Если этого не произойдет, эта война станет победой российского империализма и придаст смелости автократам по всему миру.
Элиот А. Коэн
Эта статья является литературной переработкой речи, произнесенной на конференции «Стратегический ковчег» Польского института международных отношений 17 мая 2023 года.
Соединенные Штаты страдают от преднамеренной нечеткости в формулировании своих целей в войне с Россией на Украине. Вялые фразы типа «помочь Украине защитить себя» или, что еще хуже, «поставить Украину в наилучшее положение для переговоров» либо бессмысленны, либо безвкусны. Бюрократический ментальный туман маскируется под искусную геополитику, и это опасно. Стратегия – это соответствие средств целям. На войне легко стать одержимым действием, а не целью, и тем самым впасть в знаменитое описание самой распространенной человеческой глупости, данное Ницше: забыть о том, что собирался сделать в первую очередь.
У Украины есть четкое определение победы: очистить от оккупантов страну в границах до 2014 года, вернуть изгнанников и беженцев, восстановить общество и экономику, получить место в Европейском союзе и НАТО и наказать по справедливости российских насильников, мучителей и убийц. Точно так же мы знаем, как определяют победу русские: Украина сломлена и отделена от Запада, большая часть ее территории аннексирована; хаос в Европе, снова подсаженной на наркотик якобы дешевого сырья из России и возможность вести бизнес с диктатором в Москве; и реконструкция большей части старой российской коммунистической империи.
Мы должны хотеть победы, как ее определяет Украина. Но для этого Запад должен не только помочь Украине разгромить Россию на поле боя — он должен убедить русских в том, что они потерпели поражение.
Россия, которая одержит верх, будет иметь еще больше возможностей вмешиваться в дела Европы, будет расширять свою сферу влияния и применения неограниченного насилия; [это будет] Россия, которая убедится, что может безнаказанно творить резню и зверства; Россия, чьи амбиции будут расти с каждым следующим успехом. Победа России также покажет миру, что Западу, включая Соединенные Штаты, не хватает решимости, несмотря на его богатство, выполнить свои обязательства, и преподаст Пекину обнадеживающий урок неповиновения.
И наоборот, катастрофическое поражение России заставит Пекин, который уже несколько нервничает из-за некомпетентности и диких заявлений своего партнера, занять оборонительную позицию, укрепит западный союз и поможет сохранить основные нормы приличного поведения правительств в тех частях мира, которые наиболее важны для нас. А самое главное, это навсегда похоронит российский имперский проект, потому что без Украины, как верно заметил историк Доминик Ливен, Россия не может быть империей.
Поражение России не требует марша на Москву (что в прошлом редко оказывалось удачной идеей), и не требует превратить ее в беззащитную и опустошенную территорию (что невозможно без Третьей мировой войны). Нет, поражение России будет нанесено в головах ее правителей и населения России. Русские должны навсегда усвоить урок, что военные инструменты и их применение в крупномасштабной войне неизбежно потерпят неудачу, и они должны осознать, что Украина полностью и безвозвратно потеряна для них.
Такие вещи уже делались и раньше. Израиль не оккупировал арабские столицы в 1967 году, но та война заставила арабские государства навсегда отказаться от идеи, что они могут уничтожить еврейское государство конвенциональными военными средствами. А война 1973 года заставила их прийти к выводу, что даже ограниченный конфликт с применением обычных вооружений слишком опасен.
Во Вьетнаме и Афганистане США потерпели поражение, не проиграв ни одного сражения. Мы убедились, что борьба бесполезна и болезненна, что наши враги непримиримы и непобедимы, и что цена, заплаченная кровью, деньгами и усилиями, никоим образом не стоила и никогда не будет стоить этой цены.
Карл фон Клаузевиц, немецкий военный философ, говорил, что война есть испытание моральных сил посредством физических. Украина должна не только добиться успеха на поле боя в своих предстоящих контрнаступлениях; она должна предотвратить упорядоченный вывод российских войск со своей территории после завершения переговоров о прекращении огня. Она должна добиться того, чтобы это стало жестоким уроком, мы должны увидеть, как массы русских солдат беспорядочно спасаются бегством, дезертируют, расстреливают своих офицеров, сдаются в плен или усеивают землю Украины разлагающимся трупами. Поражение русских должно быть безошибочно колоссальным, апокалиптическим хаосом и кровавым месивом.
Русские теоретические измышления о том, как будет выглядеть победа на Украине рухнули одно за другим. Путин начал с того, что поверил, что соседняя страна сдастся через неделю; затем он готов был на месяц или два ожесточенных боев; затем надеялся на то, что Европа перестанет поддерживать Украину холодной зимой без российского газа; затем, что Украину можно будет заставить подчиниться, стирая с лица земли ее города. Текущую теорию победы — о том, что у Запада не хватит смелости бесконечно вливать огромные ресурсы в Украину, — тоже нужно опровергнуть, потому что дальше этого у Путина ничего нет.
Для этого Запад должен в срочном порядке предоставить все, что может быть использовано Украиной, в том числе ракеты большой дальности, чтобы навсегда разрушить 11-километровый Керченский мост между материком и Крымом, и кассетные боеприпасы, чтобы уничтожить российские боевые машины и пехоту.
Сломать хребет российской армии так, как это сделали мы, потратив лишь мизерную часть нашего оборонного бюджета и не пролив ни капли нашей крови, — это поразительная стратегическая сделка.
Более того, русские должны прийти к выводу, что Украина, являющаяся, по их мнению, псевдогосударством, в котором живут их из «младшие братья», исчезла навсегда. Это означает ее немедленное вступление в ЕС и НАТО, а также глубокую приверженность Запада экономическому восстановлению Украины и, самое главное, ее вооружению до зубов всем оружием альянса, включая ядерное.
Капризы администрации по поводу передачи Украине наших избыточных F-16 глупы и недальновидны. Эти реактивные самолеты могут не иметь значения для исхода сражений последующих двух месяцев, но осознание того, что несколько сотен будут готовы нанести удар по русским в течение следующих пяти лет, будет иметь глубокое символическое значение. Мы должны говорить о том, как мы будем восстанавливать вооруженные силы Украины, самую большую, самую боеспособную и в некотором роде самую решительную армию Запада.
Западу нужна агрессивная информационная кампания, чтобы донести до сознания русских реальность их поражения. Россиянам необходимо напомнить, что их сжимающаяся экономика в лучшие времена составляла лишь десятую часть экономики ЕС; что они не могут серийно строить и применять на поле боя современные танки; что их «новейший высокопроизводительный реактивный самолет Су-57» выпущен в таких количествах, что его превосходит по численности даже эскадрилья F-35 соседнего с ними маленького скандинавского государства; что их генералы стары и некомпетентны; что их высшее командование безразлично к жизни своих людей; что их вооружение уступает украинскому; и что их логистика прогнила из-за взяточничества и коррупции.
Информационная война должна подкрепляться продолжающимися санкциями, цель которых не столько в том, чтобы выиграть войну, сколько в долгосрочной перспективе нанести вред российскому военному потенциалу, подавив экономику и заставив Россию обходиться низкокачественными компонентами и запасными частями.
Россия должна быть изолирована и политически, и психологически, тем самым мы сыграем на исторической амбивалентности этой страны по отношению к Западу, представленной в двух ее столицах: Санкт-Петербурге, обращенном к Европе, и Москве, обращенной к Азии. Но русская литература, искусство, культура и политическая практика коренятся в ее преклонении перед Европой. Может наступить время — через годы или, что более вероятно, через десятилетия, — когда постимперская Россия снова повернется на запад.
Все это выполнимо. Более того, мы один раз уже сделали это, хотя , и в меньших масштабах. Российские лидеры в конце 1970-х и начале 80-х пришли к убеждению, что они не смогут догнать достижения западных военных технологий, когда они напали на небольшую отсталую азиатскую страну — Афганистан — и проиграли войну. Горбачевский переворот был отчасти результатом этого осознания.
Но сегодня мы не должны питать иллюзий и ожидать столь же безоговорочной капитуляции, как та, которую подписал Горбачев. К сожалению, побежденная Россия будет по-прежнему злобной, кровожадной и мстительной; там, вероятно, по-прежнему будет править «вертикаль власти», крутые мужики из силовиков; она будет пропитана беззаконием и убийством; и она будет заниматься подрывной деятельностью, политическими интригами и прочим злонамеренным поведением всех видов. Но кто не предпочтет иметь дело с тысячей интернет-троллей и подставных коммерческих фирмешек, нежели с одним Мариуполем? И эта Россия была бы гораздо менее опасной для нас, гораздо менее полезной для Китая, и с гораздо меньшей вероятностью породила бы новые чудовищные угрозы в ближайшие годы.
Ключом к этой стратегии является смелость. Мы должны победить наши страхи перед российскими угрозами и эскалацией, перед ее ядерной бравадой и даже перед крахом России. Мы должны быть стратегическими и проницательными, но ничего не может быть достигнуто без мужества. По словам Иоанна Павла II — безоружного одинокого старика, который так много сделал для того, чтобы поставить советский коммунизм на колени, — «Никогда не сомневайтесь, никогда не утомляйтесь и никогда не унывайте. Не бойтесь».