Привет всем на канале Птица-муха!
Простите за долгое молчание, но дела… дела…
Ловите очередную историю про деда.
Лето. Жарко. Дед Митрофан, вздыхая, топает из магазина.
– Эхе-хе-хе-хе-хе. ПАлить, как зверь. Хочь бы ужо дожжичка чуток, всё по прохладнее, – сетует дед.
А навстречу ему Петровна с Вовкой. Дед издалека их заметил. Петровна тащит за руку хнычущего внука.
– Петровна, куды ж ты ево тащишь по такой жарюке?
– Здорова, Митрофан. Да до Нинки-партнихи нада. Сарахван она мине шьёть. Вот, на примерку. А ево жа однаво ни оставишь, обязатильна куды-нить залезить, чаво патома делать?
– Так давай ево мине, да иди, куды нада, чаво я за мальцом что ли ни пригляжу. Всё адно собиралси обед справлять, вона и рису прикупил. Пойдёшь, Вовка, к деду? Чаво с бабай на другой конец диревни тащщитьси по такой жарюке?
– У-р-р-а-а! Пойду! – обрадовался Вовка.
– Ой, Митрафан! Харошай ты мужик! Вот спасиба. Можат, я тагда ещё на почту забегу и до правления?
– Петровна, говарю тибе – делай сваи дела скольки нада. Мине Вовка ни памеха. Да и вдвоём всё веселее, правда, Вовка?
– Ага!
– Ну, тада я побёгла. Вовка, слухайси деда!
– Хорош-о-о-о.
Надежда Петровна, довольная, поспешила по своим делам, а дед и Вовка пошли своей дорогой.
– В-о-о! Вовка, захади, садиси сюды, – дед подвинул Вовке табуретку, предварительно убрав с неё молоток, который прислонил к стене в углу кухни, в котором уже стояла ножовка.
– Энта, Вовка, дед тубаретку чинил, и не убрал. Я жа ни знал, что у мине гости будуть.
– А я – гость?
– Канешна, ещё какой харошай гость!
Вовка раздулся от удовольствия и чувства собственной важности.
– Ну, об чём, Вовка, беседавать будим? – спросил дед, доставая из холодильника уже разделанного на мелкие кусочки кролика.
– Не зна-а-а-ю, – ответил Вовка.
– Ни знаить он! Щас каши с кроликам дед пригатовить, будишь исть?
– Ага-а-а. Буду.
– Вот и маладец! Кашу исть пользительна. А об чём беседавать, ты думай.
– А расскажи мне про войну? – надумал Вовка. – Стёпка говорил, что ты пулемётчиком был.
– Пра войну, Вовка, тибе ещё рана слухать, – дед посмотрел на пакет с рисом, помешал закипающий бульон с кусочками кролика. – Давай, Вовка, я тибе лучша расскажу, как я с войны домой шёл.
– А ты, что? Пешком шёл?
– Када пешком, када на телеге, а када и на машине подвазили. Всяка бывала. Ну, слухай сюды.
Долга шёл я дамой, сапаги уже поистаскалися все, боялси, что до дома ни датянуть, решил путь срезать. Пошёл леском, у ручейка водички напилси, а исть-то нечаво! Чаво делать? И лесок такой паганай попалси, из грибов – одни мухаморы да паганки! Хочь бы зайца какова подстрелить, да нечем. Иду, в животе бурчить, исть просить. Гляжу – полянка, а на полянке домик небальшой стаить.
– О! – думаю. – Повезло! Хочь хлеба кусок дадуть, да, можа, перначивать пустють.
Между делом дед Митрофан уже засыпал рис в бульон, и, помешивая, продолжал:
– Стучуси, захожу, мол, здрасти.
На печке лежить бабка. Ну чиста Баба Яга. Нос крючком, на носу барадавка, что бусина на бусах тваёй баби Нади. Лежить, глазёнками на мине сверкаить.
– Чаво нада, служивай? – спрашиваить мине.
А я ей говарю, мол, устал дюжа, ди и исть охота. Не выручишь ли мине, милая женсчина, перначавать и хлебушка горбушкай.
– Ночавать, вона, ложиси на лавку, да начуй. А хлебушка ни крошки нетути, сама голадам сижу!
Гляжу я на ниё, а она прям и ни скажишь, что голадам сидить. Ну, думаю, стАра стерва, качарыжку тибе в рот! Ты у мине получишь! Глядь, а у ниё в угле топор стоить, вона, как у мине молоток, я и говарю, мол, как энта ничаво нету? А топор вона стоить, чаво из нево ничаво ни приготовишь, али ленишси? А она мине, мол, какой-такой топор? Чаво сбрендил что ли? Чаво с топора приготовить можна?
А я ей, мол, да чаво хочишь! Хочишь кашу каку приготовлю, я с топора всё что угодно на фронте готовить научилси. Тем и спасалиси.
А она мине, мол, да растудыть тваю через калену! А я и ни знала! Сготовь, говорить, касатик, канешна сготовь, вместе и поужинаим.
– А из топора нельзя готовить, он несъедобный! – не поверил Вовка.
– Многа ты знаишь! Ещё как можна! Я жа тогда сготовил, ели аж за ушами трищщала. Энта, Вовка, смотря чаво туды добавить. Я той бабке говарю, мол, эх, жалка, что крупы никакой нету, а то бы ваабще вкусната получиласи. А ежели масла да хоть сала кусочик, так и за уши не оттянишь.
А мине бабка, мол, здрасти! Чаво энта нетути? И давай таскать мине пшена, масла, сала. Говарить, мол, ты тольки давай побыстрея вари. А я ей говарю, мол, ты потерпи немнога, щас топор доваритьси, а уж остальное – и стопки мине налить не успеишь, как готова будить. А она мине, мол, а стопка тута при чём? А ей, мол, с хорошим настроением и стряпня вкуснее получаитьси. А ты говаришь, несъедобнай!
– А топор сварился?
– Не, Вовка, наверна старай был, как баби Надина карова. Жёсткай получилси. Я бабке говарю, мол в следущий раз доваришь. Ты тута, Вовка, посиди чуток, я до огорода сбегаю, огурчикав с памадорками сорву, салатику к нашай каши настругаим. Уже доваритьси скора.
Да-а-а, сюрприза дед Митрофан не ожидал. Вернувшись через несколько минут, он застал Вовку в странном состоянии. Тот бегал кругами по небольшой кухнёшке с выпученными глазами и раздутыми щеками. Из кастрюли с кашей торчал черенок молотка, а на столе стояла пустая бутылка дедова продукта, которая до его ухода спокойно себе стояла в холодильнике, и пол-литровая кружка, наполненная этим же продуктом.
– Да тваю ж в качелю! Вовка, повар, тудыть-растудыть! – воскликнул дед, еле сдерживаясь от смеха. – Чаво теперича? Глотай что ли, вона, огурчикам закуси!
Вовка замычал и закрутил головой, не соглашаясь.
– Ну тады вона, выплюни в бадейку, – скомандовал дед, доставая молоток из каши. – Не по рецепту ты, Вовка, кашу сварил. По правильнаму топор нужон, а ты молоток! Ладна, будим пробу сымать, можа, ещё и ничаво получиласи.
Вовка дышал открытым ртом, вытирая набегающие на глаза слёзы.
– Чаво? Горить? – спросил дед. – На, вадичкай попаласкай. Полегчаить, а то, можа, всё жа огурчикам закусишь? Ну, ничаво, сичас я салатика настругаю, – сказал дед, накладывая кашу по тарелкам. – Как раз остынить чутка. А пахнить хорашо, не здря ты, похожа, старалси.
Пока дед резал салат, Вовка нетерпеливо крутился возле своей тарелки.
– Ну, чаво? Сымай пробу, повар, туды её в качелю! – скомандовал дед Митрофан. – Ну, как? ВкУсна, али горчить? Всё жа молоток. Али ничаво?
– Вкусно! – с полным ртом ответил Вовка.
– Вот и хорашо. Значить, и с молотка варить можна, ежели топора под рукой нету. Тольки, Вовка, энтат рецепт ты уж никаму ни рассказавай, особенна баби Нади, договарилися?
– Почему-у-у?
– Думаишь, она ещё раз тибе до мине отпустить, ежели расскажишь, чаво ты чуть у мине не наглоталси? О-о-о-т. А я тибе про чаво? Лучша я в другой раз наварю чаво с молотком, али с топором, то тибе до сибе приглашать буду. Думаю, можа, и с ножовкай можна? Нада попробавать, всё како-то разнообразие.
С тех пор Вовка, на аппетит которого иногда стала жаловаться Надежда Петровна, частенько прибегал к деду, то на щи с топором, то на суп с молотком, то на кашу с ножовкой. Но это всё были наглухо засекреченные ингредиенты.
Спасибо, что прочитали.
Все материалы канала можно посмотреть здесь.
Весь дед Митрофан здесь.
Заходите на мой телеграм канал там тоже интересно.
Друзья, кому не сложно, кто меня читает, большая просьба - подпишитесь на мой телеграм. Там нет рекомендательной ленты, поэтому застыла на много месяцев на 132 подписках! Спасибо всем, кто отзовётся.