Беспрецедентное в истории нынешней Великобритании избрание премьер-министром индуса по происхождению Риши Суннака (не иначе, как «заИНДевело что-то в датском королевстве»!) – это не более, чем демонстративно-курьезный результат местечковой внутриполитической подковерной возни, банальная покупка туземцем-нуворишем высшего чиновничьего титула и должности в бывшей метрополии, никак не характеризующая истинную природу и характер остающегося по-прежнему расистским и снобистским англосаксонского общества, почти на 70% пораженного йододефицитом[1]. В противоположность этатированному и закрытому обществу Туманного Альбиона, даже высшая российская знать от века неизменно отличалось не просто терпимостью, а совершенным безразличием к коренному природному происхождению своих представителей[2]. Произошедшая в 1917 г. революция окончательно сгладила этно-национальные и конфессиональные различия и предрассудки в российском обществе и государстве, превратив сам термин «русский» в определение не столько этнической, сколько географической и цивилизационной принадлежности, чего на самом деле не могут и не хотят «понять и простить» России её соседи на западной окраине.
Но если кто-то осмелится утверждать, что необходимость вытравливания подобного высокомерно-уничижительного отношения к представителям других народов (хотя бы на территории собственной ойкумены) – это борьба с жупелами «давно минувших лет», ибо здесь все копья за века уже сломаны, разумные аргументы «супротив» в избытке приведены, и все фобии так или иначе уже пригвождены к позорному столбу истории и изжиты, что все это – не более, чем захлебывающийся лай озлобленной Моськи, то он, мягко говоря, не шибко сильно прав[3]. У некоторых особенно альтернативно одаренных и зараженных подобной фобией персонажей она выливалась и выливается в конкретные практические экстравагантные действия и поступки, направленные на подрыв так или иначе, в той или иной степени русского влияния или присутствия в одной или другой части мира, как это произошло с пораженным русофобией мозга пресловутым Д. Уркхартом[4] с его авантюрной попыткой снабдить оружием горцев Кавказа во время его замирения в 30-е гг. XIX в, дабы навредить русским. Или безумной попыткой британского генерала Маллесона, вознамерившегося со своим малочисленным «потешным» экспедиционным корпусом в 2 тыс. человек не позволить русским «распространять коммунизм» в Трансоксании в 1918-1919 гг[5], равно как и безуспешные попытки британских агентов, почувствоваших, что «настало их время», в ходе и после революции 1917 г. устроить какой-нибудь «раскардаш» в России. Последняя четверть века в нашей бывшей «Украине золотой»[6] наглядно продемонстрировала, что ксенофобия (в её русофобской ипостаси) – это тлеющая и ползучая гидра[7], возрождающая при всяком удобном случае монструозное начало в людях при должном стороннем прилежании и профессиональной «ловкости рук безо всякого мошенства» искушенных «инженеров человеческих душ», с их веками накопленным набором манипуляторских психо-организационных приемов при достаточно точечно-адресной материальной подпитке. На стереотипах-триггерах, особенно в сфере производства ширпотребовского художественного продукта и так называемой «имаилогической» литературы[8], вообще строится основная масса западного манипулятивного «художественного массива», с намеренным расчетом воздействия на сознание и подсознание потребителя и получением ожидаемого и просчитанного эффекта: ужаса, испуга и/или негодования и «благородной ярости», особенно применительно к образу «иного» или «инакового». В этом, собственно, и заключается основное предназначение подобного рода pulp-fiction – «мусорной литературы»[9]. И в этом же – её фундаментальное отличие от заложенного в русском художественном творчестве посыла. Знаменитое горьковское «литература – человековедение», лежащее в основе гуманистической русской культуры - значительно более глубокое и широкое по своему содержанию философское наполнение и смысл созидательного словотворчества. Человеку Запада подобный подход в значительной мере чужд. Творчество (литературное в особенности) там испокон веку (и по большей части и сейчас) представляло собой преимущественно инструментальный набор вариативных клише, в зависимости от предубеждений, искушенности и умения его создателей, оказывавшихся созвучными или, наоборот, совершенно противоречащими общечеловеческим ожиданиям. Оно все должно было и продолжает и ныне выглядеть как мозаичное сочетание приемов и образов, применяющихся в области спецпропаганды военного времени, где все должно быть предельно заштамповано – добрые и отважные героические друзья, недалекие, простодушные, но неизменно верные те или иные союзники, и всенепременно - зловещие-инфернальные образы супостатов[10], кем бы они ни были в разные исторические времена и моменты. Подход – известный и немудреный, но действенный, особенно когда и, если речь идет о подготовке общественного мнения перед тем или иным судьбоносным событием, ибо, как говаривал классик, «правительство (читай – творческие личности – прим. моё - П.Г.) должно держать народ в состоянии постоянного изумления». А то, что в те или иные историко-временные периоды ксенофобское подсознательное становится реальным военно-политическим фактором, обуславливающем последующее драматическое развитие событий, наглядно продемонстрировала ситуация, предшествующая Крымской войне[11]: всего за 10 лет до её начала, в 1844 г., император Николай I посетил Великобританию, где, помимо королевы, лично встречался и обсуждал с первыми лицами государства все аспекты тодашней международной ситуации, и в целом произвел на тамошнее высшее общество весьма благоприятное впечатление, пообещав даже выделить из своего кармана средства на сооружение знаменитой колонны адмиралу Нельсону, что, впрочем, не возымело ровно никакого эффекта по простой причине: довлеющее состояние умов и шкурные интересы анлийской знати были отнюдь не в пользу России, чего он и его свита попросту не разглядели[12], упиваясь прожектами дележа наследства «больного человека Европы» - Турции, дружным, как казалось тогда, спустя всего 40 лет после своего заключения, альянсом победителей «корсиканского узурпатора» – Наполеона I[13], питавшего особую неприязнь к России за то, что за двадцать лет до того его не приняли на русскую службу.
Антисемитизм в этом отношении в последнее время становится все менее актуальным, благодаря мощной семитофильской пропаганде, умелому противодействию евреев во всем мире попыткам их «расчеловечения», активно и не без результата использующих убедительно-наглядный аргумент: «вот, к чему все это может привести» на примере людоедской нацистской идеологии и практики. Евреи сумели пробудить чувство национального стыда и вины и даже взлелеять идею «покаяния» за геноцид в других (прежде всего – европейских) народах. На место антисемитизма теперь на первый план выходит русофобия – удобная и полезная для сохранения сытого и благополучного западного status quo палочка-выручалочка, универсальный инструмент социальной инженерии[14] на все случаи жизни тамошнего обывателя[15] и даже международной политики[16]. Хотя в последнее время появились полу-признательные материалы о реальном существовании этой не просто отвлеченно-ментальной, а ставшей уже предметно-ощутимой проблемы-чревоточины в западном идейно-политическом дискурсе и практике межгосударственного или межэтнического взаимодействия между Россией и странами Запада в разные исторические периоды[17], наиболее альтернативно одаренные западные исследователи рассматривают нынешнее обострение в связи с последними драматическими событиями на пост-советском пространстве как не более, чем просто истерику русских в связи с постепенной утратой Россией своих позиций в собственной ойкумене, заполошную рефлексию Кремля на процессы, выходящие из-под его контроля[18]. Для обоснования этого тезиса некоторые особо рьяные современные «специалисты» проводят даже эконометрические исследования часточности упоминания этого термина в речах и выступлениях российских официальных лиц, уверяя читателей, что это – проявления истерики из-за утраты ими (т.е. Кремлем) контроля над ситуацией, «лай собаки» на призывающую её трель свистка, что таким образом Россия пытается посеять рознь между странами коллективного Запада и под эту сурдинку консолидировать внитрироссийские политические силы и ослабить оппозицию «режиму, отобрав у него мощное пропагандистское оружие» [19]. Цель этого понятна: убедить читателя, что грядущаяя «агония путинского режима» уже сопровождается предсмертным визгом и конвульсиями, не имеющими, впрочем, никакого существенного значения, но вполне могущими закончиться «новой холодной», хотя и изрядно потеплевшей в связи с последними событиями на Украине, войной[20].
При этом, если антисемитизм – феномен вполне и во многих подробностях достаточно изученный и заклейменный, русофобии в этом отношении «повезло» значительно меньше. Чтобы не раздражать трепетно-обидчивого и легковозбудимого соседа - Запад, а также в силу «природной стыдливости» (по образному выражению А.Ф. Кони) русские мало задавались необходимой целью развенчивать при каждом удобном и неудобном случае истинные мотивы, лежащие в основе его извечных замыслов и вожделений в отношение России[21]. Нет, проблема «Запада и Востока» так или иначе всегда занимала русское общественное сознание – от П. Чаадаева, И. Данилевского, Ф. Тютчева (а именно он слывет изобретателем самого термина «русофобия» в далеком 1867 г.)[22], В. Соловьева, К. Леонтьева[23] и даже попавшего в апреле 2022 г. под санкции незабвенного нашего Ф. М. Достоевского[24] до современных мыслителей, политиков и обществоведов – в русской литературе и публицистике можно обнаружить достаточное количество обстоятельных материалов на этот предмет, но систематических и главное – комплексных работ и исследований этого малоприятного феномена особенно не велось[25]. Оно и понятно – тема уж больно спекулятивная, амбивалентная и в целом – неполиткорректная (впрочем, так было далеко не всегда[26]), но как оно оборачивается сегодня на практике – хорошо видно на людоедских примерах современных «нахохлобученных» постановок на фоне шутовства еврейского паяца aka президент современной Руины[27]. Теперь, в свете ныне происходящего становится совершенно понятно, «весомо, грубо и зримо»: прекраснодушные попытки мыслителей прошлого объяснить законы истории и общественного развития с позиций материалистических, классовых[28], идеалистических, теологических, гуманистических и прочих «…ских» свою несостоятельность продемонстрировали вполне и безапелляционно, ибо они игнорировали базовую биологическую потребность homo sapiens’a (в его западной и «западенской» ипостасях) – повсеместно физически «давить» себе подобных во имя и ради собственного благополучия и благосостояния или, иными словами – неуемной и иррациональной тяге к приращению «земельки» с её ресурсами[29] в том или ином виде (и желательно - без местной фауны, разумеется)[30]. Недаром пример британского империализма, эффективно подавлявшего «низшие расы», так восхищал Адольфа Гитлера, написавшего в своей Mein Kampf и не раз публично высказывавщегося в застольных беседах: «Чем для Англии является Индия, … тем для нас станет Россия». Единственно, что ему не нравилось в английской модели управления колониями – так это чересчур уж самокритичное и терпимое отношение англичан к покоренным им народам: «Пристрелите Ганди, - советовал он министру иностранных дел Англии лорду Галифаксу в 1937 г., - а если этого окажется недостаточным, чтобы принудить их (индийцев – П.Г.) подчиниться, пристрелите ещё с десяток ведущих членов Конгресса, а если и этого не будет хватать, расстреляйте ещё человек двести и более, пока не восстановится порядок»… Гитлер не сомневался, что именно соперничающие и конкурирующие с Британией империи, а отнюдь не местечковый национализм, представлял собой настоящую угрозу англо-саксонскому мировому правлению… «Несомненно, - говорил он, - что именно анлосаксы проделали неимоверно огромную колонизаторскую работу в мире, которой я искреннее восхищаюсь… Как смыслом жизни и целью для британцев является сохранение британской империи, так и для немцев их жизненной целью является свобода и сохранение германского рейха»[31]. Столь высокая и откровенная оценка «достижений» англосаксов в мире фюрером германской нации, однако, дорогого стоит!
Давно и безоговорочно следовало бы прийти к однозначному заключению, что в основе ущербного коллективного алармистского[32] мифологизированного и «комиксового» национального сознания, подсознания и двухмерного черно-белого восприятия окружающего мира англо-саксами лежат архаичные биологические инстинкты защиты/отгораживания от… до затравливания вплоть до… «иных, себе не подобных», в том числе и русских, какими бы рациональными мотивами или мишурным пропагандистским флером они не прикрывались[33], вне зависимости от формы государственногоустройства в России – монархической или парламентско-республиканской, или в любой другой стране[34]. Я склонен объяснять этот феномен (помимо органического поражения головного мозга по причине йододефицита в организме и ставшего притцей во языцах природного коварства англичан[35], у которых даже по признанию их собственных скептически настроенных мыслителей «предательство в крови»[36]) ещё и наружной и довольно поверхностной христианизацией западного мира, усвоившего лишь внешнюю наружную форму, но так и не сумев до конца понять и принять глубинную суть заповедей Нагорной проповеди Христа – другого объяснения из века в век повторяющегося и самовоспроизводимого расизма и приступов воинствующей ксенофобии просто-напросто не находится[37]. И в этом, пожалуй, кроется принципиальное отличие цивилизации «русского мира» от алчно- и легко возбудимой национальной англо-саксонской имперской модели бытия и управления вселенной (вернее – претензии на неё), а также отношения к населяющим её особям, включая соплеменников[38]. Пришедшие к власти в России в 1917 г. большевики (хотя и руководствовались принципиально новыми теоретическими положениями и догмами), тем не менее, продолжили царскую политику «мирного проникновения» (penetration pacifique), в целом воздерживаясь от навязывания собственного российского государственного устройства на периферии, если о том не просили и не настаивали возмутившиеся против старых режимов местные «революционеры»[39].
Перефразируя знаменитый высокомерно-уничижительный афоризм Наполеона, можно утверждать с полным правом: «Три «эуропейца» («три» - это глагол в повелительном наклонении), найдешь разбойника-душегуба - норманна или викинга»[40]. Славянская, мусульманская, латиноамериканская и еврейская история этому тезису даёт в избытке примеров и аргументов, но почему-то каждый раз «упоительный обман» нарочитого и напускного западного благочиния и материального благоденствия, раздуваемый «виртуозами ротационных машин», интернетом и тележурналистскими постановками, застит глаза, и, расслабившись, мы готовы закрывать их на чинимые им – Западом – чудовищные людоедские мерзости и стремимся вовсю подражать его сыто-благополучному образу жизни. И, таки, на что же в самом деле? На отдельные общепорицаемые примеры сознательных и подсознательных извращений? Оправдываться тем, что «в семье не без урода», а так в целом – они все белые и пушистые? Нет, «люби друзи» – это все напускной флёр, личина[41]. Западный цивилизованный «прикид» – это не более чем ладно сидящий «костюмчик», овечья шкура на волке. А объясняется все просто: они – западные люди - в большинстве своем – за всю двухтысячелетнюю современную историю человечества на уровне представителей своих прявящих элит, прежде всего, в настоящих и полноценных гуманоидов (в истинном смысле этого слова) так и не превратились, застряв на стадии трансформации от флибустьера/конкистадора до «экономического убийцы»[42], трансгендера и эпатажного infant terrible, которая затянулась и, вероятнее всего, не минет никогда, какими бы «куртуазными маньеристами» они не хотели бы казаться[43].
[1] Собственно говоря, именно йододефицит – наследуемое органическое поражение головного мозга – и является основной причиной и отправной точкой по большей части агрессивного поведения англосаксов и их жестокого обращения с покоренными народами. Кстати, это же присуще и жителям Западной Украины и также является биологической первопричиной кровавых жестокостей, творившихся и творящихся на этой земле – от первых еврейских погромов Б. Хмельницкого до недавнего геноцида русских на Донбасе.
[2] … «в «Барской книге» дворянских родов не встречается, за исключением Рюриковичей, ни одного чисто русского рода, а все роды значатся происходящими от выезжающих в Русь иноземцев. В XVI столетии в Москве оказывали особый почет татарской знати. Иван IV, при разделении государства на опричнину и земщину, поставил для последней в цари крещеного татарина, а царь Борис Годунов был потомок татарского мурзы Чета… Со времен Петра Великого на высших государственных должностях стали у нас являться, между прочим, иноземцы преимущественно немецкого происхождения… великорусское начальство давило малороссов, но тем не менее они успели найти для себя пути, пробравшись в белое и черное духовенство и даже святительские престолы в Великой России… Первым по времени замечательным государственным человеком в России из украинских уроженцев был Безбородко… Андрей Безбородко, отец будущего государственного канцлера и светлейшего князя, отличался впрочем непомерным взяточничеством… Несмотря на… оправдание Андрея Безбородко и наказание его противников, чрезмерное его взяточничество… не подлежит сомнению. При покровительстве Разумовского, Безбородко достиг ещё высшей должности – министра юстиции, но императором Петром III был от этой должности отправлен в отставку…», Карпович Е.П., Замечательны и загадочные личности XVIII и XIX столетий, Л.: совместное советско-финское предприятие СМАРТ, 1990, С. 208 – 211. О том, насколько разительно отличались между собой отношения русских и других иностранцев в колониальных странах к местному населению и, соответственно – местного населения к «белым людям» русского и иного происхождения см. Manchester Laurie, Colonial Impulses Among First Wave Russian Émigrés in Africa, China and South America, An NCEEER Working Paper, September 29, 2013.
[3] Любопытно, что даже коммунистическая партия в СССР и Советская власть придавали огромное значение делу противодействия русофобии в мире: «…известный историк Р. Ш. Ганелин убежден .., что тема эта (масонство – прим. моё – П.Г.), оказывается, специально была внедрена в 1970-е годы в нашу историческую науку «по секретному и прямому указанию председателя КГБ СССР Ю. В. Андропова и ген. Ф.Д. Бобкова через голову ведавших идеологией отделов ЦК КПСС и существовавшего при нем Института марксизма-ленинизма и даже вопреки им. Цель состояла в том, чтобы, ввиду поражения официальной идеологии в спорах с диссидентами, изготовить «книги должного направления», помогающие борьбе с «нигилистами», «демократами» и «русофобами». Брачев В., «Оккультные истоки революции. Русские масоны ХХ века», М., Издатель Быстров, 2007, С. 42
[4] О Д. Уркхарте и его русофобских поползновениях подробнее см.: Pryce-Jones, указ. соч., глава “Pasha Englesi”, pp. 77 – 81. При этом, не стоит упускать из виду, что, помимо чисто публицистической антирусской деятельности Д. Уркхарта, за этим «паладином русофобии» числятся также вполне кокретные и практические провокации. Помимо снаряжения шхуны «Виксен» с грузом оружия для горцев Дагестана, воюющих с русскими на Кавказе, он также в 1830-х гг. весьма усердствовал в Придунайских княжествах, отошедших к России по Адрианопольскому соглашению 1829 г. «В то время дельта Дуная представляла собой настоящее поле битвы между добром и злом, а Уркхарт воображал себя авгуром, которому сама судьба предначертала расшифровать знаки будущего столкновения между имперскими титанами» … Этот ларчик открывался по-марксистки просто: Великобритания отчаянно нуждалась в поставках зерна с юга Европы через Дунайские порты, в то время, как Россия стремилась к расширению собственной зерноторговли через недавно построенный порт в Одессе, чему первая отчаянно сопротивлялась и противодействовала. См. об этом подробнее: Ardeleanu Constantin, The European Commission of the Danube, 1948-1856, рр. 29-49. URL: https://doi.org/10.1163/9789004425965_003. А.И. Герцен в своих записках «Былое и думы» так отзывался о хорошо знакомой ему Англии и Уркварте: «В Англии, в этом стародавнем отечестве поврежденных, одно из самых оригинальных мест между ними занимает Давид Уркуард; человек с талантом и энергией, эксцентрический радикал из консерватизма, он помешался на двух идеях: во-первых, что Турция – превосходная страна, имеющая большую будущность, в силу чего он завел себе турецкую кухню, турецкую баню, турецкие диваны… во-вторых, что русская дипломация, самая хитрая и ловкая во всей Европе, подкупает и надувает всех государственных людей во всех государствах мира сего, и преимущественно в Англии. Уркуард работал годы, чтоб отыскать доказательства того, что Палмерстон на откупу петербургского кабинета. Он об этом печатал статьи и брошюры, делал предложения в парламенте, проповедовал на митингах. Сначала на него сердились, отвечали ему, бранили его, потом привыкли. Обвиняемые и слушавшие стали улыбаться, не обращали внимания… наконец разразились общим хохотом».
[5] См. об этом: Sargent Michael, British Military Involvement in Transcaspia (1918-1919), Conflict Research Studies Centre, Caucasus Series, 04/02, April, 2002. Кроме того, “Пытаясь не допустить прорыва германо-турецких войск в Русский Туркестан, а оттуда в Афганистан и к границам Британской Индии, британское правительство на самом деле снарядило несколько миссий. Одна из них — генерала Данстервилля — безуспешно пыталась малыми силами оборонять Баку от турок; вторая — генерала Маллесона — оказалась втянута в прямую интервенцию и оказывала помощь белому Закаспийскому правительству в войне с большевиками. На Каспии была создана отдельная флотилия из захваченных русских судов. Через несколько месяцев после окончания Первой мировой войны британский контингент был выведен из Персии: убедить уставшее от войны общество в необходимости еще одной крупной кампании правительство в Лондоне не смогло”. Куприянов Алексей, «Большая Игра: раунд второй. Как Коминтерн пытался зажечь Восток». URL: https://lenta.ru/articles/2014/09/26/greatgame2/
[6] «Нынешняя украинская власть, по сути, официально признала, что русофобия остаётся единственно возможной политикой для Украины. Дальше под этим каждый понимает то, что ему нравится, оправдывая русофобию как угодно: тем, что Украина борется с Российской империей, советским наследием, якобы вмешательством России в дела Украины, борьбой за европейские ценности, за движение на Запад и т.п. Суть остаётся неизменной: идеология украинства — а именно так следует называть комплекс идей, направленный на отрыв фрагмента русской цивилизации от Большой России и реализуемый уже более столетия, — содержит в своей основе русофобию. Самое время задаться вопросом: что ещё представляет собой идеология украинства, какие идеи, тезисы, утверждения? Как всякая критическая идеология, украинство основано на отрицании. В данном случае, имея в основе русофобию, на отрицании всего русского: будь то русская цивилизация или русское государство в любом его проявлении — имперском или республиканском; русская культура и русская вера, то есть православие Московского патриархата, принятое от Византии. Если Россия признаёт себя правопреемницей СССР, то украинство автоматически отрицает всё советское, в комплексе — от идеологии и проявлений советской культуры до героев и памятников. Коровин Валерий, «Русофобия как идеология», Изборский клуб, 30 августа 2022 г.,URL: https://izborsk-club.ru/23255 Наши же «лепшие друзья после Гитлера» – современные западные политолухи проводят прямые параллели между Крымской войной 1854-56 гг. и нынешними событиями на Украине, спустя почти 200 лет после неё, отмечая, что по периметру России расположены нации-государства, которые только и думают о том, чтобы покончить с российским влиянием, а нынешний глава Российскоо государства отождествляется ими с Николаем I, который тоже начал Крымскую войну, не будучи к ней должным образом подотовлен. См., например, How Russia's current war in Ukraine echoes its Crimean War of the 1850s, NPR, July 13, 2022, URL: https://www.npr.org/2022/07/13/1106123496/russia-ukraine-invasion-crimean-war-history
[7] К созданию этой метафоры, таки, приложил руку основатель марксизма – К. Маркс, чей памятник не так давно красовался чуть ли не на Красной площади в Москве, с легкой руки которого Россию стали изображать на Западе в виде спрута, охватившего своими щупальцами всю Европу (см. карикатуры в приложении): «Раздел Польши в XVIII в. и победа над Наполеоном в XIX в. привели к тому, что Россия наконец обрела статус великой державы, которую Бёрк охарактеризовал как «новичка среди великих наций, стоящих особняком между Европой и Азией и, похоже, старавшегося диктовать свою волю им обеим. И мы действительно видели в ней великую, но все ещё растущую империю». Однако, несмотря на свое членство в клубе великих держав, России так и не удалось избавиться от своего эпитета – «варварской», который был приклеен ей от века. В 1864 г. Карл Маркс все ещё считал её «варварской силой, чья голова находится в Санкт-Петербурге, а щупальца - во всех министерских кабинетах Европы». Цит по Lilla Mészáros Edina, «The EU-Russia “uncommon” spaces stereotypes and growing Russophobia: does cultural diplomacy stand a chance in shaping the future EU-Russia relations»? Б г. б д. Как уже в наши дни писал основатель сайта Johnson Russia List, Дэвид Джонсон в своем посте «Сквозь кривые линзы: Чечня и западные СМИ» (Through a Distorted Lens: Chechnya and the Western Media): «Самым тревожным аспектом западной русофобии является то, что она вновь демонстрирует способность слишком многих западных журналистов и интеллектуалов «херить» свои собственные стандарты и вести себя подобно джингоистам XIX века или балканским националистам, когда их собственная национальная лояльность и ненависть подвергается сомнению. Эти тенденции в свою очередь служат более широким задачам. В целом, можно утверждать, что сегодня мы живем в исключительном периоде истории человечества, когда в первую очередь затрагиваются наши шкурные интересы. Никто не может выжить, например, в Вашингтоне, оставаясь в неведении об отчаянных попытках некоторых представителей западной элиты найти новых врагов или воскресить старых. Разумеется, этого совершенно не хотят большинство американцев или других народов Запада, поскольку подобное таит в себе огромную опасность. В одном мы можем быть уверены: страна, которая нуждается во врагах, рано или поздно непременно их где-нибудь да обнаружит».
[8] «… историкам, как никому, хорошо известно, что «… образы и представления о другой стране и другом народе интегрируются в национальную внешнеполитическую риторику и становятся частью общественно-политического дискурса, оказывая влияние как на межгосударственный диалог, так и на выстраивание видения мира и собственного места в нем…», Хут Л. В., «Британский след в отечественной имагологии», в сб. науч. ст. по итогам Всеросс. науч. конфер. с междунар. участ. / отв. ред. А. Н. Еремеева; редкол. И. И. Горлова и др. – Краснодар: ООО «Экоинвест», 2015, С. 304 - 312
[9] «В XXI веке, после некоторого «затишья» 80-х и 90-х годов прошлого века, жанр шпионского романа снова обретает популярность. Авторы пишут 20-40 романов, которые сразу же становятся бестселлерами, переводятся на 40 языков и расходятся тиражом в 6 млн экземпляров по всему миру (например, М. Коннели, Дж. Роллинс, С. Уодс и др.). Более того, количество исследователей, освещающих развитие «молодого» жанра шпионского романа, по нашим данным, увеличивается. Также мы предполагаем, что у этого жанра есть потенциал в плане манипулирования сознанием масс людей, он может быть эффективным инструментом «информационной войны». Соина А. С., «Английский шпионский роман начала века: особенности и перспективы развития жанра»,URL: https://doi.org/10.30853/filnauki.2020.1.23
[10] Впрочем, стоит признать, что аналогичные взгляды и реконструкции в ходе конкурентной империалистический борьбы в XIX в. применялись англосаксами по отношению ко всем, кого они считали своими соперниками/противниками в деле имперского «прирезания земельки» - местных аборигенов или же таких же колонизаторов, как и они сами. Французам, конкурирующим с анлосаксами в Африке, на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии, доставалось порой не меньше. См., например, Hazel Hahn N., Heroism, Exoticism, and Violence: Representing the Self, “the Other,” and Rival Empires in the English and French Illustrated Press, 1880–1905, Historical Reflections, Volume 38, Issue 3, Winter 2012, p. 62 – 83.
[11] «Очередной кризис Венской системы привел к Крымской войне. Война была уже не «бездымной», а самой настоящей и кровавой. В росте влияния России на Балканах и Ближнем Востоке Великобритания увидела стремление нарушить «баланс сил» и перекрыть пути коммуникаций с Османской империей и с английскими владениями в Индии. Угрозу геополитическим и экономическим интересам страны следовало немедленно ликвидировать, и здесь никакое оружие не было лишним. Кроме политической, экономической и военной подготовки, Лондон начал раскручивать маховик антироссийской пропаганды. Вспомнили весь набор проверенных негативных стереотипов: русский медведь, грабитель-казак, русский император – деспот и тиран восточного типа, его подданные – бессловесные и тупые рабы, по природе своей они – не европейцы, а азиаты, согнанные с помощью насилия в угрожающие Европе полчища варваров, и т. д.», Орлов А. А., Дело о слежке за британским вице-адмиралом сэром Чарлзом Непиром в Петербурге в 1856 г., Science Journal of VolSU. History. Area Studies. International Relations. 2016. Vol. 21. No. 6, С. 12 - 24
[12] Что называется, «Жалует царь, да не жалует псарь»: [Польские] эмигранты и их друзья добились изменения общественного мнения в отношение России. Влиятельная Westminster Review, например, писала, что до сих пор Россия считалась страной, заселенной странными и недружелюбными дикарями: «Но теперь всё переменилось, и Россия, хотя по-прежнему варварская, вознамерилась стать диктатором для европейский государств и практически добилась этого. Джозеф Хьюм, член Парламента и один из членов общества «Друзья Польши», заявил в Палате общин, что царь – это «монстр в человеческом обличье». Когда царь Николай прибыл в страну с государственным визитом в 1844 г., его встречали враждебно настроенные демонстранты. Во время массового митинга в Национальном зале в Хай Холборн собравшиеся несколько раз выходили на демонстрации, выкрикивая призывы, что британский народ не должен оказывать гостеприимства массовому убийце». Price-Jones David, Treason of the Heart. From Thomas Pine to Kim Philby, Encounter Book, New York, London, 2011, С. 58.
[13] «В то время Николай I ни за что не поверил бы, что Англия, всегда соперничавшая и враждовавшая с Францией, решится пожертвовать соглашением с ним, Николаем I, ради союза с Луи Наполеоном. Да и в любом случае за российским императором оставался Священный союз, гарантировавший ему помощь Пруссии и Австрии. Но русский император неверно представлял себе настроения, владевшие Европой. Россию ненавидели. Политики боялись ее мощи, но, как в 1812 г., так и в 1854-м, царский деспотизм и крепостное рабство сыграли с Россией злую шутку: и Наполеон I, и Наполеон III использовали эти «уродства восточного гиганта» в качестве пугала. В течение десятилетий народам Европы внушался страх перед «нашествием русских варваров», «царских рабов». В этом случае фантомы коллективного сознания идеально соответствовали конъюнктуре реальной европейской политики. Со времен падения Наполеона I ни одно из европейских государств не могло самостоятельно конкурировать в мировом влиянии с Россией. Теперь же, заключив союз, Англия и Франция могли уравновесить, а на поверку вышло — превысить мощь России, переманив из Священного союза Австрию и Пруссию. А значит — взять на себя роли ведущих политических игроков. С поражением России у обеих держав не оказывалось соперников при будущем разделе Турции, а рассуждая далее, и при разделе любой прочей ослабевшей империи. Император Николай I не желал этого видеть» ... Л.А. Орехова, В.В. Орехов, Д.К. Первых, Д.В. Орехов, Крымская Иллиада. Крымская (Восточная) война 1853 – 1856 годов глазами современников, Симферополь: ОАО «Симферопольская городская типография» (СГТ), 2010, С. 23.
[14] О том, насколько эффективно, а главное – как работает такого рода инструмент см. интересную работу Сетова Н. и Топычканова А., Русофобия – инструмент британской внешней политики. XIX век – взгляд с позиций политического реализма, Обозреватель, 10/2014, С. 98 - 106
[15] Расчеловечивание и демонизация русских – это – необходимый элемент психологической войны, составная часть спецпропаганды, ибо, по сути, все мировые войны – Нулевая (Крымская), Первая и Вторая – это военные акме-фазы извечного противостояния западной и русской цивилизаций от века. См., например, Нестеров Вадим, «Только когда все умрут, кончится Большая игра. Владимир Даль в Большой игре между Российской и Британской империями», Горький, 27 марта 2017 г. URL: https://gorky.media/context/tolko-kogda-vse-umrut-konchitsya-bolshaya-igra/ Многочисленные противоречия и конфликты между Англией и Россией на протяжении XIX в. принято интерпретировать в историографии в рамках двух пересекающихся тем: «Восточного вопроса» и «Большой игры». В России XIX в. «большую игру» называли также «турниром теней». (Под этим названием недавно, в 2006 г., была опубликована объемная, 650-страничная работа американских исследователей Мейера К.Э. и Бризак Ш.Б., Турнир Теней: Большая Игра и Гонка за Империю в Центральной Азии (Meyer K.E., Brysac S.B. Tournament of shadows: The Great Game and the race for empire in Central Asia. – N.Y.: Basic Books, 2006), которая существенно дополняет и уточняет некоторые выводы и заключения самого авторитетного исследователя этого явления – англо-русского соперничества в Центральной Азии – П. Хопкирка). Почему Крымская война в современной историографии считается Нулевой мировой? Не только из-за большого количества стран-участниц, но и в силу применения и использования большого числа разнообразных техничестких новшеств, военно-инженерных и медицинских новаций – см. на этот счет обстоятельную работу Трубецкого А. «Крымская война», М.: Издательство «Ломоносов», 2010, а также Ченнык С., «Крымская кампания (1854 – 1856 гг) Восточной войны (1853 – 1856 гг.). Часть I. Вторжение», Севастополь: изд-во «Гала», 2010, С. 37 – 49.
[16] «Страны за пределами советских границ по-прежнему пребывали в поисках мира и не находили его. Английский государственный деятель Бонар Лоу, характеризуя международное положение после подписания Версальского соглашения (в 1918 г. – П.Г.), говорил в Палате общин, что в то время в мире одновременно шли не менее двадцати трех войн в различных частях земного шара. Япония оккупировала некоторые районы Китая и жестоко подавляла корейское движение за независимость, британские войска расправлялись с народными повстанцами в Ирландии, Афганистане, Египте и Индии; французы вели открытые боевые действия с друзскими племенами в Сирии, которые, к раздражению Франции, были вооружены пулеметами, собранными на британских заводах Metro-Vickers, немецкий Генеральный штаб, действующий за фасадом Веймарской республики, интриговал с целью подавления германских демократических элементов и восстановления империалистической Германии. В каждой европейской стране зрел какой-нибудь заговор – фашистский, националистический, милитаристский или монархический, все пытались сыграть какую-то свою игру, прикрываясь общим лозунгом антибольшевизма». Sayers Michael and Kahn Albert E., The Great Conspiracy Against Russia, б. м., 1946, р. 98
[17] «Хотя нацисты, разумеется, оставались главным врагом и объектом внимания британской секретной службы в Иране в промежуток между 1941 и 1945 гг., в этот же период одновременно наблюдалось растущее беспокойство в связи с русским присутствием в регионе, ибо оно воспринималось как потенциальная угроза британским интересам, а также - постепенное возвращение к менталитету времен Большой игры. После улучшения англо-советских отношений в регионе где-то между июнем и сентябрем 1941 г., после начала операции «Барбаросса» и «Countenance» («Самообладание» – название совместной русско-британской операции по оккупации Ирана летом 1941 г – прим. перев.) старое соперничество было отложено в сторону, пока Россия сражалась за свою жизнь и не имела возможности уделять столько же времени внешней политике, не связанной с войной. Но после Сталинграда, когда русские почувствовали себя более уверенно и нацелились на победу, оно, начиная где-то с лета 1943 г., было реанимировано». O’Sullivan Adrian, Espionage and Counterintelligence in Occupied Persia (Iran), The Success of the Allied Secret Services, 1941-45, Palgrave Macmillan, UK, 2015, p. 154
[18] Особенно усердствуют в этом «политолухи» из наших бывших братских стран по социалистическому лагерю, утверждая, что: «… Объявленная борьба с русофобией, которая сегодня превратилась в международный феномен, является проявлением негативной программы вековой российской политики. Вплоть до сегодняшнего дня Россия так и не сумела сформулировать свою позитивную, привлекательную и идеологически духоподъемную программу. В итоге, она обращается к своему имперскому прошлому и традиционному аргументу использования силы», Darczewska Jolanta, Żochowski Piotr, Russophobia in The Kremlin’s Strategy. А Weapon of Mass Destruction, Point of View, #56, October 2015, Warsaw, p. 8
[19] Пришедшие на смену старым империалистическим европейским державам США в ХХ в. унаследовали и их родовое генетическое заболевание – русофобию, и даже смогли добавить к ней новые черты и краски в ходе продолжавшейся более полувека «холодной войны». См. в этой связи Буранюк С.О., «Революция, русофобия и «красная угроза» в восприятии общества США», Известия Самарского научного центра Российской академии наук, Исторические науки, т. 1, № 4, 2019, С. 58 – 62.
[20] «Обвинения в русофобии, по иронии судьбы, когда они звучат за рамками «хитрого дискурса» Путина и Лаврова, могут оказаться лучшим оружием самих русофобов, которые потопят тех, кто сделает их своим кредо и будет бездумно подпевать официальному дискурсу» - (лихо закрученный силлогизм – П.Г.!) Robinson Neil, “Russophobia” in Official Russian Political Discourse, De Europa, Vol. 2, No. 2 (2019), pp. 61-77, URL: www.deeuropa.unito.it
[21] Хотя сегодня ситуация меняется к лучшему, пусть даже на уровне высшей российской бюрократии. Необходимость противодействия русофобии как реальному действенному фактору международной политики стала осознаваться на высшем государственном уровне. «В 2012 г. группа экспертов из РИСИ (Российского института стратегических исследований) запустила кампанию по мониторингу русофобских российских учебников, в 2013 г. она провела две конференции по русофобии… В контексте русско-украинского конфликта термин «русофобия» вошел в лексикон официальных политиков. Президент Владимир Путин предупреждал о том, что в мире набирают силу русофобские и антисемитские настроения. Он особенно подчеркнул, что раздуваемые Западом русофобские чувства на Украине могут привести к катастрофе… Министр иностранных дел Сергей Лавров высказал мнение о том, что русофобия является отличительной чертой внешней политики некоторых стран, отметив, что это может быть выправлено путем диалога. Сергей Иванов – глава президентской администрации оправдывал воссоединение Крыма с Россией и дестабилизацию ситуации на Донбассе тем, что там необходимо было не позволить «русофобам» осуществлять этнические чистки. Сергей Нарышкин, председатель Государственной Думы, усматривал нарастание русофобских настроений в странах Европы. Официальные заявления российских политиков нацелены на «внешнюю русофобию». С одной стороны, они рассматривают её как серьезную угрозу информационной безопасности Российской Федерации и как идеологический инструмент в борьбе с Россией. С другой, пытаясь заручиться поддержкой со стороны своих союзников на Западе, считают, что она представляет собой специфический критерий при оценке политики той или иной страны по отношению к России и «Русскому миру». Это четко выразил Константин Косачев, председатель федерального Совета по иностранным делам Государственной Думы РФ, в ноябре 2014 г. на 8-м съезде кремлевского фонда «Русский мир», когда сказал, что «против концепции Русского мира развязана полномасштабная война, целью которой является «заставить мир поверить в вину России, внедрить русофобские элементы в общественное сознание и выставить Россию источником вселенского зла. Приметой того, что анти-русофобская кампания в ближайшем будущем будет только усиливаться, стала проведенная 25-26 сентября 2015 г. в Москве конференция на тему «Русофобия и информационная война против России». Она была организована правительственной Международной мониторинговой организацией стран СНГ и тесно ассоциированным с ней фондом «Народная дипломатия за развитие институтов гражданского общества» … Darczewska Jolanta, Żochowski Piotr, Russophobia in the Kremlin’s Strategy a Weapon of Mass Destruction, в “Point of view”, №56, October 2015, Warsaw, p. 19-20.
[22] Ф. И. Тютчев (1803 – 1873) в нашей исторической памяти больше запомнился как поэт и автор знаменитых строф «Умом Россию не понять…», но мы не часто вспоминаем о нем, как о государственном служащем. В 1822 г., после окончания Московского университета, он работал в качестве атташе в русской миссии в Германии. На дипломатической службе он провел двадцать лет (Мюнхен, Турин, Генуя). В своих журналистских статьях он описывал политические отношения между Россией и Европой, ситуацию в Европе в период «зарождения наций» и считался сторонником панславизма. В середине 1840-х годов он инициировал развертывание контрпропаганды в Европе. После своего возвращения в Россию он работал в комитете по цензуре в III отделении собственной Его Величества канцелярии и даже возглавлял его в 1858-1873 гг. С его именем связан забавный анекдот: «13 июня 1873 г. у поэта Ф. И. Тютчева в Царском Селе случился сердечный удар, он потерял сознание, из Петербурга к умирающему вызвали его духовника. Когда тот подошел к Федору Ивановичу, чтобы напутствовать его к смерти, поэт открыл глаза и спросил: «Какие подробности о взятии Хивы?» цит. по Широкорад А.Б. «Россия – Англия» ... op. cit. C. 7.
[23] См., например, «Россия глазами русского. Чаадаев, Леонтьев, Соловьев», СПб., «Наука», 1991
[24] См. материал об этом «Достоевский – не дикарь»! URL: https://fpif.org/dostoevsky-is-not-a-villain/
[25] Не считая выпущенную издательством «Эксмо» в 2005 г. журналистско-комплиментарную и достаточно поверхностную «Русофобию» Шафаревича И.Р. или исследование Федорова А.В. «Трансформации образа России на западном экране: от эпохи идеологической конфронтации (1946-1991) до современного этапа (1992-2010)», М.: изд-во МОО «Информация для всех», 2013. См. также Орлов А. А., «Астреин век». Великобритания, Россия и проблема мирового порядка в европейской политике в первой половине XIX века (1815 – 1854 гг.»), МПГУ, М.: 2019, Меттан Ги, «История русофобии от Карла Великого до украинского кризиса», изд-во «Паулсен», М.: 2016, Сергеев Е.Ю., «Большая игра, 1856 – 1907: мифы и реалии российско-британских отношений в Центральной и Восточной Азии», Т-во научных изданий ММК, М.: 2012, Хопкирк Питер, «Большая игра против России: Азиатский синдром», Рипол Классик, М.: 2004, Харюков Л.Н., «Англо-русское соперничество в Центральной Азии и исмаилизм», Изд-во Московского университета, М.: 1995, Широкорад А.Б. «Россия-Англия. Неизвестная война. 1857 – 1907», Военно-историческая библиотека, М.: 2007 и др.
[26] Англо-саксонским «империалистам» после победы социалистической революции в России и нескрываемых намерениях русских «разжечь мировой пожар на горе всем буржуям» и впрямь было чего опасаться. Ибо чего стоило в их глазах одно только это: «… надо сосредоточить огонь против соглашательской национальной буржуазии, разоблачая её предательство, высвобождая трудящиеся массы из-под её влияния и систематически подготовляя условия для гегемонии пролетариата. Иначе говоря, речь идет о том, чтобы в таких колониях, как Индия, подготовить пролетариат к роли вождя освободительного движения, шаг за шагом оттирая с этого почетного места буржуазию и её глашатаев. Создать революционный антиимпериалистический блок и обеспечить в этом блоке гегемонию пролетариата – такова задача… Обеспечение смычки освободительного движения с пролетарским движением передовых стран…», Фокс Ральф, Английская колониальная политика. Популярный очерк, Государственное социально-экономическое издательство, Москва – Ленинград, 1934, С. 52 – 53.
20 ноября (3 декабря) 1917 г., в своем историческом обращении «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока» правительство Ленина объявило «верования и обычаи», а также «национальные и культурные учреждения» мусульман «свободными и неприкосновенными», одновременно призвав угнетенные народы мира свергнуть империалистических «хищников и поработителей». Лозунг «омыть сапоги в Индийском окане», дойдя до Индии, выдвинул в августе 1919 г. не кто иной, как пламенный революционер и борец за перманентную мировую революцию Л. Д. Троцкий, предложив ЦК РСДРП (б) изменить вектор международной революции, поворотив его на Восток. Я уже не говорю здесь о попытке Энвера-паши, бывшего военного министра и члена младотурецкого триумвирата, добившегося одобрения от В. И. Ленина в 1921 г., «всколыхнуть мусульманские массы» в Туркестане против империалистической Англии, чтобы повести их через Афганистан на Индию. До Индии этот предприимчивый «революционер», впрочем, так и не добрался, а, оказавшись в Бухаре, немедленно поднял восстание против пригревших его большевиков и в итоге оказался разбит подоспевшими буденновскими войсками. Сам Энвер-паша был изрублен красноармейскими шашками и кончил свою жизнь в местечке Деннау, недалеко от Ташкента. Рядом с его израненным телом был обнаружн экземпляр Корана». См. об этом подробнее: Агабеков Г.С., ГПУ (Записки чекиста), Берлин, Изд-во «Стрела», 1930, С. 52-55.
[27] Как в одном человеке может соединяться несоединимое хорошо описал Алленов С.Г. в своей статье «Образ России и формирование политического мировоззрения молодого Йозефа Геббельса. «Россия – ты надежда умирающего мира»! (1923 – 1924 гг.), «ПОЛИТИЯ», №2 (69), 2013, С. 86 – 106.
[28] «Русофобия западного человека никак не зависит от его политических взглядов: она свойственна и либералам, и социалистам, и консерваторам – кому угодно. Это общий вектор. Верно и обратное: что бы ни происходило во внутренней российской политике, какие бы силы здесь ни находились у власти, отношение Запада к России принципиально не меняется. Внешняя политика вообще не особенно зависит от внутренней, а некоторые геополитические конструкты и вовсе вечные. Какая бы ни была власть в государстве, его внешнеполитические задачи постоянны. Советский Союз, как известно, не позиционировал себя как православное государство – наоборот, он позиционировал себя как государство атеистическое. Однако, поскольку его этническая основа была русской, Запад смотрел на него как на Россию. Антагонизм между либерализмом и социализмом сильно преувеличен, враждебное отношение Запада к СССР было обусловлено вовсе не этим. Социалистическую доктрину придумали не на Рязанщине, а коммунистический манифест написали не в Вятке – эти идеи ничуть не менее западнические, чем либерализм, просто сам Запад не захотел их у себя реализовывать. Если почитать западных политологов, например, американца Хантингтона, то увидим, что Советский Союз для них гораздо более приемлем, нежели возвращение России на традиционный имперский путь. Они всегда отдавали себе отчёт, что весь этот атеистический социалистический эксперимент – временный выверт, рано или поздно русские переболеют и вернутся к своим корням, и тогда Запад снова столкнётся с Российской империей, пусть и в другом её изводе. Кто-то думал, что после отказа России от коммунистической идеологии Запад примет её в свои объятия. Как это наивно! Будь мы монархией или республикой, социалистами или капиталистами – для Запада мы всегда враги». Рязанов Сергей, Историк Михаил Смолин: «Русофобия западного человека не зависит от его политических взглядов», Аргументы недели, № 10 (856) 15-21 марта 2023
[29] «Британцы… в Закавказье и на Северном Кавказе действительно имели свои интересы. Их характер можно отследить по воспоминаниям белых офицеров, находившихся в то время в Каспийском регионе, а также по свидетельствам бакинцев – рабочих и моряков. Они описывали, как состоявшиеся в феврале 1919 г. переговоры генерала И. Г. Эрдели с генералом Томсоном о судьбе Каспийского флота, которые закончились не просто безрезультатно, а провокационным разоружением судов флота под прицелом английских минных катеров. После этого структуры Добровольческой армии были практически выдворены из Баку. Командированный из Ленкорани к Деникину комендант Муганского края полковник Ремишевский был арестован при проезде через Баку, а два миллиона, которые он вез для краевой армии, были реквизированы, вспоминал капитан В. А. Добрынин…»., Морозова О. М., Британское присутствие на Кавказе в 1918 – 1919 гг., в «Британцы и Народы Юга России: Проблемы Взаимовлияния», Сборник научных статей, Краснодар, 2015, С. 115.
[30] В различных исследованиях феномена колониальной экспансии исследователи предлагают самые разные интерпретации мотивов, лежащих в основе империалистических притязаний и устремлений – экономические, политические, геополитические, конкурентные и/или цивилизаторские, вроде «миссии белого человека» и т.п. Скроее всего, впрочем, как и всегда и везде, истина лежала где-то посередине. При всей сумме мотивов различных заинтересованных групп, общая составляющая сводилась к одному: «шо б було»! Тем не менее, в сборнике «The statecraft of British imperialism: essays in honour of Wm. Roger Louis (ed. R.D. King and R. Kilson, 1999) в Journal of Imperial and Commonwealth History, vol. 27 (1999) утверждается, что настоящей её основой является примат геополитических устремлений, что бы и кто бы под этим не понимал. Действительно, «…территория русского народа в конце-концов достигла колоссальных размеров. Всего русское государство с включением Финляндии занимало в 1812 г., т.е. накануне Европейской войны, 22 702 976 квардратных километров, т.е. половину Европы и треть Азии, причем на долю областей, завоеванных, но почти не колонизированных приходилось около 2,5 млн. квадратных километров, т.е. с небольшим 12% всей территории… Эта колоссальная территория создавалась веками» … Любарский М. К., Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до ХХ века, изд-во Московского университета, 1996, С. 539. Сегодня в исторических исследованиях также можно встретить утверждение о том, что Россия, расширяя свои границы, обрела земли, освоить которые оказалась неспособной. Территория Российской империи к 1914 г. была действительно внушительной, но факты свидетельствуют о том, что по аналогичным процессам территориального приращения Россия не только не превосходила, но значительно уступала другим европейским странам. За период, когда Московская Русь стала собирать свои земли и расширять границы и вплоть до 1914 г., Россия увеличила свою территорию в 47 раз. За этот же период Нидерланды расширили свои владения в 49 раз, Германия — в 57, Бельгия — в 77, Испания — в 116, а Великобритания — в 210 раз. При этом достаточно щадящий и терпимый характер русского колониализма (а о колониях в общепринятом смысле возможно говорить лишь применительно к Средней Азии) разительно отличался от британского, испанского, германского и других, но этот факт не помешал Маргарет Тэтчер, к тому времени уже экс-премьер-министру Великобритании в ноябре 1991 года в своей речи в Хьюстоне (США), заявить: «По оценкам мирового сообщества, экономически целесообразно проживание на территории России 15 млн человек».
[31] Fergusson Nial, “Empire. How Britain Made the Modern World”, Penguin Books, 2004, pp. 335 – 336.
[32] “В начале XX века Британия представляла собой нацию, парализованную параноидальным страхом. Гонка морских вооружений с Германией подпитывала подозрительность, которое выливалось в поток анти-германских чувств в СМИ. Газетные передовицы рассказывали, что британские порты и города были набиты шпионами. The Weekly News даже предлагала вознаграждение в размере £10 любому, кто поможет обнаружить германского крота”. Top secret: A century of British espionage, The Independent, 23 October, 2011. Ничего не изменилось и в наши дни. В ноябре 2022 г. The New York Times опубликовала статью под характерным названием: «Мирриады британских страхов, [исходящих] в основном – из Ирана, России и Китая» (Stephen Castle, U.K. Sees Myriad Domestic Threats, Mainly From Iran, Russia and China), в которой перечислялись все страхи и фобии, которыми одержима Мелкобритания сегодня. И – риторически спрашивается (мною – П.Г) – как можно мирно уживаться с такого рода бесноватыми людьми на одной планете?!
[33] Пожалуй, самым впечатляющим примером в мировой истории этого феномена - британского лицемерия и коварства, является провокация англичанами развязывания Крымской войны: «5 апреля 1853 г. в Константинополь прибыл новый посол Великобритании лорд Стратфорд-Редклиф. Сложилось положение, при котором формально Меншикову приходилось иметь дело с турками и французами, а по сути - с британским послом. Именно он разработал тактику переговоров с русскими. Туркам он рекомендовал держаться с русскими предупредительно и примирительно во всем, что касалось службы в храмах, и четко отделить сугубо религиозные дела от политических. Не забывал дипломат и о том, что необходимо «подогреть» общественное мнение в своей стране против России. Он не остановился перед прямой фальсификацией документов, представленных Россией Турции. Например, вместо слов «делать представления» (перед турецкими властями), как значилось в проекте русско-турецкой конвенции, он в переводе на английский язык написал: «давать приказы», исказив смысл и способствуя разжиганию воинственных настроений в Великобритании. … посол советовал турецкому правительству уступать требованиям Меншикова, если они касались пунктов о Святых местах. Вместе с тем, далее следовали рекомендации не соглашаться на то, чтобы эти уступки были выражены в форме «сенеда» - соглашения султана с Николаем I, т. е. документа, имеющего международно-правовое значение, и чтобы формулировка этих уступок не заключала в себе право царя вмешиваться в отношения между Султаном и его православными подданными. Турецкое правительство, получив очередную ноту А.С. Меньшикова с ультимативными требованиями, снова обратилось за консультациями к послу Великобритании. Стратфорд-Редклиф в очередной раз повел искусную игру. Суть ее сводилась к тому, чтобы убедить российского посла в том, что Англия вовсе не собирается помогать туркам в случае войны с Россией; и при этом внушить турецкому султану и его министрам, что Англия и Франция их не оставят и что уступать Меншикову - означает для Турции отказ от своего государственного суверенитета. Что же касается премьер-министра Великобритании, то Стратфорд изображал, что делает будто бы все от него зависящее, чтобы предотвратить разрыв между Турцией и Россией. Можно сказать, что игра посла Великобритании удалась. Меншиков попался в хорошо расставленные сети. С некоторой растерянностью он писал: «Дело о Святых местах соглашено между французским послом, Портою и мною, нужные для этого фирманы изготовляются». На самом деле все дальнейшие переговоры проходили под надзором британского посла, и все даваемые им великому визирю Решид-паше «советы» (инструкции) неукоснительно выполнялись. Следуя им, турки не отступали ни на йоту и наотрез отказывались принимать какие-либо обязательства перед Россией». Духопельников В., «Крымская война 1854-1856 гг.», б.г, б.д., С. 51 – 52.
И, как пишет современный британский исследователь Андрю Ламберт в своей книге «Крымская война: Большая британская антироссийская статегия, 1853 - 56» (Lambert Andrew, Crimean War. British grand strategy against Russia, 1853 – 1856, Ashgate Publishing Limited, UK, 1956, p. 28): «Как и её героиня, реальности войны быстро обросли легендами. В мифологизированной версии война даже не гарантировала результата. В отличии от неё, Большая Британская Стратегия заканчивалась «обзором Спитхеда» – событием, который демонстрировал поистине глобальную природу англо-русского конфликта и центральное значение в ней балтийского театра. Успех первой крупной военной операции в Бомарзунде был почти полностью забыт, ибо она представляла собой тривиальный «воровской счет». СМИ предпочитали концентрировать свое внимание на смертях, на множестве смертей, приравнивая размер страданий к военному успеху. Разрушение Свеаборга в 1855 г., при котором союзники не потеряли ни одного человека, было также не интересно для СМИ. Одержимость негативными картинками хорошо знакома современным обозревателям: единственными стоящими новостями являются плохие. Хотя флот на Балтике мог праздновать победу, не он, а опереточная карьера Флоренс Найтигел вскоре стала столпом поздне-викторианского мифа, мифа, который целиком и полностью фокусировался на потерях армии и бессмысленности войны. Первыми жертвами «Крымской» версии конфликта должны были стать политические цели войны и вопросы стратегического планирования, которые одни только и могли объяснить, для чего, собственно, в Крым была отправлена целая армия. Британцы –однозначно - выдумали свою собственную версию Крымской войны и использовали её для того, чтобы продать всё, что угодно – от демократии до новомодной шерстяной одежды, но в центре этой басни неизменно оставалась красивая сказка о Флоренс Найтингел – первой женщине, которой выпала честь украсить собой военный мемориал за свое участие в этом конфликте».
[34] Как риторически вопрошал американский журналист Марко Корнелос в своей статье «Почему Америка не в состоянии понять Ближний Восток»: «Может быть настало время сделать паузу в бесконечном декламировании судьбы США, предназначенной для превращения в американцев (читай – англосаксов – П.Г.) всех людей, населяющих планету Земля?” Carnelos Marco, Why America can't understand the Middle East, URL: https://www.middleeasteye.net/users/marco-carnelos, 29 August 2018.
[35] «… Россия, прежде чем приступить к систематическому продвижению в Центральную Азию, посылала туда «научные», разведывательные, а инода и военные экспедиции. Одну из них, в 1839 г., направленную против Хивинского ханства, возлавил генерал Перовский. Этот реконосцировочный поход был окружен глубокой тайной. Царская дипломатия боялась, как бы о нем не узнала Англия и не помешала бы ему. Но тайны сохранить не удалось. Английской правительство узнало не только о предполагаемом походе, но даже и о причине, вызвавшей якобы необходимость этого похода. Николай I решил воспользоваться наличием русских пленных в Хивинском ханстве и потребовал их освобождения. Но анлийские колонизаторы ещё раньше послали туда своих агентов, которые, приехав в Хиву, стали сейчас же выкупать у хивинцев пленных рабов, причем только русских… Действуя таким образом, Англия хотела лищить Россию удобного предлога для военного похода и заставить её открыто заявить о его настоящей цели – превращении Хивинского ханства в своего вассала. Однако, этот маневр не подействовал. Экспедиция генерала Перовского продолжалась…», Кастельская З.Д., «Из истории Туркестанского края», М.: Изд-во «Наука», ГРВЛ, 1980, С. 12. В Англии в свое время бытовала поговорка о лорде Пальмерстоне (о котором в подробностях будет рассказано ниже): «Если у черта есть сын, то зовут его, наверное, Пальмерстон». Впрочем, так действовал не только премьер-министр Англии. В 1918 г., уже после свершившейся в России революции, Англия, по-прежнему сражавшаяся с Османской империей на Ближнем Востоке, поначалу пыталась не без наущения знаменитого «эмира-динамита» - Лоуренса Аравийского, использовать правителя Неджда ибн Сауда – основателя нынешней правящей династии саудитов в Саудовской Аравии, в борьбе против турок. С этой целью ему было обещано сэром Дж. Филби – отцом будущего знаменитого советского разведчика Кима Филби - £20 тыс. для приобретения верблюдов, 1000 винтовок и четыре орудия полевой артиллерии с тем, чтобы тот осуществил нападение на Хейль – столицу своего соперника из правящей там в то время династии Рашидидов. Когда сэр Дж. Филби выехал из столицы будущей Саудовской Аравии, а шариф Мекки Хусейн добился некоторых успехов в Северном Хиджазе, англичане немедленно дезавуировали свое первоначальное предложение ибн Сауду, ставшего для них теперь уже менее важным союзником, к вящему негодованию последнего и вынужденного делать хорошую мину при плохой игре сэра Дж. Филби. Более того, заключив пресловутое соглашение Сайкса-Пико о разделе сфер влияния в ближневосточном регионе между Францией и Англией, руководство британских разведчиков поставило в известность о нем своих собственных полевых игроков лишь спустя год, даже несмотря на то, что это непосредственно влияло на их статус политических офицеров в регионе. Вот уж действительно – «предательство в крови», как характеризуют англо-саксонское поведение и натуру сами жители Туманного Альбиона! Впрочем, и сам шариф Хусейн оказался одураченным англичанами, обещавшими ему восстановление единого арабского Халифата в прежних границах за счет османов, но совершенно не собиравшихся его выполнять, что стало причиной глубокой депрессии Лоуренса Аравийского, так и не отваживщегося после Парижской мирной конференции 1920 г. вновь появиться в регионе и вынужденного даже из-за этого переменить собственное имя. Вот как описывает один современный исследователь эту нарочито-вынужденную мизансцену: «… Алленби стал разъяснять условия соглашения Сайкса-Пико о разделе (региона Ближнего Востока – прим. моё – П. Г.) на французскую и британскую сферы влияния. Фейсал должен был иметь дело с французским связным офицером и не пытаться претендовать на Ливан, даже несмотря на то, что его страна – Сирия отчаянно нуждалась в наличии порта на Средиземном море. Тут начала проявляться нелюбовь французов к хашимитам. Фейсал, настаивая на своем самоуправлении, полностью отрицал существование какого бы то ни было англо-французского соглашения между Сайксом и Пико, утверждая, что ему о нем ничего не известно: «…чего добились арабы, благодаря своей отваге и настойчивости в этой кампании, было повержено в прах имперской реал-политик. Лоуренс был просто ошеломлен этой чудовищной ложью, частью которой стал он сам, побуждая людей сражаться за то, что им никогда и не планировалось возвращать. Вовел охарактеризовал тогда его состояние, записав, что он оказался «истощен физически и морально». Лоуренс испросил разрешения у Алленби взять отпуск и уехал из Дамаска 04 октября 1918 г. Его последним словом в «Семи столпах мудрости» было - «простите». Rankin Nicolas, A Genius of Deception, How Cunning Helped the British Win Two World Wars, Oxford University Press, 2008, p. 121
[36] См. Price-Jones David, Treason of the Heart. From Thomas Phine to Kim Philby, Encounter Book, N. Y., London, 2011. А также: «Когда осенью 1915 года в рядах персидской жандармерии вспыхнули волнения ..., это создало угрозу как английской, так и русской частям Персии. Чтобы восстановить положение, в октябре 1915 года на каспийском побережье Персии высадился кавалерийский корпус генерала Н. Н. Баратова. Сравнительно небольшой по численности (около 25 000 человек), но образцовый в плане боеготовности, корпус в декабре овладел Хамаданом, после чего прочно занял русскую зону влияния в Персии, обеспечив контроль над огромной территорией. Также совместно с англичанами была обеспечена защита границы с Афганистаном и теперешним Пакистаном. Еще одной важнейшей операцией русских войск в Персии во второй половине 1915 –начале 1916 года стала поддержка англичан, блокированных на территории современного Ирака (входившего тогда в состав Турции) в городе Эль-Кут. Из состава корпуса генерала Баратова на помощь британским союзникам было выделено 17 тысяч человек. Отряд достиг города Ханекин в 150 км от Багдада, однако не смог спасти англичан, которые капитулировали 29 апреля 1916 года. После этого 6-я турецкая армия, осаждавшая Эль-Кут, направилась навстречу Баратову. Несмотря на то, что турецкие войска имели значительное превосходство в численности и вооружении, больших успехов против русских они достигнуть не смогли. (Однако корпусу Баратова пришлось отдать ряд ранее занятых крупных населенных пунктов.) С другой стороны, отвлечение внимания турок на Баратова существенно облегчило положение англичан у Басры, которую они опасались потерять вслед за Эль-Кутом. Интересно, что русские союзники обратились к британским с просьбой произвести хотя бы демонстрацию из района Басры, дабы облегчить давление турок на корпус Баратова, однако англичане отказались. Когда в ноябре 1916 года в Тегеране была совершена попытка государственного переворота, пресек ее все тот же корпус генерала Баратова. Через месяц русские войска перешли в наступление, постепенно возвращая себе города, отданные туркам во время перехода к Ханекину для помощи англичанам весной. В апреле 1917 года корпус Баратова рассчитывал соединиться с англичанами, захватившими к тому времени Багдад. В июне англичане убедили русских начать наступление на Мосул в иракском Курдистане. Хотя сил для такого наступления было явно недостаточно, отказать союзникам Баратов не смог. Но из-за турецкого превосходства, тяжелейших условий горного похода и отсутствия английской поддержки (союзники обещали оказать содействие Баратову, но обещания не выполнили) мосульский поход успеха не имел. Тем временем в России уже вовсю бушевала революция. Из-за отдаленности ее центров от Персии разложение дошло до баратовского корпуса далеко не сразу (вообще части, воевавшие в ходе Первой мировой войны на Кавказском фронте, дольше других воздерживались от революционного развала). Однако в условиях нарастающего хаоса внутри самой России верность старой присяге потеряла смысл. К началу 1918 года все русские войска покинули Персию…», Семина Х. Д., Записки сестры милосердия, Кавказский фронт. 1914 – 1918, Кучково поле, Москва; 1916 г. С. 5 – 6.
[37] Другую точку зрения на сохранение в человеческом сознании пережитков расизма и ксенофобии предлагает психоанализ (столь же применимый в форме этнопсихологии к народам и расам, как и к индивидуальной человеческой психике): «Несмотря на величайшие успехи наук и искусств и, следовательно, человеческого познания, все еще сохраняется колоссальный резервуар коллективного и индивидуального суеверия и невежества. Можно подумать, что представители некоторых форм общества полагают, подобно Анаксимандру из Древней Греции, что поддержание социального порядка и закона и устойчивость общества требуют не столько знаний, сколько мифов, или, подобно Платону, считают, что «королевская ложь» - это первое условие для сохранения данной структуры… Сегодня приобретение способности рассуждать в значительной степени зависит от этого процесса различения истинного и ложного, бесконечно осложненное тем фактом, что второе часто выдают – сознательно или по неведению – за первое» .., Уэллс Г. «Крах психоанализа. От Фрейда к Фромму», М.: Изд-во «Прогресс», 1968, С. 259.
[38] Любопытно, что: «Общепринято, что большинство британских граждан, проживающих в России, почувствовали лишь немного усилившуюся степень наблюдения за собой (во время Крымской войны – прим. моё – П.Г.). Даже те, кто ранее был довольно заметен, чувствовали себя в безопасности. Эксклюзивный агент Британского и Зарубежного Библейского Общества, евангелист, шотландский торговец Арчибальд Мириелис получил разрешение свободно распространять свои трактаты не только среди раненых российских солдат, но даже среди британских пленных. Самуэль Уптон продолжал успешно работать как архитектор на кавказских курортах, а вот его брат – Уильям, военный инженер на русской службе, был арестован британцами в окрестностях Севастополя». Dixon Simon, Allegiance and Betrayal: British Residents in Russia during the Crimean War, б.г., б.м., р. 2
[39] «Москва и Анкара – обе столицы понимали, что сотрудничество между турецкими националистами и русскими коммунистами будет временным. Кемаль отчетливо видел разницу между большевиком и союзником большевиков. Со своей стороны, достигнув своих целей, прагматичные умы в Кремле не видели перспектив в советизации Турции. «Те, кто верит, что дружба между Россией и Турцией с необходимостью означает восприятие большевистской системы, плохо разбирается в политических вопросах»… - писал главный редактор кемалистской газеты Hâkimiyet-i Milliye (Национальный суверенитет) Махмут Сойдан 25 апреля 1921 г.: «Правда в том, что мы никогда не слышали от наших русских друзей таких слов, как: «Поскольку мы теперь на дружеской ноге, поскольку мы успешно связали между собой наши политические судьбы, вы должны восприять и нашу систему управления». Ors Rasim Dirseha, Russians, Atatürk and the Birth of the Turkish Republic. In the Mirror of the Soviet Press of the 1920s. Moscow, 2012. URL: https://www.rbth.com/history/333503-how-bolsheviks-helped-shape-turkey В действительности все обстояло с точностью до наоборот. Не демонстрируя внешне признаков инспирирования национально-освободительных движений в Индии, Иране, Турции и даже Египте, большевики в действительности вовсю способствовали «экспорту революции» в страны Востока. «На Первом съезде коммунистов-мусульман с характерной речью, едва скрывавшей фактический призыв к к освободительному походу на Восток, выступил Сталин. Приветствуя съезд от имени ЦК РКП (б), он, в частности, сказал, что «в этот момент на коммунистов России, преждевсего на коммунистов-мусульман, падает величайшая задача… перкинуть мост между народами Запада и Востока и, создав единый фронт революции, прорвать окружающее нас кольцо империализма. Но никто не мог бы исполнить эту величайшую историческую задачу так легко и безболезненно, как вы – мусульмане-коммунисты…, ибо для вас открыты двери Персии и Индии, Афганистана и Китая» … Гораздо откровенее о том же неоднократно писала газета «Жизнь национальностей». В одной из статей её автор утверждал, что Восток хотя и проснулся, но «без активной помощи извне свежих непочатых сил русского мусульманства вскоре опять может оказаться в летаргическом сне безвольной косности и апатии. Англия, для которой вечным пугалом был призрак казачьей пики на вершинах Гималаев, пусть увидет теперь эту историческую пику в руках русского пролетария-мусульманина, идущего на выручку собратьев Персии, Индии, Афганистана». Персиц М.А., Застенчивая интервенция. О советском вторжении в Иран и Бухару в 1920 – 1921 гг., М.: Издательский дом «Муравей-Гайд», 1999, С. 18
[40] Хотя авторство этого афоризма доподлино не установленно. Его приписывают разным известным личностям в истории. См. в этой связи Долинин А. «Гибель Запада и другие мемы. Из истории расхожих идей и словесных формул», М.: Новое издательство, 2020, С. 72 - 82
[41] «По сути, для Запада право – это меняющееся понятие, актуальное лишь на сегодняшний день, потому что завтра оно устареет. Оно удобно, чтобы вести войну и завоевывать новые территории невоенными средствами. Оно не является самоцелью, а отвечает известному постулату: «Все что мое – мое раз и навсегда, все что твое – подлежит обсуждению». Горбачев так и не понял этой истины и впоследствии, в 1991 году, повторил ту же ошибку, выведя советские войска из Восточной Европы в ответ на устное обещание, что НАТО не будет вводить туда свои войска. Прошло несколько лет, и вся Восточная Европа оказалась в руках НАТО, которое добралось даже до Грузии и Афганистана – территорий, удаленных от Северной Атлантики на тысячи километров. Так я на практике убедился, что добрые намерения редко приводят к правильной политике». Меттан Ги, «История русофобии от Карла Великого до украинского кризиса», Издательство «Паулсен», 2016, С. 8
[42] По образному выражению Дж. Перкинса, автора книг «Исповедь экономического убийцы» и «Новая исповедь экономического убийцы»
[43] «В королевской семье - первая гей-свадьба. Семья одобряет, но праздновать не придет.:. Этим летом будет заключен первый в истории британской королевской семьи однополый брак. 55-летний четвероюродный племянник королевы Айвар Маунтбаттен свяжет себя узами брака с 56-летним Джеймсом Койлом». Курьезно в этой связи является то, что «Английский аристократ Маунтбаттен …- прямой потомок двух королев - британской Виктории, русской Екатерины II и поэта Александра Пушкина». ВВС, 20 июня 2018 г
____________________________________________________________________________________
По вопросам приобретения книги "Циклопедия русофобии" целиком, обращайтесь в личку автору: goulkin @ yandex.ru Цена - 500 руб.