Найти в Дзене
ЯВНОЕ ТАЙНОЕ

ТАЛЬКОВ. ПОСЛЕДНЕЕ ИНТЕРВЬЮ (часть 5)

Оглавление
Ирина Аллегрова и Игорь Тальков в период работы в группе Давида Тухманова "Электроклуб". У большинства тех, кто вообще помнит такую группу, она ассоциируется с Виктором Салтыковым и шлягерами "Кони в яблоках" и "Ты замуж за него не выходи". Между тем Талькова вполне можно считать "серым кардиналом" группы в период ее становления
Ирина Аллегрова и Игорь Тальков в период работы в группе Давида Тухманова "Электроклуб". У большинства тех, кто вообще помнит такую группу, она ассоциируется с Виктором Салтыковым и шлягерами "Кони в яблоках" и "Ты замуж за него не выходи". Между тем Талькова вполне можно считать "серым кардиналом" группы в период ее становления

IV. КОЛЛЕГИ, ДРУЗЬЯ И ВРАГИ

"ВАСЯ БУДЕТ ИДТИ ИЗ ПИВНУШКИ - И Я СДЕЛАЮ ИЗ НЕГО ЗВЕЗДУ"

5 августа 1991 года (гостиница «Алушта»)

- Как вам положение дел на эстраде?

- Положение дел… Я не могу порадоваться сегодня за нашу эстраду. Потому что возможность каждого проявить себя имеет как позитивные, так и негативные стороны. С одной стороны, сейчас себя может выразить и проявить любой способный талантливый человек. Хотя это, опять же, труднее, нежели на том же Западе. Там звёзд ищут потенциальных. А здесь их никто не ищет. И для того чтобы тебя заметили, ты должен уже проявиться. А для того чтобы проявиться, нужно иметь волю, характер и обладать материалом, на основе которого тебя могут заметить. Что касается негативной стороны этого дела – развелось очень много подельщиков, ремесленников, людей, которые не имеют отношения к искусству никакого. Они более-менее научились брать две с половиной ноты на каком-то инструменте и три с половиной могут пропеть. Возможности звукозаписи позволяют сейчас записать любого безголосого, любого, даже человека без слуха можно записать. Я могу взять любого человека с улицы и сделать завтра из него звезду. Сегодня я могу сделать из него звезду в этой стране. Любого. Только покажите пальцем. Вася будет идти из пивнушки – и я сделаю из него звезду. Я приведу его на студию, я дам ему песню, я его запишу со ста пятидесяти дублей. По букве запишу. Допустим так: «Мы с то-обой не встре-ти-лись». Так. «Мы». Стоп. Мотор. «Мы». Стоп. Мотор. Со 150-го раза он «мы» возьмёт как надо. «Мы» записано. Пошли дальше. «С та-абой». Стоп. «С то-обой». С двадцати раз он запишет «с тобой». Так пишутся бездари. Потом они делают себе фонограммы по «Модерн Токинг», вы знаете этот ритм. Я бы на месте всех этих групп поставил Дитеру Болену огромный золотой памятник. Потому что он их всех сделал богатыми… И, так сказать…

- …и счастливыми…

- Да. И счастливыми. Это «произведение» кладётся на модный ритм, и человек «чешет» себе под фонограмму, поёт, зарабатывает деньги.

- Находясь внутри музыкальной среды вы, наверное, знаете все язвы современной советской эстрады и как происходит путь таких людей наверх. Взяточничество, например. Недавно слышал историю, как какой-то богатый житель Кавказа поспорил, что споёт в «Утренней почте». Заплатил и спел. Или новое явление, как торговля собой, в том числе гомосексуальная.

- По поводу взяточничества, это всё правильно. Можно сняться в передаче, дав большие деньги, это есть. Но не все редакторы, не все режиссёры центрального телевидения берут взятки, я это знаю точно. А те, кто их берут, рано или поздно сгорают. И сейчас с телевидения уволено несколько главных редакторов за взятки. Из таких программ, как «Песня года», из музыкальной редакции ряд людей уволены за взятки, из той же «Утренней почты». Но есть и такие, которые не берут. Я за всю жизнь не дал ни одной взятки. Так вот случилось. Я и не умею давать взятки. И потом у меня не было денег никогда, чтобы давать эти взятки, и не у кого было взять деньги, чтобы дать взятку, такая вот цепочка. Что касается гомосексуализма, то я отрицательно отношусь к этому явлению, вообще считаю, что это явление противоречит законам природы.

- Речь о проституции поневоле.

- Мне кажется, что певец, который проходит через постель боссов, не сможет никогда себя уважать. А не уважающий себя певец обречён на деградацию и на полное падение. Потому что для певца сцена – это место святое. И если ты выходишь на сцену, ты должен в первую очередь уважать себя. Если себя не уважаешь, значит, не уважаешь никого. Потому что уважение к ближнему идёт через уважение к себе. А если ты не уважаешь себя, значит, ты не уважаешь ближнего, тем самым ты не уважаешь зрителя. А зритель это о-очень чувствует. Если даже что-то не понимает зритель, обязательно чувствует сердцем.

- На ваш взгляд, кто из сегодняшних исполнителей может вызывать наибольший интерес?

- Мне не хватает времени, чтобы следить за тем, что происходит на нашей эстраде. Так, фрагментарно я вижу какие-то передачи, иногда участвую в программах, где выступают известные и неизвестные мне артисты. Может быть, есть талантливые группы и талантливые певцы и певицы, которых я просто не знаю в силу своей загруженности. Поэтому я боюсь кого-то обидеть. С уважением отношусь к Андрею Мисину. Что касается развлекательной танцевальной эстрады, то здесь затрудняюсь что-то сказать, потому что выступление очень многих эстрадных звёзд напоминает мне дискотеку. А дискотека может проводиться и без звёзд. Она сама по себе дискотека, когда люди приходят просто потанцевать. Я считаю, что дискотека должна быть дискотекой, а концерт – это концерт. Концерт должен быть живым обязательно, никаких фонограмм не должно звучать на концерте, певец должен петь живым голосом обязательно. И он, конечно же, должен быть артистом, в какой-то мере – актёром. И, конечно же, талантливым человеком. А все вот эти «дискотечники», они могли бы быть, может быть, хорошими диск-жокеями, но никак не певцами.

«ПОКА ТЫ НИКТО, ЗВЕЗДА МОЖЕТ ТЕБЯ ОСКОРБИТЬ»

2 октября 1991 года (квартира Талькова в Москве)

- В каких группах и при каких звёздах вам приходилось работать аранжировщиком?

- Я делал аранжировки группе Стаса Намина, Раисе Саед-Шах, Давиду Тухманову, группе «Электроклуб». Я всех сейчас и не помню, я очень много делал аранжировок. И Боярскому делал в Ленинграде. Сколько времени уж прошло… И так просто, группам разным неизвестным. Маргарите Тереховой в музыкальном театре помогал ставить номера.

Людмиле Сенчиной делал несколько программ. Правда, это была мука, а не работа. Потому что она за все мои труды очень неблагодарно поступила. И я до сих пор не могу ей простить…

- А что произошло?

- Ну что произошло, то произошло, я рассказывать не хочу, но сейчас она ездит по стране и плетёт небылицы про меня на своих концертах. И я просто не перестаю удивляться, когда мне люди передают, что она обо мне рассказывает. Она рассказывает то, чего не было никогда. Рассказывает неправду, рассказывает на аудиторию. Люди верят. Мне приходится это опровергать, когда я приезжаю в те же города. Мне остаётся только сожалеть, что я потратил достаточно, в общем, большой период в жизни на то, чтобы ей как-то помочь.

(Д.Х. – Надо сказать, что спустя много лет после гибели Талькова с подачи Сенчиной в СМИ начали появляться подробности их странных отношений, о которых Тальков деликатно умолчал во время интервью. Конечно, его уже не было в живых, и подтвердить или опровергнуть он ничего не мог. А когда Тальков был жив, Сенчина молчала. Сейчас нет в живых уже и её. Поэтому за достоверность этих данных ручаться сложно. Она уверяла, что Тальков был в неё влюблён. При этом якобы они были просто друзьями. Но дружба была странной. Они ходили с Тальковым по улицам, взявшись за руки. В одной из публикаций говорится: «…Могли всю ночь сидеть и болтать, варить картошку, печь блины и снова болтать, а утром, еле живые после такой ночи, ехали работать». Однажды на гастролях музыканты застали Талькова выходящим под утро из номера Сенчиной, где они, по её словам, болтали и пили кофе. Неудивительно, что молва приписывала им роман. Сенчина роман отрицает. В то же время муж Сенчиной Стас Намин против их дружбы не возражал и вроде бы даже предлагал Талькову помощь в продвижении, если он останется работать с Сенчиной. Что там было на самом деле? Кому верить? В любом случае Тальков, как настоящий джентльмен, ни словом не обмолвился о возможных причинах конфликта. Как и о том, что Стас Намин, о котором речь пойдёт ниже, был мужем Сенчиной. Это сейчас можно перед интервью открыть «Википедию» и другие источники и быстро прочитать, кого с кем связывают родственные отношения. А тогда мне было просто невдомёк, как там, образно выражаясь, всё запущенно.)

- А с другими «звёздами» какие были взаимоотношения, когда вы были простым аранжировщиком?

- Да разные были взаимоотношения. С Наминым были очень сложные отношения. Мы постоянно с ним конфликтовали. С Сенчиной тоже непростые. Тем более когда ты никто и звать тебя никак, человек с именем может всегда тебя унизить и оскорбить. Некоторые именитые себе это позволяли. Правда, я всегда давал отпор и никогда не позволял себя обижать, но это мне жить не помогало. С Маргаритой Тереховой у нас были прекрасные отношения, и до сих пор они сохранились. С Саед-Шах у меня были хорошие отношения – и с мамой, и с дочерью. С Тухмановым тоже были нормальные отношения. Правда, иногда Тухманов не позволял мне кардинально вмешиваться в структуру песни, держал в каких-то рамках. Я знал, что могу сделать лучше, но Тухманову было нужно именно так, как ему было нужно, и я делал, как ему было нужно. Но тем не менее мы с ним были всегда в нормальных человеческих отношениях.

Намин и Сенчина сыграли свою роль в карьере Талькова. И с обоими отношения у него были весьма непростыми
Намин и Сенчина сыграли свою роль в карьере Талькова. И с обоими отношения у него были весьма непростыми

- Как они стали к вам относиться, когда вы сделались более популярны, чем некоторые из них?

- С Наминым мы не общаемся и практически не видимся. Он мне сказал однажды, что я никогда не смогу «раскрутиться» в этой стране без чьей-либо помощи. Он мне предложил свою, но за это я должен был работать на него ровно столько, сколько ему было нужно. Я не согласился на такие условия, сказал, что буду пробиваться сам со своими песнями. На что мне было сказано, что я со своими песнями никогда не пробьюсь. Но когда я пробился, у нас установились такие, ну что ли, светские отношения. Мы здоровались, кивали друг другу, но предпочитали не общаться. Это было в начале моей творческой карьеры, а сейчас несколько лет мы вообще с ним не видимся. Признаться, я и видеться не хочу. Что касается Сенчиной, то у меня сейчас работает директор бывший Сенчиной...

- Валера? (Д.Х. – тот самый Шляфман.)

- Да, Валера. Когда я приехал в Евпаторию и у меня там были полные битковые аншлаги, а Сенчина до меня там едва собрала треть зала, она, значит, устроила обструкцию Валере, сказав ему, что это он специально так подстроил, что у Талькова битковые аншлаги, а у неё никого нет. И вылила очередной ушат грязи и на Валеру, и на меня. Всё это очень неприятно.

- Сейчас у вас перетасовка среди администраторов? Администратор Сенчиной – жена Миши, который был вашим администратором. А Миша, насколько я знаю, сейчас администратор у Малинина.

- Миша? Какой Миша?

- А Миша, что был у вас администратором летом.

- Летом??? У меня не было Миши администратора. У меня был один придурок – но он не администратор, он просто устраивал мне концерты на Севере.

- Вот в Алуште я с ним познакомился, а его жена…

- А, так это просто придурок. Он никакой не администратор, он просто авантюрист. Авантюрист и бездарь полный.

- Длинноволосый?

- Да-да-да. Я его знаю ещё с Киева. Он посредник просто, а не администратор. Через него проводились мои концерты. Он меня ограбил в Киеве, как я потом узнал. Заключались два договора: в одном стояла одна сумма – для меня, а в другом договоре – другая, и та сумма делилась.

(Я, надо сказать, несколько опешил от этого рассказа.)

- Во даёт! А тогда как же вы разрешили ему в Алуште находиться рядом?

- Дело в том, что я об этом узнал после Алушты. Ну, а потом у меня было сделано с ним две поездки, на которые уже был подписан контракт, и люди купили билеты, и я вынужден был поехать. В этих поездках я его наказал. И за Киев. И за Алушту. За эту аппаратуру, которую он там поставил. Я же живьём пою всё. И мне приходилось срывать связки в кровь, потому что аппаратура не звучала.

- А концерт в Алуште разве состоялся? Ведь тогда инструменты залило дождём, в открытой машине.

- Ой, в Алуште. В Евпатории, извините… У меня Евпатория ассоциируется с Алуштой, потому что это одна поездка «Евапатория – Алушта». Мы из Евпатории приехали в Алушту, а в Алуште залило аппаратуру.

- Как вы его наказали?

- Я его наказал… По-мужски я его наказал. По-мужски… Он оказался очень нехорошим человеком, сплетником.

- Он по морде получил что ли?

- Да, он получил… Совершенно верно.

- Мне он вообще представился вашим директором.

- Он всё врёт. Существует целая свора таких горе-администраторов, которые наживаются на нашем горбе, на нашем поте, крови, на наших связках разорванных. Наживают себе видеомагнитофоны, машины, золото, дачи строят. Вот он себе дом собирается купить в Подмосковье на награбленные деньги, а я себе, видите, дом не могу позволить и живу в хрущевской квартире.

- Мы ушли в сторону немного… Скажите, а правда, что настоящая фамилия Намина – Микоян? Вы не в курсе?

- Почему же не в курсе? В курсе. Микоян. Он двоюродный внук Микояна. Того самого.

- Который между струй во время дождя проходит.

- Который от Ильича до Ильича – без инфаркта и паралича. Однажды я Намину об этом сказал, ему очень не понравилось. Мы с ним чуть не подрались по этому поводу.

(Д.Х. – Имеется в виду член сталинского политбюро товарищ Микоян Анастас Иванович. Молодёжи сейчас, скорее всего, знакомо это имя по Микояновскому мясокомбинату. Микоян имел репутацию осторожного, хитрого и в целом здравомыслящего, по меркам его эпохи, политика. Однако Тальков ошибся – Намин не двоюродный, а родной внук Микояна по линии отца, и полное его имя в честь знаменитого деда – Анастас.)

В центре - Микоян. Тот самый
В центре - Микоян. Тот самый

- А почему у него такой псевдоним – Намин?

- Ну, как мне было сказано, у него маму зовут Нами Артемьевна. Мамин, значит. Он очень не любил, когда ему напоминали о том, что он Микоян, потому что он всегда говорил, что он сам всё сделал, всё своими руками и ему никто не помогал.

«СТАРАЮСЬ ДЕРЖАТЬСЯ ПОДАЛЬШЕ ОТ ПУГАЧЁВОЙ»

5 августа 1991 года (гостиница «Алушта»)

- Вы всегда открыто излагаете свою точку зрения, это не влияет на отношения с коллегами во внутримузыкальной среде?

- Ну, у меня со всеми хорошие отношения. Потому что я ко всем отношусь дружелюбно. Я вообще по натуре человек дружелюбный. Про меня разные слухи ходят: что я вспыльчивый такой, страшный и так далее и тому подобное. Да, я вспыльчивый и жестокий по отношению к дуракам, бездельникам и негодяям. Если же я вижу человека и не знаю, что он негодяй, подонок, бездельник, я просто вижу человека. Изначально отношение к незнакомому человеку у меня дружелюбное. Поэтому к тем коллегам, с которыми мне приходится общаться, я отношусь дружелюбно. Они мне отвечают этим же. У нас нет возможности часто видеться и подолгу общаться, может, поэтому мы и сохраняем нормальные отношения. Может, когда люди общаются больше, они больше друг друга раскрывают, раскрывают отрицательные стороны один другого, и становятся врагами или недоброжелателями друг другу и так далее. У меня со всеми, в общем, отношения нормальные, с кем-то очень хорошие отношения, с кем-то просто нормальные.

Например, у меня прекрасные отношения с Лёшей Глызиным, прекрасные отношения с Андреем Мисиным, с Ларисой Долиной, с Андреем Державиным, с Колей Расторгуевым. С Сашей Серовым хорошие отношения. Я не знаю, может, я кого-то упустил, мы очень редко видимся…

(Вдруг Игорь неожиданно мрачнеет.)

Плохие отношения у меня с Аллой Пугачёвой. Вообще никаких отношений. В общем, у нас происходили такие вещи, которые меня очень сильно покоробили, и я стараюсь держаться подальше от Пугачёвой, хотя долгое время был её фанатом. Я не приемлю зависть. Зависть – это страшное совершенно качество, которое человека губит. И сам никому никогда не завидую.

Да, совсем забыл, с Крисом Кельми у меня замечательные отношения, с Олегом Газмановым.

- А с Пугачёвой у вас что произошло?

- Произошло разочарование. Я разочаровался в своём кумире. А она, в какой-то степени, была моим кумиром на нашей эстраде. Я был её поклонником с 75-го года. И вот меня приглашают в первый состав театра Аллы Пугачёвой, это было в 87-м году. Тогда туда входили Пресняков, «Наутилус Помпилиус», балет «Рецитал», Руслан Горобец. По-моему, всё.

- Кальянов ещё.

- Кальянов, да. Кальянов. Этим составом мы выехали в Свердловск в августе 88-го года. И мы с Пугачёвой до Свердловска общались, я был у неё в гостях. И очень много говорилось о дружбе, о взаимопонимании, о поддержке друг друга, о том, что так тяжело жить в этом мире и что мы должны держаться друг друга и должны друг другу помогать. Так говорила она. И я всегда стоял на таких позициях, мне это близко. Я действительно поверил, что всё так и есть. Но когда убедился в городе Свердловске, что слова, произнесённые моим кумиром, расходятся с делами, наступило разочарование…

- И всё-таки вы можете на конкретных примерах рассказать о событиях в Свердловске?

- Могу… Почему не могу?

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ. Друзья! Для тех, кто не хочет ждать, пока интервью полностью выйдет здесь, уже доступен полный текст в виде книги на Литрес! https://www.litres.ru/book/dmitriy-hahalev/talkov-poslednee-intervu-69295414/ . И, друзья. хочу напомнить, что лучший лайк - это подписка! 😉)