Установление дипломатических отношений с Японией была задачей не из лёгких. Япония до середины 19 века находилась в самоизоляции, то есть, как нам более понятно, за «железным занавесом». В этих условиях, чтобы установить контакты с японским Сёгуном нужно было проявить себя с неординарной стороны, чтобы продемонстрировать искренность, дружелюбие и показать выгоду для второй стороны.
Этот вопрос давно муссировался в Российском правительстве, да и японские купцы были бы непрочь торговать с Россией без голландских посредников. Всё это крутилось вокруг, да около безрезультно пока не представился беспрецедентный случай.
В 1783 году на Алеутских островах потерпел крушение японский торговый корабль «Синсё-мару». Спасшиеся моряки японцы, вместе с такими же беднягами русскими построили корабль «Апостол Павел» и добрались до Камчатки. Затем были переправлены в Охотск, а оттуда в Якутск, затем в Иркутск. В общем их скитания - это долгая история, финалом которой явилось знакомство японцев с Эриком Лаксманом (российским путешественником), аудиенция через него у императрицы Екатерины II и организации посольства в Японию для открытия отношений, торговли и возвращения японцев.
Об этой истории был снят художественно-исторический фильм «Сны о России» 1992 года. Совместный японско-российский, режиссёр Дзюнъя Сато. Посмотрите, кому интересно о приключениях японцев в России-матушке. Ссылка на Ютубе: https://www.youtube.com/watch?v=nIOnfiscF4g
13 сентября 1791 года своим указом «О установлении торговых сношений с Япониею», основанном на ранее высказанных идеях Эрика Лаксмана, Екатерина II поручала Ивану Пилю направить экспедицию в эту страну. По её мнению, «случай возвращения сих японцев в их отечество укрывает надежду завести с оным торговые связи, тем паче, что никакому европейскому народу нет столько удобностей к тому, как российскому, в рассуждении ближайшего по морю расстояния и самого соседства».
Википедия
Экспедиция вышла из Охотска на корабле «Святая Екатерина» 13 сентября 1792 года. Командовал экспедицией Адам Лаксман - сын путешественника.
6 октября корабль прошёл пролив между Итурупом и Кунаширом, впоследствии, в 1811 году, названный Василием Головниным (о нём будет подробная статья) проливом Екатерины. Ещё через три дня судно бросило якорь в заливе Нэмуро. Из троих, оставшихся в живых японских моряков один умер сразу, как только ступил на родную землю. Однако он, осознавая это, умер с улыбкой на лице. Остальных двоих передали японским властям под расписку.
Делегацию на острове приняли душевно. Оставили на зимовку, разрешив построить светлицу и казарму. Заверив, однако, что «лохматые» (Айны) им мешать не будут. Пока почта доставляла дипломатические послания, делегация изучала местные обычаи, описывала землю и обменивались подарками. Всё это заняло какое-то время, впрочем, японские чиновники признались, что боялись поездки в Нэмуро из-за того, что от голландцев неоднократно приходилось слышать о «жестоком и варварском» обращении в Российской империи с попавшими туда иностранцами, но теперь же сформировали о русских положительное мнение, о чём запланировали сообщить правительству страны, по тем же причинам опасавшемуся заключить с Россией союз. По мнению Танабэ Ясудзо, такой союз не придётся по душе голландцам, поскольку у россиян «всё то же, что и они привозят», но Российское государство при этом ближе.
Вот это то и было печально. Влияние голандцев за 200 лет было куда серьёзнее. Посольство закончилось тем, что Высочайший Сёгун разрешил одному российскому судну проход в порт Нагасаки, в остальных сношениях было отказано. Но воспользоваться разрешением Сёгуна смогли только в 1804 году Крузенштерн с Резановым, о чём я подробно писал.
Кстати, на борту Надежды так же было несколько японцев, потерпевших кораблекрушение на российских берегах уже позже. Их так же вернули, но по кодексу самураев двое зарезались, а третий вырезал себе язык. Так что проку от них было мало. Вдобавок свою посольскую миссию Резанов завалил. Вот как писал об этом А.П. Чехов:
«Посол Резанов, уполномоченный заключить торговый союз с Японией, должен был также ещё «приобрести остров Сахалин, не зависимый ни от китайцев, ни от японцев». Вел он себя крайне бестактно. Если верить Крузенштерну, то Резанову на аудиенции было отказано даже в стуле, не позволили ему иметь при себе шпагу и «в рассуждении нетерпимости» он был даже без обуви. И это — посол, русский вельможа! Кажется, трудно меньше проявить достоинства.»
Вернувшись в Петропавловск, Резанов не простил японцам такого унижения и затаил злобу. Прибыв в Ново-Архангельск, уже как начальник РАК, он застал русскую колонию в ужасном состоянии. Поселенцы просто вымирали с голоду, так как продукты им доставлялись через всю Сибирь в Охотск, далее морем. На это уходили месяцы, и они приходили испорченными.
Резанов купил у купца Джона Вульфа судно «Юнона«, полное продуктов и отдал их поселенцам. Но до весны этих продуктов не хватило бы, поэтому Резанов приказал построить ещё одно судно, «Авось». После постройки отправился с этими судами на юг, в Калифорнию, за продуктами и чтобы установить торговые отношения с испанцами, которым в то время принадлежала Калифорния.
Командовать «Юноной» Резанов назначает лейтенанта Хвостова, Николая Александровича. В сопровождении тендера «Авось» под командованием мичмана Г. И. Давыдова, они совершили переход с Аляски в Калифорнию. История плавания этих кораблей послужила источником для создания поэмы Андрея Вознесенского «Авось!» Хвостов и Давыдов входят в число персонажей и поэмы, и оперы «Юнона и Авось».
По их возвращёнию, Резанов отдаёт приказ Хвостову отбыть на Сахалин и «попугать» японцев. Но сам приказ был в конверте в запечатанном виде, который Хвостову следовало открыть только по прибытию на место. Пока Резанов в Калифорнии крутил шуры-муры с дочкой коменданта Сан-Франциско - Кончитой, Хвостов на Сахалине вскрыл конверт и в губе Анива сжёг японские хлебные магазины «в отмщение Японской империи за отказ, сделанный русскому посольству».
Однако после содеянного Хвостов засомневался в правильности понимания приказа и отправился в Охотск за уточнением к самому Резанову. Но Хвостов Резанова в Охотске не застал. Тот спешил в Санкт-Петербург за разрешением брака на католичке Кончите. Был сентябрь, распутица. В это время путешествовать по Сибири было крайне неудобно. На лошади верхом, Резанов дважды проваливался под лёд. Ночевал на снегу. В результате чего простудился и слёг на 12 дней. Как только ему стало лучше, он снова отправился в путь. На одном из переходов в горячке камергер двора Его Величества потеряв сознание, упал с лошади и сильно ударился головой. Его довезли до Красноярска, где он и скончался.
Но Коля Хвостов никогда не отчаивался. К тому же был шустрым и сообразительным парнем. Немного покумекав, в следующем году, командуя тем же судном и в сопровождении тендера «Авось» под начальством Давыдова, пошёл теперь уже к Курильским островам, и на острове Итуруп сжёг два японских селения с их магазинами и, отобрав у японцев у острова Мацумая грузовые суда, вернулся в Охотск. По возвращении в Охотск Хвостов и Давыдов были арестованы, совершили побег, после объявились в Якутске, где их снова ожидал арест и отправка в Петербург, где они были преданы суду, но затем освобождены и направлены в Финляндию сражаться против шведов.
После такого: провальная миссия посольства и месть, японцы весьма настороженно относились к русским. А на северных островах всерьёз ждали вторжения русского флота и даже войны. И ведь об этом в столице не всем было известно. А по случаю успеха кругосветки Крузенштерна в том же году снарядили следующую под командованием лейтенанта Васи́лия Миха́йловича Головни́на. Так что приключения русских в Японии на этом не закончились. Но об этом уже в следующей статье.