мидира Основателя, с его богатыми залами и великолепным убранством комнат, как негодование станет ликованием. Я видела уже это чудо Севера и была поражена. Что говорить о тех, кто теряется в более чем скромных комнатах Фарзтета?
Теперь, сообщив о своих решениях совету министров, я покинула зал, давая им возможность как следует обсудить столь неожиданные изменения. Слуги уже готовили мои вещи к переезду, а потому, прячась от суеты, я направилась туда, где мне всегда были рады.
- Ваше Величество, я счастлив снова видеть вас здесь, - Фелгар низко поклонился. Я помнила его еще с тех времен, когда отец впервые меня привел в темницы.
Мне было всего семь, когда отец начал меня знакомить с тем наследием, которое ожидает меня после его кончины. Едва ли я тогда понимала, что люди, томящиеся в этих сырых стенах, доживают свои последние дни. В сырых стенах темницы, где стоял тяжелый запах сырости и нечистот, я нашла то, что искала так давно - спокойствие.
Здесь никто не кланялся, увидев меня, никто не начинал восторженно щебетать комплименты и задавать вопросы. Здесь было все иначе, словно в храме, где каждый был погружен в свои мысли, общался с Верховным, не замечая никого вокруг. Я часами могла проводить время в тесной комнате Фелгара, который во многом стал мне ближе отца.
Когда отец решил казнить моего возлюбленного и дитя, Фелгар сумел напоить обоих ядом, который начал действовать прежде, чем пламя огня обрело свою ярость. Яд лишил их каких-либо чувств, и крики боли, которые нарушили тишину, быстро стихли, к разочарованию моего отца. Бутылочка с тем же ядом была сжата в моем кулаке, когда я уезжала в Пернетте.
Я обещала Фелгару, что верну ее обратно и сдержала свое обещание.
Он был единственным человеком в этом замке, кому я всецело доверяла. Я знала, что никакие пытки не заставят Фелгара рассказать правду о том, что в действительности произошло с королями. Когда все закончится, он станет наместником на Западе, куда так стремится его душа.
- Как поживают мои бойцы?
- Прекрасно, Ваше Величество, - на лице мужчины расцвела улыбка. Ему было за пятьдесят, но тюремщик выглядел намного младше своих лет. Надеюсь, его здоровье столь же хорошо. Он мне понадобится. - Неприятно об этом говорить, но несколько человек не пережили недавнего холода. Осталось двадцать мужчин.
- Позаботитесь о них, Фелгар. Они мне нужны.
- Буду смотреть как за собственными сыновьями. Что до Кридана, то все свое время он проводит здесь. Говорит, что не должен оставлять своих братьев.
- Тогда все идет по моему плану, - я не сдержала улыбки. Вкус победы всегда пьянил меня. - Я намереваюсь превратить гладиаторов в свою личную стражу. Кридан возглавит их. Лиар, столь щедро одаренный Верховным, заслуживает подобной чести.
- Он лишь наполовину лиар, - проворчал тюремщик.
- Будь в нем хоть капля крови лиаров, он будет равен им.
Если бы ни их предубеждения, то уже давно весь мир заполонили львы. Семя лиаров столь крепкое, что любая женщина, не будь она только львицей, сразу же понесет дитя, которое будет равно по силе его отцу.
Лиары знают, что случись вдруг, что их численность превзойдет численность простых людей, то они обречены. Львицы способны выносить лишь одного ребенка за всю жизнь. Раз за разом чума уносит жизни тысячи львов, и их раса восстанавливается исключительно благодаря смешанным бракам. Плодом одного такого и стал Кридан.
- Как наш лев?
- Держится достойно. Север несколько шокирует его, но скоро он привыкнет к холоду.
- Холоду? - я не удержалась от усмешки. После Пернетте даже зимой я могла прогуливаться по открытым галереям замка в легком платье. Серебряный плащ - символ позора был превращен мною в знак районак. Нередко я надевала его на встречу с министрами, напоминая тем самым, что я еще помню тот день, когда никто из них не заступился за меня перед отцом. Долгие годы преданной службы мне дали им повод считать, что я уже все простила. Нет. Месть - ледяной клинок. На Севере это знают более, чем хорошо. И чем больше проходит времени, тем безжалостнее его удар.
Дорогу в Клентон не переживет ни один из министров. Все уже давно решено. Кому-то уготована смерть от меча наемников, кто-то потеряет лошадь на самом тяжелом отрезке пути, иные лишатся теплой одежды и погибнут прямо под стенами Клентона. А те, кто несмотря ни на что, все же доберутся до замка, погибнут от горячки. Фелгар уже приготовил свои яды. Ничто не забыто и не прощено. На Севере нет места жалости. Нет места милосердию. Со мной останутся лишь немногие избранные, пришедшие к власти после смерти отца.
- Когда Кридан вновь наведает своих братьев, вели ему подняться в мои покои. У меня большие планы на этого мальчишку.
Получив раболепные заверения Фелгара, я направилась к себе.
Начатая мною игра требовала быть осторожной. Я знала, что, случись непредвиденное, я смогу отразить любую нападку, но рисковать не стоило. Значит, надо следить за каждым своим словом, каждой улыбкой, взглядом, жестом. Это утомляло. Оказавшись в своих покоях, я велела служанкам подавать трапезу и, получив ее, отослала всех прочь. Ненавижу, когда на меня смотрят. Перепел был изумительно вкусным, и я все никак не могла им насытиться. Жир капал с моих рук на белоснежный шелк платья, уничтожая его, но мне было безразлично. Все мои мысли заполняла текущая победа. Осталось так недолго ждать. Мог ли о таком мечтать мой отец? Разумеется нет. Мужчины слабы, пусты и способны лишь на бессмысленные битвы. Им не хватает ни женской проницательности, ни терпения, чтобы плести свои сети. Победа добывается не мечом, а хитростью. Мидир был единственным королем Севера, кто понимал это, но его потомки не усвоили урока. До меня. Лишь хитростью можно покорить себе мир. Убить врага до того, как он успеет вынуть меч.
- Ваше Величество, - в комнату робко вошла виконтесса Лакор, дочь одного из министров. Очень, очень скоро она осиротеет. Минуты бегут.
- Что? - я нехотя оторвалась от ужина. - Что тебе надо?
- К вам пришли. Он назвался Криданом.
- Впусти, - я поспешно вытерла руки от жира. На льва у меня были большие планы.
В этот раз гладиатор был одет в северные одежды. О нем хорошо позаботились.
- Ваше Величество? - он низко поклонился.
- Садитесь, - я кивнула на свободный стул и мужчина послушно опустился. - Вы оказали мне неоценимую услугу. Окажете и другие. Для достижения моих целей мне понадобится человек, связанный клятвой верности мне. Ни во что иное я не верю. Вы станете моими глазами и ушами, моей волей и карающей рукой. Завтра утром, при всей знати, во двор ввезут клетку со львом - подарок районак от южан, в ответ на возвращение им останков правительницы.
Этот лев будет не только все время сопровождать меня, защищая от врагов, но и свободно гулять по замку, оказываясь неизбежно там, где присутствие районак нежелательно. Если кто-нибудь посмеет выгнать льва, то районак неизбежно об этом узнает, и виновный будет строго наказан. Во время переезда в Клентон, лев будет в моей карете, на балах рядом. Любой, кто узнает правду о его истинной сути, будет убит.
Ты, Кридан, станешь моей тенью. Ты будешь всегда рядом, поселишься в моих покоях, будешь есть с моей тарелки и ездить в моем экипаже.
- Да, Ваше Величество, - он склонился в низком поклоне.
- И запомни, Кридан - кто высоко поднимается, тот высоко и падает. Не дай Верховный, ты предашь меня. "Золотой цветок" покажется тебе милосерднейшей из казней. А теперь ступай. В полночь за тобой придут.
©Энди Багира, Иррьяна, 2012 г.
Понравилась история? Не пропусти продолжение? Подписывайся на канал и следи за обновлениями.
