Высшее образование: qui prodest и quo vadis
Российское высшее образование начало новый – суверенный – этап своего развития, интегрируя лучшее от советской, болонской и современной отечественной модели. О новых очертаниях университетского образования на #ПМЭФ2023 рассуждали в ключевой для научно-образовательной политики 15 июня дискуссии «Российская высшая школа: новые возможности».
Модерировал встречу координатор всего сегмента научно-образовательной политики помощник президента РФ Андрей Фурсенко (при нем и была (недо)введена Болонская система). Он в итоге сформулировал универсальный ответ на казус: «Она была отобрана тем же самым президентом, которого мы будем выбирать в 2024-м году. И решение принималось президентом».
Помощник главы государства начал дискуссию с того и начал – что система образования трансформируется постоянно. А каждый 20-25 лет происходят коренные изменения в ней.
Первым модератор слово дал нынешнему главе Минобрнауки. Валерий Фальков сосредоточился на эксперименте: 6 вузов, 179-103-37 программ базового, специализированного ВО и аспирантуры соответственно. Три ключевых требования: качество преподавателей (включая (бюрократическую) нагрузку), качество студентов (школа и траектории поступления), качество содержания (практикоориентированность + фундаментальностью).
Из двух голосований удалось провести одно, но главное. У зала спросил – какие ожидания присутствующих от трансформации ВО. Более всего (почти 40%) ждут насыщения рынка труда квалифицированными кадрами, 25% – за социальную адаптацию человека и воспитание гражданина, 20% – за пространственное развитие.
Сергей Когогин (гендиректор КАМАЗа) обозначил главную проблему – образ будущего. У отраслей он есть, а вузы должны развиваться самостоятельно с учетом запросов бизнеса. Андрей Фурсенко, впрочем, возразил – у работодателей, по его мнению, в основной массе планов на 10 лет нет. Прозвучало это так, словно и строить их не стоит.
Михаил Гордин (ректор МГТУ им. Баумана) видит миссию своего вуза в масштабной подготовке инженеров-разработчиков (конструкторов). Главным в этом процессе является широкая общетехническая эрудиция.
Алевтина Черникова (ректор Университета МИСИС) сделала акцент на двух моделях. Работодатели хотят: soft, IT и business skills. Студенты: индивидуальные траектории, масштабные задачи с пользой для страны и общества, заниматься любимым делом. В вузе совмещают эти запросы на трех основаниях: проектный, междисциплинарный и персонифицированный подход.
В этом же ключе выступил Эдуард Галажинский (ректор ТГУ), который определил три мировых тренда: ставка на востребованность программ, модульность, микроквалификации.
Дмитрий Ливанов (ректор МФТИ) сделал акцент на том, что у университетов есть окно возможностей – стать полноценными участниками научно-технологического рынка, сконцентрировать у полноценные компетенции по циклу НИОКР до 6-7 уровня УГТ, когда разработки готова воспринять промышленность. Только так вузы смогут преодолеть хроническую болезнь российской системы ВО – недофинансированность.
Анатолий Торкунов (ректор МГИМО) особо подчеркнул требование бесшовности школьного и вузовского уровня образования.
Много говорили об акторности. Андрей Безруков – что мы должны позиционировать себя как великую технологическую державу, которая заходит в другие страны мощными кластерами науки-образования-бизнеса. Валерий Фальков – что университет должен стать агентом социально-экономического и научно-технологического развития (что есть лишь у подавляющего меньшинства вузов). Именно актором должна стать система образования в рамках развития государства – так резюмировал свои мысли Андрей Фурсенко.
В ходе дискуссии много говорили о балансах и дилеммах: практикоориентированность (она нужна, например, Камазу) vs фундаментальность (важнее конструкторам); преемственность vs изменчивость. Последнее как раз к разговору о «генетическом культурном коде». Выступавшие были солидарны в том, что эволюционная ситуация назрела. Важно, что все стейкхолдеры готовы откровенно говорить друг с другом, слушать и слышать.