Государственная власть вообще, едва только перестаёт в силу каких-то объективных или субъективных причин справляться со своими главными задачами, — а они состоят именно в том, чтобы гарантировать и защищать права человека, — поступает весьма просто: она просто перестаёт признавать те или иные права и свободы относящимися как раз к объёму этих прав и свобод. Тогда гарантировать и защищать надо намного меньше. Тогда, между прочим, сами гарантии и защита оставшейся части могут даже возрасти. Скажем, если государство не может гарантировать и защищать, эффективно гарантировать и защищать сразу же и право на жизнь и здоровье и на свободу слова или свободу передвижения, эта власть начинает не признавать защищаемыми и гарантируемыми те или иные деяния, совершёнными в рамках как раз указанных двух последних свобод.
Тогда урезаются права человека свободно перемещаться и высказывать своё мнение, но при этом временно возрастает, например, защита жизни и здоровья людей — безопасность и социальное обеспечение. Скажем, снижается уровень террористической угрозы.
Однако, тут есть одна особенность: поскольку права человека существуют совершенно природным образом, а вовсе не изобретены межгосударственными или конституционными соглашениями, то подобное мера всегда оказывается направленной именно на сжатие чисто человеческого. А значит, и уничтожение самого человека. Ну, вот так этот самый человек устроен.
Мне вообще сдаётся, что человек не умеет нормально существовать в гомеостатичной среде. И в этом, пожалуй, его кардинальное отличие от массы иных живых организмов. Нормальным существованием для человека является, как это ни странно, некий постоянный стресс. И, как следствие, постоянное развитие человека. Соплеменники наших предков, которым повезло остаться в уютных для них лесах, homo sapiens не стали, просто потому что никакой эволюционной нужды в этом не было.
Как бы это странно ни звучало, но вот как раз власть имущие люди находятся в наименее стрессирующей ситуации, хотя именно они постоянно жалуются на весьма, впрочем, мелкие для них неприятности и сложности.
Меня например покоробили в своё время самохвальные утверждения г-на В. В. Путина о том, что он, дескать, уработался как «раб на галерах», в сравнении с проблемами пропитания того или иного бездомного гражданина России. Или человека, который, вполне честно приобретя недвижимое имущество, не имеет возможности его зарегистрировать. Или человека, которого пытают, а то и просто убивают потерявшие края правоохранители всех мастей и оттенков. Тем более, что указанный гражданин, имевший нахальство сравнивать себя со святым Франциском Ассизским, занимался своей «галерной греблей» отнюдь не по принуждению, а по доброй воле. Своей воле. Как по своей собственной воле умудрился рассказать, как он аккуратно сложил фигу в карман свой партбилет в ящичек стола, и по своей воле стал цитировать как авторитета протофашиста Ивана Ильина, который решительно ничем не отличается от Дмитрия Донцов — достаточно «русский» заменить на «украинский».
Замечу, что подобная ситуация характерна не для какого-то отдельно взятого государства, а, как сейчас легко можно убедиться, окидывая взором действия правительств в самых разных концах мира — для практически всех без исключения государственных властей всех без исключения капиталистических государств.
В данном случае мир действительно столкнулся с неясностями в представлении об авторских правах. Действительно, не совсем вообще понятно, что, в сущности, представляет собою то, что называют «право на интеллектуальную собственность». Не совсем даже понятно что именно в указанном представлении есть собственно право, а что — всего лишь и только интерес. И вообще неясно пока — что именно имеется в виду под такой вот странной собственностью как интеллектуальная. Почему, например, право на открытие новых явлений юридической действительности, которое сделал в конце прошлого тысячелетия профессор С.С. Алексеев (Имеется в виду открытие общих регулятивных начал), влечёт для него и для прав и свобод людей на планете Земля юридических последствий менее, чем даже самое бездарное исполнение песни "Изповед"? Ну, скажем, такое, как было продемонстрировано г-кой А.А. Стоцкой в Болгарии (можете сами послушать это безобразие, мне хватило одного раза).
Когда право автора, а точнее: его осуществление, было неразрывно связано с чем-то материальным, например, с полотном или изготовленной скрипкой, всё было ясно и понятно: сами эти вещи имели законченное пространственное ограничение. Нарушить право автора в этом случае можно было, только похитив физически картину или скрипку. Тогда было ясно и понятно: перед нами элементарное хищение. Причём именно хищение предмета. А то, что этот предмет нёс в себе отпечаток личности своего автора, учитывалось исключительно в его цене. Стало быть, боролись именно с хищениями. И именно с хищениями.
Но времена меняются, поскольку меняемся мы.
Снятие копии с картины (о заимствовании сюжета вообще не ставился вопрос) никогда не воспринималось никем как нарушение авторского права. Существовали даже весьма и весьма известные художники-копиисты, которые тем и занимались. Их никто не преследовал. Но появилась фотография. Снимать копии стали любые люди, которые были способны сфотографировать полотно. Затем фотография отчасти перестала быть искусством, а в конце концов она потеряла даже и материальные носители. Носители изображения оказались совершенно отделёнными от самого изображения, которое есть просто информация, и стали лишь временным прибежищем оного. Воспроизведение копий информации оказалось настолько совершенным, что копия файла вообще не отличается от его оригинала. Тут даже нельзя сказать, что является, собственно копией, а что подлинником.
Но положительные юридические регулирования не ушли никуда с того времени, как регулировали вещественные хищения. С информацией, которая сама по себе совершенно бесплотна, никто из юристов-теоретиков и не собирался всерьёз работать. Структура права на информацию, таким образом, оказалась до сих пор неясной.
Перед нами действительно вызов. Точнее, вызов перед теми, кто осуществляет власть. С одной стороны имеются права и свободы человека, которые надо защитить и гарантировать, с другой стороны неясны сами механизмы такой защиты и гарантирования (а неясны они именно затем, что неясна и природа и структура явления), а с третьей стороны есть интересы тех, кто в состоянии влиять на власть. Влиять же на власть имеют возможность, главным образом (иные моменты действительного влияния, например, граждан на власть практически всегда носят характер катаклизмов. Большего или меньшего масштаба. Беда и проблема человечества вообще состоит в том, что никто не желает иметь в виду жареного петуха, пока последний не начинает заинтересованно затрагивать филейные места), не граждане и не «широкие слои трудящихся масс», а довольно специфический круг тех, агентов кого в разных местах называют по-разному: элитой, олигархами, лоббистами. Имя им, не к ночи будь сказано: класс буржуазии.
Ко всему прочему тут случилась ещё такая напасть как интернет, то есть нечто совершенно уже спутывающее понятия места и времени.
К примеру, если Вы получаете доступ к информации, находящейся в Калифорнии или Огайо, а сами находитесь, скажем, в Новосибирске, то когда же именно Вы получаете информацию: в день, когда нажали на соответствующую активную ссылку или в предыдущий день? Ведь в самом деле: действие, которое Вы произвели 25 августа имело последствия 24 августа. Так когда? А с точки зрения юриспруденции такое вообще не может быть, чтобы следствие деяния по дате предшествовало причине — самому деянию. То же можно сказать и месте совершения деяния.
Во всемирной сети события перестали быть, ко всему прочему, ещё и разнесёнными по юрисдикционным территориям, бросая вызов традиционно понимаемым суверенитетам, а способы совершения деяний стали малопонимаемыми, так как большая часть действий, а равно и бездействий оказалась опосредованной многочисленными автоматическими и полуавтоматическими серверами.
Но влиятельным носителям суверенитетов кушать хочется сейчас и здесь, и им дела нет до корней дуба, спрятанных глубоко под землёй — лишь были б жёлуди…
В этом журнале несколько раз указывались проблемы, которые связаны с охраной прав авторов в мировой сети. В Швеции, например, была предпринята попытка переложить ответственность за сохранность прав с тех, кто вероятно мог нарушить такие права, если они вообще есть и есть именно на то, что пытаются защищать, на посредников, на иных людей. которые всего-навсего распорядились или распоряжаются неким инструментом, с помощью которого можно нарушить предполагаемое право. Подчёркиваю, если это право действительно даже имеется. Да, это — от непонимания природы явления и следующего из такого непонимания бессилия.
Теперь государственные власти решили «освятить» свои весьма и весьма неуклюжие попытки регулирования всевозможными международными соглашениями. Тут всё ясно: нести ответственность за нарушение прав людей не хочется. А нести коллективно ответственность вовсе не страшно, поскольку всегда есть возможность сослаться на так называемый«мировой опыт» (ага, особенно в «цивилизованном мире»). То есть речь идёт о том, чтобы предъявлением требований к тем, кто совершенно не контролирует ситуацию с нарушением прав — операторам и провайдерам, нарушить с их уже помощью права людей на распространение информации, на свободное общение и укрыться за международным соглашением.
Разумеется, что при таком подходе права людей будут нарушаться. И, возможно, будут нарушаться всё более цинично.
Но… если информация превращена в товар, а последний обеспечивает прибыль, то… да-да… нет такого преступления… и далее по тексту.
Да, человеческое общество, движимое необыкновенной способностью духа обретать свободу, так или иначе преодолеет подобные недействительные запреты, даже если ни будут повсеместными. Преодолело же человечество евгенические экзерсисы, начавшиеся в США и принявшие совершенно отвратительные формы в Германии. Но какой же ценой оно заплатило за это!
Попытка возлагать ответственность за скачивание при посредстве торрент-сайтов, которые, кстати, лучше назвать торрент-каталогами, лицензионной информации сама по себе легко обходима. Один из путей обхода такой информации уже продемонстрирован тут, скажем в задаче «Субъекты спама». Эта странная и наглядная задача, похоже, из модели становится весьма и весьма актуальной, поскольку в том случае, когда, например, чётные байты музыкального произведения окажутся лежащими в одном месте, а нечётные — в другом, само музыкальное произведение не будет находиться ни на одном из двух указанных сайтов. Таково свойство информации.
Но ведь это — корни, а не жёлуди! А о корнях рассуждают только нищие да высоколобые чудаки.
Тем же, кто готов только жрать да жиреть, до корней как раз и дела нет, особенно если среди корней встречаются трюфели и часть хоть бы и подгнивших желудей. Опасность поведения этих господ состоит как раз в том, что они, отдавая себе отчёт в этом, или нет, но подрывают корни, подрывают начала фундаментальных прав и свобод, например, такого начала, как начало индивидуальной ответственности. Фактически делается попытка взять в заложники провайдеров и вменить им в обязанность транслировать свою ответственность на неопределённый круг лиц, нарушая права и свободы последних. И именно в этом таится грозная опасность ситуативного решения проблемы, которая возникла нынче у медиамагнатов, и которая толкает правительства на глобальное сужение прав и свобод человека. А коль скоро можно в одном вопросе переложить ответственность, то отчего же нельзя будет затем сделать и другие шаги? — Разумеется, можно. А коли можно, то надо иметь в виду, что всякая логика власти в положительном праве всегда имеет тенденцию к расширению себя вообще до пределов своей применимости. Так что, весьма и весьма желательно людям быть бдительными: свиньи уже роются под дубом!