День одиннадцатый
С семи утра сын буквально сидел у меня на голове, не находя себе места от нетерпения. Мне же, напротив, хотелось спать, бессонные ночи брали свое. Только, когда я пригрозила, что расскажу спасателю, что Владик его не послушался, и не отлежался после падения, сын надулся, но, взяв книжку, залез в постель. И все равно к 9 утра мы уже были готовы и не знали чем себя занять. Я слышала, что местные ходят ловить мидий, как мы "на шашлыки", но никогда в этом не участвовала и мидий не ела. Я вообще сомневалась, что они съедобные. Мало ли, что в Италии они пользуются популярностью, может итальянцам больше есть нечего. Но с Алексеем я готова была идти куда угодно. А для сына это было самое настоящее приключение.
В 9.40 в дверь деликатно постучали:
- Ничего, что я раньше?- спросил Леша, заглядывая в комнату.
- Что ты, это просто прекрасно. Иначе этого молодого человека просто разорвало бы от нетерпения.
Хорошо, что все можно свалить на сына, но сама я светилась от радости встречи.
Алексей шагнул было, намереваясь меня поцеловать, но вовремя одернул себя, взглянув на Владика.
Мидий ловили в самом конце пляжа. Надо было пройти сначала культурный, потом дикий пляж. (А протяженности и широте пляжа в Приморске позавидует большинство европейских городов.)
Потом подняться, цепляясь за камни, на небольшие утесы, обрывающиеся в море, и идти по петляющей наверху тропке пару километров. Там, где утесы становились ниже, казалось, что кто-то огромный поснимал с их вершин камни и покидал в море, где они так и остались лежать. В этом месте можно было найти совсем небольшие кусочки песчаного берега или ровные площадки для стоянки.
Алексей нес с собой целый рюкзак. Он не искал места, потому что точно знал, где оно. Несколько километров под жарким даже в 10 утра солнцем - это для меня подвиг, несмотря на то, что Леша помогал мне карабкаться по каменным склонам вверх и поддерживал, когда тропа шла вниз. Хорошо, что он настоял перед выходом, чтобы мы взяли пляжные шлепки с собой, а пошли в кроссовках, иначе я бы уже изрезала в кровь все ноги.
Когда, наконец, мы добрались до места, выяснилось, что в Лешином рюкзаке уместилась целая куча вещей: небольшая палатка, которую он тут же мастерски поставил, котелок, складная тренога под него, несколько брикетов угля, две большие бутылки воды, а сбоку были привязаны три маленьких складных стула.
- Сидеть на камнях жестко,- справедливо заметил он, раскрывая стульчики.
Кроме того, из рюкзака появились хлеб, помидоры, огурцы и зелень. Последним он достал пакетик черешни, с улыбкой протягивая мне, уточнил: "На этот раз - мытая", и задержал мою руку в своей. Эта фраза словно вернула нас на полутемную станцию, когда в наших руках томно танцевали бархатистые абрикосы. Что же это, правда, с нами происходит?
Сын сбежал вниз к морю, и мужчина, наклонившись, сорвал с моих губ желанный поцелуй. Но Владик уже звал его с берега, и Алексей, легко прыгая по камням, сбежал к воде.
В этом месте море было совсем мелкое, утыканное крупными кусками камней, у оснований которых и надо было искать мидий. Мои мужчины, сегодня я могла их так называть, надев перчатки и взяв пакеты, отправились на охоту. Я сверху понаблюдала за тем, как Алексей учит мальчика ловить мидий, но вскоре меня сморило, и я уснула, удобно устроившись в палатке на надувном матрасе, принесенном и заботливо надутым Лешей. Засыпая, я еще подумала, как же это хорошо, когда есть мужчина, на которого можно положиться.
Разбудил меня звонкий голос моего сына, я, щурясь от солнца, выглянула из палатки - ловцы мидий поднимались с полными пакетами улова. Владик был так переполнен впечатлениями, что подпрыгивал при ходьбе. Алексей, отложив мидий в тенек, стал объяснять мальчику, как разводить костер, пользуясь брикетами топлива и таблеткой сухого спирта. Сын внимательно слушал и учился. В наших широтах всегда можно собрать веток для костра, но развести его на камнях, тут нужен навык. Владику действительно сегодня повезло - целый день мастер-класс от настоящего спасателя: сначала он помогал поставить палатку, научился искать и собирать мидий, теперь разводит костер, и впереди еще несколько часов. Вдруг я поняла, что мы втроем сейчас старательно играем в семью. Каждый отыгрывает свою роль: я - любимой жены, окруженной заботой, а мальчики - отца и сына. Реальный отец Владика был совершенно другой, такие отношения были для сына в новинку, да, что греха таить, и для меня тоже. Раньше я считала, что настоящие мужики встречаются только в романах, а сейчас такой мужчина стоял от меня на расстоянии вытянутой руки. Не понятно только, чем я-то могла его привлечь? Пока я размышляла, они развели костер, поставили треногу и повесили котелок с водой.
- Меняетесь местами,- скомандовал наш спасатель,- мама резать овощи, сын в палатку отдыхать.
Владик пытался возражать, но последовало беспрекословное:
- Тебе надо отдохнуть. Перегреешься и сил вернуться назад не будет.
И мой сын, которого обычно надо было долго уламывать, молча, полез в палатку, лег на матрас и моментально уснул. Не простое это, оказывается, дело - собирать мидий.
А я занялась овощами. Алексей предупредил, что они мытые. На языке прямо крутился вопрос: кто же его так хорошо собрал, не жена ли? Но я решила не разрушать нашу идиллию. Если в жизни у меня нет нормальной семьи, я хочу этот день прожить в ее иллюзии. Что бы ни заставляло этого необычного мужчину быть рядом, сегодняшний день он со мной. Буду жить здесь и сейчас.
Алексей, сидя рядом, перебирал мидии. Владик похвастался, что им попалась даже парочка рапанов, я хоть узнала, что это такое. Леша сказал, что обычно рапанов ловят на глубине, но этих, скорее всего, принесло сюда приливом, и он не уверен, что их стоит есть. Но небольшие раковины были так изящны, что я залюбовалась, взяв их в руки. Обязательно заберем их домой. Леша сказал, что их надо только выварить, чтобы не испортился моллюск внутри раковины, и она не начала вонять. Он объяснял, как вынимать вареного моллюска из закрученной раковины рапана, но я не столько слушала, сколько наслаждалась атмосферой: спокойный, приятный мужской голос, потрескивание костра, тепло солнца, запах моря. Мне надо было наполниться всем этим, чтобы потом, долгими зимними вечерами, доставать по кусочку и согревать душу.
Овощи были нарезаны, вода закипела, и Алесей позвал Владика варить мидий. Я удивилась, только что он сам настаивал, что мальчику необходимо отдохнуть, тот спал всего минут 20, но его уже будят.
- Все правильно, самый полезный сон от 5 до 30 минут,- объяснил мужчина, заметив мой удивленный взгляд. - Тогда встаешь выспавшимся, если спишь больше получаса, будешь разбитым. Мы часто пользуемся этим приемом, когда сутками нет времени на нормальный сон. Просто прикладываешься несколько раз по 20 мин, и можно работать дальше.
Владик с благоговением смотрел на спасателя, я точно понимала, кем теперь сын захочет стать, когда вырастет. И эта перспектива меня не радовала. Каждую минуту нервничать: как он? жив? здоров? Но тут же я себя спросила: А согласилась бы я ждать Алексея из командировок в места катастроф? Пить ночами успокоительное, с замиранием сердца следить за новостями, снова и снова набирать его номер, не зная, сможет ли он ответить? А ухаживать за ним, если он не успеет вовремя увернуться от рушащегося здания, и его привезут инвалидом? Может быть, я переоценивала свои возможности, но на все эти вопросы я ответила: Да. Я хочу быть рядом с ним, с любым, ждать его и волноваться, только бы он возвращался ко мне.
Эти мысли вызвали такие бурные переживания, что я отложила хлеб, который нарезала, подошла к Леше и обняла его. Это было первое проявление наших чувств на глазах у ребенка, но Владик как-то проникся моментом и, подбежав, обнял нас обоих. А Леша обхватил меня и сына руками и прижал к себе. Он поднял лицо к небу, но мне показалось, что у него на глазах блеснули слезы. Мы отыгрывали семью.
А потом мы варили мидий, ели вкуснющие помидоры из Лешиного огорода, даже обыкновенный хлеб мне казался в тот день вкуснее, чем обычно. Правда, мидий я хоть и попробовала по настоянию Алексея, но решила, что шашлыки все-таки лучше. А вот Владик ел свой улов с удовольствием, еще бы, раз настоящий спасатель это ест, значит, это вкусно.
После еды Алексей дал мальчику задание сполоснуть в море котелок: в походе работают все. Потом в чистый котелок налил воды из второй принесенной бутылки, и пока она грелась на костре, мы поднялись на утес, разыскивая траву для чая. Спасатель показал нам, какая травка нужна, мы разбрелись ее искать и собрали букетик нужных невзрачных цветочков. Вода как раз закипела, Алексей положил в котелок травы настаиваться, а потом, виновато улыбнувшись, полез спать в палатку. Теперь была его очередь отдыхать. Он-то встал гораздо раньше нас, все приготовил, собрался и доехал до нашего общежития. Я только сейчас осознала, что совсем недавно его чуть не задушил утопающий, а мужчина не жалуется, нянчится с нами, беспокоится, чтобы прогулка удалась.
Владик отпросился искать рапанов, ему хотелось привезти друзьям в подарок ракушки. И я, еще недавно заполошная мама-клуша, отпустила, море здесь мелкое, и от костра отлично просматривалось.
Сама я собрала пустые ракушки мидий, и решила воспользоваться случаем и тоже полежать. Алексей спал на спине, раскинув руки, и я поняла, что еще никогда толком не видела его лицо. Ток, который появлялся между нами, заставлял меня отводить и прятать глаза, заливаясь краской всякий раз, когда спасатель был близко. Я привстала на локтях и, пользуясь его сном, стала рассматривать. Надо же мне будет что-то вспоминать одинокими ночами. Алексея трудно было назвать красавцем, существует такой тип некрасивых мужчин, у которых казалось бы грубоватые черты гармонично складываются и притягивают взгляд. Его лицо можно было назвать неправильным, как у Бельмондо, но однозначно мужественным. Волосы, рыже-русые, выгоревшие на солнце, были коротко подстрижены, но все равно лежали мелкими волнами, намекая на то, что дай им волю и они превратятся в буйные кудри. Я уже знала, почему спасатели коротко стригутся, утопающие зачастую норовят схватить их за волосы, что сильно затрудняет спасение. Во сне мужчина выглядел сурово, именно так возможно и выглядели былинные богатыри. Для Алеши Поповича он крупноват, а вот Добрыня Никитич в самый раз. Я осторожно прилегла и опустила голову ему на грудь, мужчина инстинктивно положил на меня руку. Я прислушалась: сердце билось спокойно и размеренно, но дыхание еще немного свистело, вздымая широкую грудь. И на волнах этого дыхания, я притихла, наслаждаясь моментом и мечтая только, чтобы эти минуты длились как можно дольше.
Владик действительно не стал меня тормошить, он так втянулся в поиск ракушек, что дал Алексею выспаться. Часа через два мужчина потянулся, повернулся ко мне со словами:
- О, Лилька, ласонька моя,- и чмокнул в нос. Но, когда он взглянул на часы, сон как рукой сняло, лицо сразу приняло встревоженное выражение:
- Господи! Почему ты меня не разбудила? Где Владик?
- Все нормально,- успокоила я нашего спасателя, закрывая ему рот поцелуем. - Он собирает ракушки.
- А чай? У нас же остыл чай? - продолжал беспокоиться мужчина, возвращая мне поцелуй, - Лилька, ты моя Лилька, тебя надо лелеять.
Неизвестно, сколько бы это продолжалось, но, услышав наши голоса, Владик позвал нас смотреть его находки. Как же нам не хотелось вылезать из палатки!
Мы повосхищались уловом, выпили остывший, но все равно ароматный чай, и стали собирать палатку. Помогая спасателю упаковывать вещи в рюкзак, Владик раз двадцать сказал, что в следующем году надо будет еще раз сюда сходить. Обязательно- обязательно! Мы все хотели этого, только взрослые понимали, что повторить ничего невозможно, а ребенку надо было получить этот опыт самостоятельно. На обратном пути Леша, уже не таясь, вел меня за руку. И сын был не против. Поднявшись на вершину утеса, откуда открывался прекрасный вид на море, мужчина на минуту прижал меня к себе и не сказал, а скорее выдохнул в самое ухо:
- Не хочу, чтобы вы уезжали.
Я повернулась, посмотрела в его ярко-голубые глаза и попросила:
- Спаси меня от моей жизни.
- На то мы и спасатели,- присказкой откликнулся он, пряча лицо в моих волосах.
Продолжение
Начало
