Мы остановились на фразе: "Смотрим, какой артиллерией был оснащен Порт Артур?" А, правда, какой?
Временная батарея №1 на 4 «батарейных» 4,2 дюймовых пушки. Это 42-линейная (107-мм) пушка Круппа, образца 1877 года или наша "батарейная" 42-линейная пушка.
В 1877-78 годах у Крупна купили 18 шт. "9-фунтовых пушек обр. 1877 г". (в немецком варианте считавшимися 10,5-см), близких по ТТХ к батарейным пушкам, применяемым в сухопутной артиллерии.
17 марта 1886 г. был издан приказ: «...так как 9-фн пушки обр. 1877 г. обуховского завода и 10,7-см пушки Круппа по размерам и устройству канала одинаковы, то МТК определил их обеих называть 9-фн пушками обр.1877, потом, при переходе от фунтов к калибрам в дюймах и линиях, они стали 42-линейными. Дабы (для одаренных) пояснить разницу в калибрах, поясню: немцы ранее меряли калибр по полям нарезов, а не как у нас. Поэтому 10,5-см немецкий, это наш "42 линии", немецкий "10-см" это чистых 4 дюйма (102-мм наших) и.т.д. Я уже много раз писал об отличиях "европейских" и наших калибрах. 107-мм - это не наш "уникальный" калибр, это "адаптация" импортных 10,5-см к нашей системе, которая считала калибр иначе (грубо говоря, по пояску)
Снаряд весил 12,5 кг. В боекомплекте были и чугунные гранаты и шрапнель. Происхождение орудий пока непонятно, они могли быть и наши (производства ОСЗ) и китайского (немецкого) происхождения. Всего таких орудий в крепости было 12, боекомплект 158 снарядов на орудие (вместо 250, положенных)
Долговременная батарея №2 Батарея нового образца, построенная в бетоне, под 4 шт. 6-дм (152-мм) пушки Канэ. Всего, таких орудий (весьма полезных и, на тот момент, современных) в крепости было 20, боекомплект был близок к полному (258 снарядов на орудие, из 300 положенных)
Временная батарея №3 на 4 орудия Норденфельда. Скорострельная, но малокалиберная (57-мм) батарея. Обычно пушки Норденфельда ставили по паре на флангах батарей для пристрелки, борьбы с небольшими кораблями, десантами и.т.д. Здесь они сведены в батарею. Всего, в крепости, было 24 таких орудия с избыточным количеством боезапаса.
Долговременная батарея №4 на 8 мортир, калибром 9-дм которое у нас принято считать 229-мм орудием (по факту 9-дюймов , это 228,6-мм), но как ни странно, оно стреляло снарядами, калибром 227-мм. По калибрам и орудиям я уже давал расклад. Орудие считалось "9-дюймовым, образца 1877 года" (хотя год принятия на вооружение тоже был не 1877-й, просто так было принято "свыше") И, кроме того, на батарее в отдельном ложементе стояли две пушки Норденфельда. Что можно сказать?
Архаичные орудия изготовленные под дымный порох, с очень небольшой дальностью стрельбы. За них цеплялись только потому, что когда-то давным-давно, в 1877 году, медная мортира (полевая) попала снарядом в палубу турецкого корабля «Ассари Тёфик» и вызывала взрыв. Можно припомнить "Лютфи Джелиль" (29 апреля 1877 года): "Ровно в 3 ч. 15 м. раздались одновременно два выстрела, оба с батареи № 4: один из 24-фунтовой пушки, другой из 6-дюймовой мортиры, и оба снаряда попали в корвет, который мгновенно взлетел на воздух. По всей вероятности, один из снарядов попал в крюйт-камеру. Когда рассеялся дым, то корвет был уже под водою; виднелась только верхушка мачты с флагом". Возможно именно из-за этих случаев сохранилась любовь к мортирам в крепости.
Всего, в крепости было 32шт. 9-дюймовых мортир образца 1867 и 1877 года и почти 8 тыс. снарядов к ним. На сухопутном фронте они были бы полезны, если бы не их темп стрельбы и «своеобразный» боезапас.
Долговременная батарея №5 на 4 шт. 9-дм пушки образца 1867 года (параметры я уже приводил в предыдущих статьях, думаю оценить их боевые качества не сложно).
Долговременная батарея №6 9-дюймовые мортиры, образца 1877 года. К началу войны построены основания для орудий. Вооружена восемью мортирами в апреле 1904 года.
Долговременная батарея №7 11-дюймовые мортиры, образца 1877 года. (данные по этим орудиям я тоже когда-то приводил)
Долговременная батарея №9 Батарея нового образца, построенная в бетоне, под 5 шт. 6-дм (152-мм) пушки Канэ.
Где же батарея №8? Пока нигде, батареи № 8, 10, 11 еще не были построены, и орудий для них не было.
Была временная батарея на 4 пушки в 190 пудов (образца 1877 года) и 2 пушки Норденфельда.
Была такая же батарея на мысе «Тигровый хвост» (но без Норденфельдов)
Долговременная батарея № 12 на четыре 57-миллиметровые пушки. Временная. Подлежала переделке в долговременную. Хотя… нет, не совсем так. Просто собрали пристрелочные 57-мм пушки Норденфельда (их планировали установить по две на каждой из батарей) и создали «псевдобатареи» из 57-мм орудий.
Долговременная батарея № 13 на шесть 11-дюймовых мортир и два Норденфельда.
Временная батарея № 14 на четыре 57-миллиметровые пушки. Такая же «эрзац-батарея». Временная.
Батарея Нижняя Золотой горы на две 9-дюймовые мортиры. Временная. Подлежала разоружению
Долговременная батарея № 15 на пять 10-дюймовых пушек образца 1895 года и два Норденфельда. Пожалуй, самая сильная и дальнобойная батарея крепости. Но, к сожалению, такая всего одна.
Долговременная батарея № 16 под 6-дюймовые пушки Кане. К началу войны построены основания для орудий. Вооружена пятью пушками в конце февраля 1904 года.
Временная батарея № 17 на восемь 9-дюймовых пушек 1867 года и два Норденфельда.
Временная батарея № 18 на четыре 6-дюймовые пушки в 190 пудов и два Норденфельда.
Долговременная батарея № 19 на пять 6-дюймовых пушек Кане
Временная батарея № 20на шесть 9-дюймовых мортир и два орудия Норденфельда
Долговременная батарея№21 на шесть 9-дм мортир и две пушки Норденфельда.
Долговременная батарея № 22 К началу войны построены основания для орудий. В апреле 1904 года было поставлено пять пушек Кане, но, снятых с батареи № 19.
Что мы видим? Все точно так же как в Севастополе: кроме 20 пушек Канэ и 5 пушек 1895 года, все остальное, это древний хлам, который отчаянно пытались подновить. К сожалению, модели орудий, разработанные под дымный порох, сильно обновить не получалось. Скорострельность этим орудиям при всем желании, не поднимешь. Теоретически, можно было бы изменить ситуацию, разработав новые снаряды, начиненные пикриновой кислотой (популярной в то время), но в этом направлении никто даже не смотрел. Стреляли по-прежнему болванками с ничтожным количеством пироксилина (в лучшем случае). Этот факт отмечает и Ю.Г.Перечнев:
«Следует отметить и тот факт, что из-за преступной халатности военного ведомства береговая артиллерия Порт-Артура не имела бронебойных и фугасных снарядов, необходимых для стрельбы по броненосным кораблям противника. Батареи имели запас чугунных снарядов, но стрельба ими была неэффективной и даже опасной, так как в результате несоответствия между прочностью этих снарядов и их начальной скоростью некоторые из них после вылета из ствола тут же разрывались, поражая орудийную прислугу. В качестве выхода из создавшегося положения командующий Тихоокеанским флотом вице-адмирал С.О. Макаров уже в ходе войны распорядился о передаче значительного количества бронебойных и фугасных снарядов с кораблей порт-артурской эскадры на береговые батареи».
Есть один нюанс. Кроме «канэшек» флот и крепость имели очень мало похожих артсистем с взаимозаменяемым боезапасом.
Все получается как в том анекдоте про «теоретически» и «практически». Стоит ли удивляться и «миномету Гобято» и тому что минный (торпедный) аппарат приспособили для стрельбы на суше, что снимали даже картечницы с старых судов.
Можно, конечно посмотреть проектные цифры г-на Величко (что должно было стоять).
-10 дюймовых батарей должно было стоять две (в сумме 10 орудий).
-9 дм. пушек 1867 года положено было иметь 12, стояли все 12
-6-дм. пушек Канэ было 20, положено 20 (были все по проекту).
-6-дм. пушек в 190 пудов, положено было иметь 4, имели 12
-батарейные 42 линейные пушки положено было иметь 12, было 12
-11 дм мортиры положено было иметь 10, имели 10
-9-дм мортиры положено было иметь 32, имели 32
-57-мм пушек Норденфельда было на 4 шт. больше, вместо 24 шт., было 28
Стоп, так получается, что не хватало только пять 10-дюймовок, и была небольшая «пересортица»? Д, получается, что крепость была почти укомплектована «штатной» проектной артиллерией? Да, получается так, но «комплектация» была старовата (даже для 1900 года, когда разрабатывался проект). У нас в Севастополе артиллерия была укомплектована теми же системами, примерно в том же количестве.
Проблема в том, что японский флот с нескольких направлений, мог спокойно вести огонь по крепости, находясь вне зоны досягаемости береговых батарей. Но, кстати, Порт Артур и стал тем «пинком» от которого наши «фортификаторы» проснулись (но об этом чуть позже).
Ю.Г.Перечнев, анализируя те же данные, отмечает чуть другие (но, тоже важные) факторы.
«Из последней таблицы видно, что к началу февраля было полностью закончено строительство только семи батарей. На временных же батареях орудия имели деревянные основания, помещений для личного состава не было. Земляные брустверы во время стрельбы осыпались, тучи пыли мешали вести наблюдение и прицельный огонь. На некоторых батареях к началу войны не было дальномеров; установка их производилась непосредственно в ходе войны».
А, еще он указывает: «Только за первые пять месяцев боевых действий с кораблей эскадры было снято 171 орудие, из них около 50 были установлены на побережье». Да, все так. Правда, следует отметить, что снимали орудия в основном со старых кораблей и с кораблей, находившихся в ремонте (это мне тоже что-то очень сильно напоминает из севастопольской истории).
Меры по усилению приморских флангов пришлось принимать уже в ходе войны. В частности, была разоружена батарея № 19, и ее орудия установлены на батарее № 22, занимавшей выгодную позицию, прикрывавшую левый фланг. В ходе войны путем установки орудий на Лаотешане был прикрыт и правый фланг. Обстановка потребовала создания на Латешане сильной артиллерийской группы — не менее 20 орудий.
Что еще стоит отметить. В Порт Артуре не успели построить групповые погреба. В Севастополе они были (Нахимовские на Северной стороне и Херсонесские на Южной). В Порт Артуре их строили уже во время осады. Один погреб, расположенный около батареи № 17, обслуживал 11 батарей, остальные батареи — второй погреб, сооруженный на Тигровом полуострове. Погреба имели капитальную постройку и, кроме снарядов, вмещали около 10 тысяч пудов пороха. Жестко не хватало прислуги орудий (восьми рот крепостной артиллерии было явно мало, учитывая калибр орудий и вес снарядов). Пришлось присылать комендоров с флота.
Флот немного помог с прожекторами. До осады их было целых три штуки, один из них был на Электрическом утесе (оттуда и название такое).
Три прожектора были установлены на правом фланге (высота Лаотешань — 90-сантиметровый, около маяка Лаотешань — 90-сантиметровый и на батарее № 4 — 90-сантиметровый), два в центре (на батарее № 9 — 40-сантиметровый, на батарее № 15 — 90-сантиметровый) и один на левом фланге (на батарее № 22 — 90-сантиметровый). Если бы флот мог помочь еще и с телефонами, ибо крепостная телефонная сеть была в самом зачаточном состоянии.
Но, это все было потом. Сначала все было как всегда у нас: флот это одно ведомство, крепость – совсем другое. (и, между собой они не очень ладили). После первой атаки японских миноносцев крепость «проснулась» только через полтора часа (по сравнению с Порт Артуром, «севастопольская побудка» - это верх оперативности). Хотя, стреляли он 9 февраля неплохо (особенно батареи оснащенные пушками Канэ).
В официальном труде «Описание военных действий на море в 37–38 гг. Мейдзи» японцы (не очень склонные афишировать потери) признавали: «…Когда бой был в полном разгаре, выпущенный с батареи Ман-тоушан (шестидюймовая батарея № 2 на Тигровом полуострове) снаряд попал в передний мостик «Фуджи», причем были убиты старший артиллерийский офицер и ранены состоявший в его распоряжении гардемарин, сигнальный кондуктор и два нижних чина. Этот снаряд, пронизав переднюю часть дымового кожуха, пробил дымовую трубку и, взорвавшись, разбил стоявшую у левого борта шлюпку, причем были ранены мичман и пять человек нижних чинов… Около 11 часов 25 минут (12 часов 20 минут) часть неприятельских батарей, пользуясь нашим невыгодным положением во время поворота, с близкой дистанции осыпала нас снарядами разных калибров».
Но, опять же, в силу низкой скорострельности, батареи, оснащенные архаичными орудиями, выпустили очень мало снарядов.
Вторую бомбардировку противник предпринял 10 марта 1904 года. Шесть эскадренных броненосцев и восемь легких крейсеров вели перекидную стрельбу через возвышенность Лаотешаня, (на которой, на тот момент еще не было русских береговых батарей), по правому флангу береговых укреплений Порт-Артура и по кораблям, стоявшим в гавани.
Адмирал Того, разделил свои силы на два отряда. Первый отряд («Hatsuse», «Shikishima», «ashima») вел обстрел с 9.08 до 11.30 с расстояния 13000–15400 м; второй отряд («Mikasa», «Asahi», «Fuji») — с 11.50 до 12.46. Огонь корректировали крейсера «Chitose» и «Tokiwa», маневрировавшие перед входом в гавань. Противник выпустил 154 12-дюймовых снаряда, правда, эффективность японской стрельбы тоже… (оставляла желать лучшего). Потери защитников ПОртАртура были небольшими (7 убитых и 26 раненых). Небольшие повреждения получили «Ретвизан», «Севастополь» и «Аскольд», а также буксир «Силач» и судно «Казань».
Ю.Г. Перечнев указывает, что батарея №15 на Электрическом утесе добилась двух попаданий (цитирую): «Один снаряд попал в крейсер «Тагасаго», пробил паропровод, что заставило крейсер уйти в море. На другом крейсере артиллеристы батареи сбили фок-мачту».
При отражении атаки брандеров 3 мая береговые батареи израсходовали 1936 снарядов, из них 297 9– и 10-дюймового, 545 6-дюймового и 1094 снаряда малого калибра. Перечнев указывает: «Стрельба по брандерам из орудий малого калибра вообще оказалась неэффективной, для этой цели требовались скорострельные пушки и снаряды большой разрушительной силы». С этим сложно не согласиться. Эффективность стрельбы 57-мм Норденфельдов по кораблям, в принципе, стремится к нулю. Идея с установкой «скорострелок» вообще была тупиковой, но Максиму с Норденфельдом (при содействии Бэзила Захарова) удалось продать русским достаточно много орудий этой системы.
Пока (до мая 1904 года) «работали» только береговые батареи.
В начале мая 1904 года японские войска под прикрытием своих кораблей высадились в 40 милях от Порт-Артура. Продвигаясь к крепости, японские войска 17 мая вышли в район Кинчжоуского перешейка между Кинчжоуским заливом и заливом Хунуэза и здесь закрепились. Но это уже отдельная история.