Благословен художник, который благодаря своему гению украшает нашу жизнь! Очень большие радости нашего существования лежат по ту сторону повседневных потребностей. Мы переживаем их при чтении хорошей книги, которая иногда становится другом на всю жизнь. Сколь прекрасно ещё, если она нам подарена любимым другом или надписана самим автором.
Каждое переживание искусства, будь то музыка или актёрское мастерство, или выставка картин, или технические возможности передачи: кино, телевизор, радио, граммофон ─ все они делают нашу жизнь красочней и богаче. И мы не можем в достаточной степени быть благодарными за это благословение.
Нас в детстве, но и не только в детстве, завораживал цирк. Чудеса дрессировки зверей, победа над опасностью, мастерское владение собственным телом. Наряду со Святыми, перед которыми мы благоговейно преклонялись, были укротители львов, тигров и слонов, змей и медведей, а также воздушные акробаты. Они были для нас примером, действительным примером, который мы неосознанно ставили в один ряд со Святыми
Из благоразумной осторожности мы, конечно, никогда не отважились бы говорить о таком сопоставлении со священником или епископом. Мы понимали, что тот только покачает головой и сочтёт нас неисправимыми язычниками и еретиками. Но мы оставались при мнении, что тот, кто победил страх перед дикими зверями, или перед опасностью на головокружительной высоте, тот в каком-то уголке своей души должен быть святым.
Много лет я получал радость от музыкальной клоунады труппы Ривелса. Я их любил и был с ними хорошо знаком. Я смеялся заранее, потому что знал, какой трюк последует. Когда я их встретил в Буэнос-Айресе, то ощущал себя старым другом труппы и после конца представления отправился за кулисы арены. Они встретили меня с открытой радостью и дружелюбием. И всегда, когда в дальнейшем происходила наша встреча (было ли это в Рио-де-Жанейро, в Сан Тосе, Сауптхамптоне или Париже), я не пропускал возможности насладиться их представлением и пожать им руки.
15-го сентября 1944 года мне позвонил Фреди Холькотт, который стал моим верным другом в трудные времена, и сообщил, что Ривелс в Берлине. Между тем, братья Ривелс разделились, и Чарли с женой и детьми организовали свою отдельную труппу. Мы созвонились и договорились встретиться после представления в отеле «Эдем», где они остановились. Я не видел их больше десяти лет и очень радовался. Ривелсы должны были пробыть в Берлине две недели. У нас было много времени для встреч.
Чарли носил на мизинце большой алмаз и наивно радовался своему успеху и своему богатству. У него теперь была большая вилла на Средиземном море. Его жена и дети были здоровы, и он благодарил Бога за все благодеяния.
Он говорил на чудесной смеси из всех языков: испанского, итальянского, французского английского, немецкого. Я с удивлением понял, что он говорит на том же конгломерате языков, что и на арене.
─ Ты говоришь, как на арене. Я всегда думал, что это язык клоунады.
─ Нет, я не говорю ни на одном языке правильно, ─ рассмеялся он, ─ к тому же я очень много путешествую и не остаюсь нигде достаточно долго, чтобы выучить язык по-настоящему. Я думаю, что я знаю испанский лучше всего, потому что это мой родной язык. Но ещё в раннем детстве я уехал с цирком и поэтому и по-испански я говорю не очень хорошо.
Мы смеялись и нашли, что его, несмотря на это, можно легко понять. Он рассказывал о своей жизни. Его лицо помрачнело, когда он рассказывал о своём разрыве с братом.
─ Мы были хорошей семьёй, счастливой семьёй. Когда мы были бедны, мы держались тесно. Богатство нас разъединило. Богатство только тогда хорошо, когда сердце доброе. Богатство делает сердца жёсткими, и это плохо. Мы были одной большой семьёй. Папа, мама, мы, братья, и все акробаты, всегда жили в вагончиках, на спешащих в пути лошадях. Всё время стремились туда, где были ярмарки или церковные праздники.
─ В промежутках мы всегда очень много упражнялись, целыми днями. Вечером всё болело. Денег не было. В первую очередь должны были быть сыты лошади. Иначе ─ конец, мы не сможем передвигаться. Люди в последнюю очередь. Мы часто голодали. Иногда не имели ни куска хлеба за день. Но отец всегда говорил:
─ «Молитесь, и Бог вас не покинет. Он не даст вам умереть с голода. Что-нибудь да пошлёт! Он бедных любит!».
─ У каждого из нас в вагончике в комоде был ящик с нашими пожитками. Иногда вечером мы шли спать с коликами в животе от голода. Тогда мы молились ещё усерднее. Иногда, когда нужда становилась совсем безысходной, мы открывали наш ящик, и вдруг находили там на видном месте, кусок хлеба. Часто он был сухой, но всегда казался нам небесной трапезой. Мы спрашивали, кто положил нам кусок хлеба, но не было никого, кто это сделал.
─ «Бог знает о вашем голоде, поэтому и послал вам кусочек хлеба. Он же кормил пророка Илию с помощью ворона!», ─ говорил отец. Но он становился всё более худым. Мы ему верили, что это Сам Бог положил кусочек хлеба в наш ящик, и это давало нам большую силу, силу веры, радость, что Бог о нас, маленьких акробатах, помнит. От этого наше усердие в упражнениях становилось больше. Иногда нам ниспосылались сладости или немного денег. Мы радовались этому. Но и мы иногда клали что-нибудь в ящик папы, мамы и братьев. Это тоже должно было быть от Бога. И они искренне удивлялись. Это была чудесная тайная игра, и я верю, что мы все сохраняли веру, что это Сам Бог положил вещи в ящик. Его рука нас вела.
─ И понемногу благословение пришло к нам. Агенты видели наши представления в деревнях и пригласили нас в варьете. И мы начали подниматься всё выше и выше по лестнице славы, престижа и богатства. И вот теперь разрыв с братом. Это было очень горько, и я напомнил ему тогда, что Бог всегда клал нам хлеб в ящик. Но он отмахнулся:
─ «Ах, да это были папа и мама, да и мы оба тоже!» ─ заплакал он. Я не стал больше приставать. Для меня это был Бог, и этого у меня было не отнять! ─ грустно сказал Чарли.
Я был глубоко тронут этим его опытом с Богом.
В семье Ривелс было принято, чтобы каждый оплачивал своё жизненное содержание. Заработок делился между всеми, чтобы никто не считал себя обделенным. Каждый учился обращаться с деньгами и нести ответственность. Однажды вечером оба старших мальчика поставили себе очень скромную и недорогую еду, хотя они были не чужды радости стола. Чарли удивился. Мама заморгала глазами. Чарли подумал, что они придумали какую-то бессмыслицу, но она потихоньку сказала:
─ Они сегодня увидели, что мальчик-оборванец жадно разглядывал витрину с одеждой. Тогда они взяли его в магазин, и на свои деньги купили ему одежду. И вот, теперь денег не хватает на хорошую еду. – Захотелось сказать: «Почему же вы не оплатите им хорошую еду, ведь они сделали доброе дело?», ─ но он понял и промолчал. Жертва должна оставаться в полной мере жертвой.
С тех пор прошло много лет. Я не знаю, где теперь Ривелсы, живы ли они? Но я никогда не забуду, как Бог с ними обращался.
----
Подписывайтесь, что б не пропустить новые статьи
Полное содержание статей в этом блоге по данной ссылке.
Пост знакомство - обо мне, о том, кто завел этот блог.
#пересказкниг #снемецкогонарусский #переводкниг #владимирлинденберг #философияоглавноем #мыслиобоге #историячеловека #линденберг #челищев #книги #чтопочитать #воспоминанияодетстве #лебедевад #лебедевалексейдмитриевич