В теме про бой Дэнса мы говорили об эскадре французского адмирала Линуа, посланного в Индийский океан, дабы нанести вред английской колониальной торговле. Успехов адмирал особых не добился, летом 1805 года взял курс домой, но 13 марта 1806 года у острова Св. Елены столкнулся с британской блокирующей эскадрой, в бою с которой потерял все свои корабли и сам попал в плен.
Надо сказать, что разгром Линуа привел к интересным последствиям – известный французский корсар Робер Сюркуф решил тряхнуть стариной, и показать, как надо воевать на море. Из книги Игоря Можейко «Пираты, корсары, рейдеры»: «На пути вокруг Африки Сюркуф, придававший большое значение подготовке экипажа, по нескольку часов в день учил моряков стрелять из пистолетов и драться на шпагах. Он даже не пожалел денег на то, чтобы нанять специальных инструкторов, понимая, что в корсарском ремесле главное — уметь брать корабли на абордаж.
Прибытие Сюркуфа в Индийский океан было встречено французами с энтузиазмом. К этому времени английская блокада практически прервала все связи с Европой, и французским владениям в Индийском океане угрожал голод. От Сюркуфа ждали, что он в одиночку прорвет блокаду и обеспечит острова продовольствием. И он постарался оправдать ожидания соотечественников. Уже само его имя было залогом успеха. Английские торговцы готовы были сдаться Сюркуфу без боя, да и военные фрегаты предпочитали в одиночку не встречаться с ним.»
В Сен-Мало по собственным чертежам Сюркуф построил 20-пушечный капер «Ревенан», обшитый медными листами для скорости хода. 2 марта 1807 года он вышел к Иль-де-Франс, прибыл туда 10 июня, отремонтировался и в сентябре вышел в море, к Бенгальскому заливу.
Чуть ранее, 9 июля 1806 года англичане наконец-таки смогли подловить и захватить 32-пушечный капер Жана Перро «Беллона», чему безмерно обрадовался командующий британскими кораблями в регионе адмирал Эдвард Пэллью. Поймали корабль Перро у Цейлона, где его нашел шлюп «Рэттлснейк», и навел на корсара 74-пушечный корабль «Пауэрфул». Перро постарался оторваться, очень грамотно строя свою защиту – не выпадая из носовых углов, когда «Пауэрфул» мог вести огонь только двумя-тремя пушками, «Беллона» изредка поворачивался бортом и давал залп, от которого линкор сильно страдал. Француз надеялся, что сможет сбить либо грот-мачту, либо бушприт, что замедлит ход противника, и даст возможность каперу скрыться.
Такая необычная погоня длилась почти два часа, к 18.45 «Пауэрфул» почти нагнал-таки француза, и вскоре мог произвести полноценный бортовой залп, соответственно – после такого поворота событий жизнь корабля Перро была бы яркой, но недолгой. Поэтому он принял решение сдаться. За все время боя англичане потеряли 6 человек убитыми и 11 раненными, французы – 2 человека убитыми и 6 раненными. Линейный корабль, противу всех законов физики, был довольно сильно поврежден, что произвело на англичан очень большое впечатление.
Британский историк Уильям Джеймс отмечает действия Перро, как «великолепные», а Уильям Лиард Клоуз написал, что этот бой «продемонстрировал плачевное состояние британской артиллерии в Роял Неви по сравнению с французским флотом».
Но англичане обрадовались преждевременно. Сюркуф вышел море набить свои карманы, и навести страх на прибрежное судоходство. Победы следовали одна за другой – были захвачены торговые суда «Трафальгар», «Мэнджес», «Адмирал Эльфин», «Сьюзанна Хантер», «Саксесс», «Форчун», «Нью Эндевор», «Колонель Макколей», «Уильям Берроуз», «Ориент» и «Жан Лабдам». Поставив в колонию 20 тысяч мешков риса вместе с призами, он просто спас Иль-да-Франс от голодной смерти.
24 мая 1807 года Сюркуф атаковал идущий из Гоа «эн флюйт» (то есть все пушки на корабле были сняты, кроме нижней палубы) 64-пушечный португальский корабль «Консесао-де-Санту-Антониу», реально несший 34 пушки (Португалия в конце 1807 года вступила в войну на стороне Англии). Корсар по старинке поставил все на старый добрый абордаж, подведя «Ревенан» вплотную к португальскому линкору и атаковав своими 120 матросами португальскую команду в 550 человек. После часа боя «Консесао-де-Санту-Антониу» был захвачен.
Однако, как это обычно бывало ранее, Сюркуф поругался с губернатором Иль де Франса, Шарлем Деканом. Тот реквизировал у корсара «Ревенан», переименовал его в «Иену» и включил в состав регулярных морских сил колонии. Сюркуфу же отдал уже годящийся на дрова фрегат «Семилан» из эскадры Линуа, переименованный в «Карл», на который приказал загрузить пленных португальцев и доставить их во Францию. Можейко пишет: «Такое задание в момент, когда каждый французский моряк был нужен на месте, можно объяснить лишь ненавистью губернатора к счастливому корсару. Команда фрегата «Карл» была сбродом, списанным с других кораблей, причем чуть ли не половину ее составляли португальцы, которые в свое время попали в плен и согласились служить Франции. Сюркуф пытался убедить губернатора, что с такой командой и таким числом пленных на борту корабль скорее всего кончит свой путь в Лиссабоне уже в качестве португальского судна, а сам Сюркуф и его офицеры будут выброшены за борт. Губернатор отказался слушать Сюркуфа. Он не имел ничего против такого конца корсара.
Тогда Сюркуф принял вызов. 21 ноября 1807 года он вышел в море в сопровождении лоцманского судна. Как только фрегат покинул бухту, Сюркуф приказал лоцманскому судну подойти к «Карлу» и, угрожая утопить его, передал на борт маленького корабля большинство португальцев. Теперь опасность бунта уменьшилась.
Путешествие во Францию заняло больше года. Несколько раз Сюркуфу лишь чудом удавалось ускользнуть от англичан. К глубокому разочарованию губернатора, весенняя почта 1809 года принесла сообщение о том, что линейный корабль «Карл» под командованием Робера Сюркуфа благополучно прибыл во Францию».
Британские проблемы.
Плавание Сюркуфа просто вывело из себя как английское правительство, так и правление британской Ост-Индской компании. Хотя в его успехах были виноваты сами англичане. И тут надо немного отступить от таймлайна, чтобы объяснить очень важную вещь, которая напрямую влияла на успехи французских корсаров в Индийском океане.
У Ост-Индской компании в Индии на тот момент существовало три представительства – в Бомбее, в Мадрасе и в Калькутте. До поры, до времени они были совершенно автономны друг от друга и развивались отдельно. Если говорить о морских перевозках, то бомбейское представительство ОИК с одной стороны, и Мадрасское с Калькуттским – с другой, имели совершенно разные подходы к организации коммерческих вояжей в Европу и Китай. Дело в том, что почти половину XVIIIвека остров Сальсетт, фактически контролирующий гавань Бомбея, принадлежал маратхам, и оттуда постоянно действовали индийские корсары и пираты. Кроме того, практически все Малабарское побережье принадлежало Мартахской конфедерации, поэтому атаки мусульманских и индийских каперов были обычным делом. Соответственно, в Бомбее еще со времен индийских пиратов из семьи Ангриа была введена конвойная система. Купеческие суда ОИК и частных торговцев собирались в большие караваны, которые эскортировались кораблями флота до южной оконечности Цейлона или до Джибутти, где далее уже без конвоя следовали либо в Европу, либо в Китай.
После завоевания Бенгалии и изгнания французов из Пондишерри у представительств в Мадрасе и Калькутте проблемы, подобной бомбейской, не было. Уже в 1798-1801 годах Сюркуф это наглядно доказал, а в новом противостоянии в Бенгальском заливе собрали богатую жатву и другие корсары - Потье, Перро, и даже Линуа. Лишь из-за осторожности, граничащей с трусостью, Линуа не захватил богатейший караван судов под командованием Дэнса, идущий в Китай. И все же судовладельцы из Мадраса и Калькутты просто презирали конвойную систему, хотя и терпели большие убытки от захватов французских корсаров. Они упорно посылали в море одиночные корабли без сопровождения, тем самым увеличивая трафик на морских путях, и мешая военным организовать эффективную оборону купцов.
Естественно, что только за два месяца (сентябрь и октябрь 1807 года) французы захватили 19 торговых судов в качестве призов. Эти захваты упали тяжким бременам на арматоров и страховщиков, только страховые компании выплатили за эти захваты 291 256 фунтов стерлингов. Поэтому 10 декабря 1807 года они послали очень жесткое письмо в Адмиралтейство, обвиняя в сложившейся ситуации всех и вся кроме себя. В письме помимо прочего говорилось: «Эти захваты, произведенные всего двумя французскими фрегатами, производились в 400 милях от Калькутты и в 100 милях от Мадраса, а ведь последний – главная база нашего Адмиралтейства в регионе. Несмотря на постоянное присутствие нашей морской силы каперы врага с успехом грабят наши корабли и наше побережье, а это настолько разрушает торговлю, что моряки отказываются выходить в море, и страховые компании – выплачивать ущерб».
Что такое конвойная система во времена парусов? Да то же самое, что в Первую или Вторую Мировую. Большие массы купцов собирались либо в порту, либо в точке рандеву в единый ордер, где определялись порядок и скорость следования. В зависимости от значимости и размеров конвоя ему назначался эскорт из военных кораблей. По ситуации охранение могло быть ближним, могло быть дальним, точно так же как и в Первую или Вторую Мировую.
А какие же тогда были минусы у конвоев? Минусы были чисто экономические. Формирование конвоя занимало время. Допустим, ранее из Бомбея торговцы отсылали в Китай суда раз в два дня. А теперь – раз в две недели. Это требовало и больших вложений (надо нанять больше кораблей, чтобы компенсировать вынужденный простой), и новой системы финансового планирования (часть покупателей, привыкших оперативно получать товары, уходило к другим поставщикам), и больших вложений в систему складирования (для больших партий грузов нужны большие склады, либо свои, либо арендованные).
Именно эти траты совершенно не устраивали купцов из Калькутты и Мадраса. И в результате капер, попадавший на оживленные торговые пути, почти гарантированно находил своих жертв, и уходил до прихода военных кораблей. Флоту в этом случае, чтобы гарантированно избежать потерь среди торговых судов, надо было к каждому судну прикрепить по кораблю в качестве охранения, и тут проблема даже не в баснословной стоимости таких мероприятий, сколько – в их полной невозможности, ибо торговых судов в разы больше военных.
Но то, что выглядело недостатком с точки зрения коммерсантов, с точки зрения военных было однозначным достоинством. Смотрите сами – капер приходит в зону действия, крейсирует две недели, и… ничего. Ни одного судна, на которое можно напасть и захватить. Наконец он видит паруса, приближается – а там 30-40 торговых кораблей с охранением, то есть атака такого каравана – чистое самоубийство.
Морское командование раз за разом пыталось объяснить эту проблему генерал-губернатору Бенгалии и губернатору Мадраса, однако на тех давило лобби администраторов и арматоров Ост-Индской компании, и каждый раз жажда денег побеждала доводы разума. Однако решать проблему флоту все же пришлось, ибо ОИК, разозленное потерями торговых судов, грозила снять его с денежного и продуктового довольствия. В связи с этим Эдвардом Пэллью был принят план захвата ключевых точек, способных контролировать морской трафик, а так же морских баз французских и голландских каперов. Если у капера нет базы – значит ему негде ремонтироваться, пополнить экипажи, провиант, боеприпасы, и такой капер становится потенциальным мертвецом. Захвати базы корсаров – и их в регионе не останется, все логично и правильно.
Противостояние.
А что же творилось у французов? К 1808 году корабли, присланные в 1803-1806 годах, уже настоятельно требовали ремонта и уже не могли действовать в отдаленных водах. Именно поэтому в воды Индийского океана была послана еще одна французская эскадра, под командованием Жака Гамелена в составе 40-пушечных фрегатов «Венус», «Манш», «Каролина» и «Белонна». Построенные по одному проекту, несущие на главной палубе двадцать восемь 18-фунтовок, а на верхней – двенадцать 8-фунтовок, это были мощные, быстроходные корабли, способные доставить много головной боли британцам.
Чуть позже был послан и пятый фрегат «Неман», однако его перехватили у Бреста британские 36-пушечники «Аметист», «Эмеральд» и «Аретьюз», и после двухчасового боя француз был захвачен. С ним попали в руки англичанам и все припасы для морских складов на Иль-де-Франсе.
Что касается основной эскадры – она успешно прибыла на французские острова. Корабли шли из разных портов поодиночке, «Венус» по пути захватил «ост-индийцы» (корабли ОИК) «Хирэм» и «Альбион» с грузом на 60 тысяч фунтов стерлингов, «Манш» взял 16-пушечный шлюп «Сифлауэр» у Бенгуклу, «Каролина» - «ост-индиец» «Шарлотт» и каперский бриг «Сезар». С мая по сентябрь 1809 года французские каперы захватили 17 кораблей, из них 7 – большие «ост-индийцы». Сумма ущерба составила 1.4 миллиона фунтов серебром. И опять все захваты произошли в Бенгальском заливе, там, где коммерческие суда ходили вне системы конвоев. Купцы Мадраса и Калькутты бесновались, требуя крови.
И Роял Неви, подгоняемый угрозами и из правительства, и из дворца генерал-губернатора, решил провести рейд против Реюньона (ранее остров назывался Бурбон). Нападать решили не из Индии, а из Африки - для этого в захваченном у голландцев Кейптауне была сформирована эскадра Джосайи Роули в следующем составе: 54-пушечный «Резонистейбл», 32-пушечный фрегат «Нереида», 40-пушечный «Кэролайн», 16-пушечный бриг, два торговых судна и два отбитых «ост-индийца» «Стрэхэм» и «Юэроп». В качестве перевалочной базы поближе к Реюньону захватили остров Родригес, из Мадраса перевезли 368 солдат, кроме того, был сформирован сводный отряд морской пехоты из 236 моряков. Ночью англичане пробрались в гавань Сен-Поль, и открыли ураганный огонь.
Французы были застигнуты врасплох. Французский фрегат «Каролина» получив порцию ядер, выбросился на берег, то же самое сделали и другие французские корабли. Высаженная на берег десантная партия сожгла склады пороха и захватила награбленные в свое время у англичан запасы хлопка и шелка на 500 тысяч фунтов. Кэптены предложили Роули сжечь город дотла, однако коммодор, понимая, что сейчас это просто набег, а остров еще предстоит захватывать, приказал вернуть всю собственность владельцам, включая рабов, и за небольшой выкуп оставил Сен-Поль 22 сентября 1809 года. С собой англичане увели «Каролину», которая вступила в состав британского флота под именем «Бурбонез».
Французы решили в долгу не оставаться. 18 ноября 1809 года Гамелен нанес ответный удар. Его фрегаты «Венус» и «Манш» захватили недалеко от Андаманских островов «ост-индийцы» «Виндхэм», «Юнайтед Киндом» и «Чарльстон», шедшие на закупки в Китай, с 600 тысячами фунтов стерлингов серебром и товарами. Правда «Виндхэм» англичане смогли отбить, но только на время.
3 июля 1810 года французские фрегаты «Беллона» (капитан Дюперре) и «Минерва» (бывший португальский 52-пушечный корабль) атаковали еще один ост-индийский караван в составе уже знакомого нам «Виндхэма», «Цейлона» и «Эстелла». Из британцев только «Эстелл» смог бежать, остальные суда были захвачены. На кораблях были взяты в плен 200 солдат, генерал Везерал (Wetherall) и его семья.
Взбешенные англичане решили провести экспедицию на Иль-де-Франс, чтобы уничтожить всех каперов французов в регионе. Это и стало отправной точкой для несчастливого рейда на Гранд-Порт.