I suffered a terrible fiasco

7 I suffered a terrible fiasco

First teacher.
I was assigned to the same school where my brother Yura went. My parents probably hoped that he would look after me. But it was not there. I don't remember the day when we went to school together. Most often, we just studied in different shifts, but even if in one, Yurochka would run off to school with friends, and I would stomp there with my girlfriends.
And the road was quite dangerous: I had to cross three streets with heavy traffic. But a few months later I was running to school on my own.
In the first grade, I ended up with a young teacher, Ksenia Kharitonovna. The students loved her, including me. She treated us like her own children, babysitting anyone who needed help.
Teaching was easy for me. But spelling suffered greatly. For that, the literary part has always been wonderful. I remember my teacher praised me for figurative comparisons in the essay. For example, I wrote about autumn leaf fall - a breeze blew and it began to rain. And in the spring essay, I wrote - The leaves had not yet blossomed, but the trees were already shrouded in a transparent, pale green haze! At the same time, I had an excellent memory and good intelligence, but at the same time I was careless, lazy and careless.
Ksenya Kharitonovna did her best to help me: she turned a blind eye to many things, talked to me often, but when the persuasion to help ceased, a drawing with rhymes appeared in the wall newspaper:

Karnaukhova Irina.
Ah, Irina the ballerina!
Reads and draws
Dancing and singing
And in a notebook for Irina
Quote chicken writes!

The drawing showed me with a chicken paw instead of a hand from which blots were dripping onto a notebook. The whole class had fun, and I, with my impenetrable character, was not very upset. The only thing I noticed was the clumsy and out of meter verses. By the first grade, I was already the owner of such masterpieces as:

Frost forty degrees
Cracking everywhere now.
Tselinograd walruses
Bathe in the water.

or

Once we went for a walk in the forest,
To pick a bouquet of flowers.
Tore, tore and tore,
And they called it Rosinka.

therefore, I declared to everyone that the poems are bad and incoherent, and let those who wrote them be ashamed.
For some reason, I didn’t like studying right away: lessons, homework, no rest until you do them, no walk. Whether business, when you are ill! You don't have to go to school, you can rest as much as you want! And I often tried to be sick. But my parents kept a watchful eye on me, and, as a rule, I didn’t manage to mess up.
Once, at a gymnastics training, I sprained my leg badly, and considered this fact a good reason to skip classes at school. I did experience pain when walking, but my mother still wouldn't let me stay at home. It only remained to hope for the teacher that she would take pity and release from lessons.
I went into the classroom, went up to Ksenia Kharitonovna and explained the situation, complaining that it hurt not only to walk, but also to sit. And that was a clear exaggeration on my part. She listened to me and offered to stand in the classroom. There is nowhere to go, I stubbornly stood for three lessons in a row, hoping to arouse pity and compassion for myself.

But time passed, my legs were buzzing, and no one thought to let me go home. Finally, I could not stand it and asked to go to the toilet, so that at least there I could rest for five minutes, sitting on the windowsill.
Upon my return, I accidentally forgot that I was supposed to stand, and sat down at the desk. And only ten minutes later I woke up:

- Oh, what am I doing? I'm supposed to stand.

I quietly got up from my desk and continued my stand-up strike. Ksenya Kharitonovna didn't say a word to me, she just smiled as she sat at her teacher's desk.
In general, I have been involved in sports since early childhood. I started with gymnastics and it turned out not bad for me, because. being a well-fed child, I still managed to take eleventh place in the regional competitions, ahead of sixty-one participants. But since with age I continued to remain, as before, a strong girl, I understood that with such a complexion I would not achieve great results, and after three years I quit gymnastics. At the same time, I worked out volleyball and basketball for some time, but team sports did not fascinate me. In the seventh grade, Nadya and I began to attend the figure skating section.
We started training in September. At first, they rode on funny four-wheel roller skates, which were fastened to sandals with leather straps. Their wheels were plastic, and the asphalt was not smooth and even, so the whole structure shook and rattled in every way. But nevertheless, we have learned to move in a straight line, to make a U-turn, and to go backwards, straight and in a circle. In the gym, general physical training classes were held, and we also mastered single jumps. Finally, November came, it was cold enough to freeze the ice, and our training continued at the rink. I really liked learning to skate, so in addition to the usual lessons under the guidance of a coach, I went to the city ice rink every evening on my own. Winters in our city were very frosty, what can you do - a sharply continental climate, sometimes the air temperature dropped below 40 degrees, but most often it did not reach such an extreme, and most of the winter the temperature was around -20.
But this cold did not stop me at all. Every evening I dressed warmly, pulled on woolen socks and leggings, grabbed my figure skates and ran to the skating rink. There I not only learned to skate confidently, but also spent hours honing every movement: I learned to do figure-eights, brackets, loops, rotations, spirals and single jumps. At first my feet hurt a lot, but as they got used to the new loads, the pain gradually disappeared, and soon I noticed that I was running faster and more confidently on the ice than most desperate boys. I learned several ways to brake so that ice crumbs fanned out from under the skates. I was no longer afraid to turn around at speed and go further backwards, but still, most of the time I devoted to practicing various elements and jumps. I learned to make a pistol and a swallow, a flip-over, a sheepskin coat and a loop, to increase the speed of rotation. My efforts did not go unnoticed by other inhabitants of the Lokomotiv Ice Stadium.
And one day I heard how the girls, standing in a group at the edge of the playground, said to me in the wake: "I just imagined"! But they didn’t know that I went to figure skating training, it seemed to them that I was just showing off in front of the other inhabitants of the rink. But I didn’t care, my first competition was approaching. Of course, no one gave us, novice skaters, any program. It was necessary to confidently ride to the music and perform the simplest spirals, and from jumps we had to perform only a flip. But I approached this matter very responsibly. In the evening, returning home, I put on a record with the song "Love Story" and under it I came up with a program and a scheme for skiing on an ice field. I came up with a special icon for each exercise, and my each element was combined with the music, and on the rink I practiced each movement again and again.
Finally, the day of the competition arrived.
My grandmother sewed a real figure skating suit for me from an old drape coat, given our cold winters, my grandmother’s suit turned out to be very thick and heavy, and despite all her efforts, I resolutely rejected the suit and categorically refused to wear it. I was sure that I looked so fat in it that it was easier to jump over me than to go around.
All the girls who competed in city competitions were given the same music by the coach, and they simply skated to it, performing the necessary elements. I went into the coaching room and handed the record to Tatyana Sergeevna, hoping to perform my own unique masterpiece. What was my surprise when, frozen in the starting position in the middle of the rink, I heard all the same dull sounding, which had nothing to do with the "love story". I did not think to start the performance, instead I drove up to the coach's house and asked to play my record, which was done.
Finally, my favorite music began to sound, and I glided across the ice, doing everything I had planned with obvious diligence. Of course, my skating was far from ideal, I sometimes lost my stride while performing a flip jump, I put my other foot in, and the exit turned out to be not as clean as I had planned, but still the skating itself gave me real joy, and in I knew in my heart that it was not in vain that I tried so hard and trained so much before the competition. In fact, these were not competitions in the full sense of the word, because in our city there was only one figure skating section, and in fact, we competed with each other. The coach did not even tell us which of us performed better than the rest, she simply announced that we all successfully passed to the second junior category in figure skating.
By spring, Nadezhda and I were able to jump all single jumps, including lutz and flipp. Of course, we often fell or landed on two legs, but still our successes were noticeable. True, for the next competitions, I did not invent anything, but nevertheless I made a fatal mistake; I decided to sharpen my skates. It seemed to me that they were very stupid, and no one, not a single living soul, including my coach, warned me that this could not be done categorically before the competition, that the skates had to be run in so that they were slightly dull, otherwise it would be very difficult to perform all the slides and rotations. it is problematic that the skates will endlessly cling to the ice and slow down the movement in the most unexpected places, trying to unbalance and throw their owner onto the ice. My performance went terribly, I ruined everything that was possible. All the elements that I performed in training easily and confidently turned out to be frustrated. I managed to fall on all four mandatory jumps. This time the competition was judged by almost real judges, they were more experienced skaters who had been practicing for several years.
They looked at my efforts with a condescending smile, and suddenly, at the end of the performance, they gave me a mark above all the other girls. It looked like a mockery, and the coach immediately ordered to reduce the score by a point. I was very offended, especially since one of the girls was my girlfriend, with whom we often walked and had fun together. Of course, she was 3 years older than me and was deservedly considered the best figure skater in our city, but I still hoped for her friendly attitude towards me. In general, I took my skates and never came to training again, dragging my Nadia with me.


Первая учительница.
В школу меня определили в ту же, куда ходил мой брат Юра. Родители, наверное, надеялись, что он за мной будет присматривать. Но не тут то было. Я вообще не помню дня, когда бы мы вместе шли в школу. Чаще всего мы просто учились в разные смены, но даже если в одну – Юрочка удирал в школу с друзьями, а я топала туда со своими подружками.
А дорога была довольно опасна: мне приходилось переходить три улицы с интенсивным движением. Но через несколько месяцев я уже самостоятельно бегала в школу.
В первый класс я попала к молодой учительнице Ксении Харитоновне. Ученики ее обожали, в том числе и я. Она относилась к нам, как к своим собственным детям, нянчилась с каждым, кто нуждался в помощи.
Учеба мне давалась легко. Но правописание сильно страдало. За то литературная часть всегда была замечательна. Помню меня учительница хвалила за образные сравнения в сочинении. Например про осенний листопад я написала -- подул ветерок и начался лиственный дождь. А в весеннем сочинении я написала -- Листочки еще не распустились, но деревья уже были окутаны прозрачной нежно-зеленой дымкой! При этом Я обладала прекрасной памятью и неплохой сообразительностью, но в тоже время была небрежна, ленива и безалаберна.
Ксенья Харитоновна всячески старалась мне помочь: на многое закрывала глаза, беседовала со мной частенько, когда же уговоры помогать перестали, в стенгазете появился рисунок со стишками:

Карнаухова Ирина.
Ах, Ирина-балерина!
Читает и рисует,
Танцует и поет,
А в тетрадке за Ирину
Пишет квочка курица!

На рисунке была изображена я с куриной лапой вместо руки, с которой на тетрадку капали кляксы. Весь класс веселился, а я, со своим непробиваемым характером, не очень-то и расстроилась. Единственное, на что я обратила внимание, так это на нескладные, и выбивающиеся из размера, стихи. К первому классу я уже была обладательницей таких шедевров, как:

Мороз сорокаградусный
Трещит сейчас везде.
Моржи целиноградские
Купаются в воде.

или

Раз пошли мы в лес гулять,
Чтоб букет цветов нарвать.
Рвали, рвали и нарвали,
И «Росинкой» назвали.

поэтому я всем заявила, что стихи плохие и нескладные, и пусть будет стыдно тем, кто их писал.
Учиться мне, почему-то сразу не понравилось: уроки, домашние задания, ни отдохнуть, пока их не сделаешь, ни погулять. То ли дело, когда болеешь! В школу ходить не надо, отдыхай сколько захочешь! И я, частенько, старалась сказаться больной. Но родители бдительно за мной следили, и сачкануть, как правило, не удавалось.
Однажды, я на тренировке по спортивной гимнастике, сильно растянула ногу, и сочла этот факт уважительной причиной, что бы прогулять занятия в школе. Я и в самом деле испытывала боль при хождении, но мама все равно не разрешила мне остаться дома. Оставалось только надеяться на учительницу, что она сжалится и освободит от уроков.
Я зашла в класс, подошла к Ксении Харитоновне и объяснила ситуацию, пожаловавшись, что мне больно не только ходить, но и сидеть. А это было с моей стороны явным преувеличением. Она меня выслушала и предложила стоять на уроках. Деваться не куда, я настырно стояла три урока подряд, в надежде вызвать к себе жалость и сострадание.

Но время шло, ноги гудели, а домой меня никто и не думал отпускать. Наконец, я не выдержала и попросилась в туалет, что бы хоть там отдохнуть пять минут, посидев на подоконнике.
По возвращении, я случайно забыла, что мне положено стоять, и уселась за парту. И только минут через десять я очнулась:

-- Ой, что же я делаю? Мне же стоять положено.

Я тихонько поднялась из-за парты и продолжила стоячую забастовку. Ксенья Харитоновна не сказала мне ни слова, а только улыбалась, сидя за своим учительским столом.

Вообще, я с раннего детства занималась спортом. Начала со спортивной гимнастики и получалось у меня не плохо, т.к. будучи ребенком упитанным я все же умудрилась занять одиннадцатое место на областных соревнованиях, опередив, при этом, шестьдесят одну участницу. Но поскольку с возрастом я продолжала оставаться, по-прежнему, крепкой девочкой, то понимала, что с такой комплекцией больших результатов не достигну, и через три года бросила гимнастику. Параллельно позанималась некоторое время волейболом и баскетболом, но игровые виды спорта меня не увлекали. В седьмом классе мы с Надюшкой стали посещать секцию фигурного катания.
Заниматься мы начали в сентябре месяце. Сначала катались на смешных четырехколесных роликах, которые пристёгивались к босоножкам кожаными ремнями. Колёса у них были пластмассовыми, а асфальт не отличался гладкостью и ровностью, поэтому вся эта конструкция тряслась и гремела на все лады. Но тем не менее, мы научились двигаться по прямой, делать разворот, и ехать спиной вперёд, прямо и по кругу. В спортивном зале проходили занятия по общей физической подготовке, а также мы осваивали одиночные прыжки. Наконец-то наступил ноябрь, стало достаточно холодно чтобы замерз лед, и наши тренировки продолжились на катке. Мне очень нравилось учиться кататься на коньках, поэтому кроме обычных занятий под руководством тренера, Я каждый вечер ходила на городской каток самостоятельно. Зимы в нашем городе были очень морозными, что поделаешь — резко Континентальный климат, иногда температура воздуха опускалась ниже 40 градусов, но чаще всего до такого экстрима не доходило, и большую часть зимы температура держалась около -20.
Но такой мороз меня отнюдь не останавливал. Каждый вечер Я одевалась потеплей, натягивала шерстяные носки и гетры, хватала фигурные коньки и бежала на каток. Там я не только училась уверенно держаться на коньках, но и часами оттачивала каждое движение: училась делать восьмерки, скобки, петли, вращения, спирали и одиночные прыжки. Сначала у меня очень болели ступни, но по мере того, как они привыкали к новым нагрузкам, боль постепенно исчезала, и вскоре я заметила, что ношусь по льду быстрее и увереннее большинства отчаянных мальчишек. Я научилась несколькими способами тормозить так, что из-под коньков веером летели крошки льда. Мне уже было не страшно на скорости разворачиваться и ехать дальше спиной вперёд, Но всё-таки большую часть времени я посвящала отработке различных элементов и прыжков. Я училась делать пистолетик и ласточку, перекидной, тулуп и риттбергер, увеличивать скорость вращения. Мои усилия не остались незамеченными другими обитателями Ледовой площадки стадиона "Локомотив".
И однажды я услышала, как девчонки, стоящие группой у края площадки, сказали мне в след: "вот воображала"! Но они же не знали, что я хожу на тренировки по фигурному катанию, им казалось, что я просто выпендриваюсь перед другими обитателями катка. Но мне было без разницы, приближались мои первые соревнования. Конечно никто нам, начинающим фигуристам, никакой программы не ставил. Необходимо было уверенно кататься под музыку и выполнять самые простые спирали, а из прыжков мы должны были выполнить только перекидной. Но я подошла к этому делу очень ответственно. Вечером, возвращаясь домой, я ставила пластинку с песней "История любви" и под неё придумывала для себя программу и схему катания по ледяному полю. Я придумала для каждого упражнения специальный значок, и мой каждый элемент сочетался с музыкой, а на катке я отрабатывала каждое движение снова и снова.
Наконец, наступил день соревнований.
Бабушка сшила, для меня, из старого драпового пальто настоящий костюм для фигурного катания, учитывая наши холодные зимы, костюм у бабушки получился очень толстым и тяжёлым, и не смотря на все ее старания, я решительно костюм забраковала и носить его категорически отказывалась. Я была уверена, что я в нём выглядела такой толстой, что меня было легче перепрыгнуть, чем обойти.
Всем девочкам, кто выступал на городских соревнованиях, тренер ставила одну и ту же музыку, и они без затей катались под неё, выполняя необходимые элементы. Я же вошла в тренерскую и вручила пластинку Татьяне Сергеевне, надеясь исполнить свой неповторимый шедевр. Каково же было мое удивление, когда я застыв в стартовой позе посреди катка, услышала всё тоже унылое звучание, не имеющее никакого отношения к "истории любви". Я не подумала начинать выступление, вместо этого я подъехала к тренерскому домику и попросила всё же поставить мою пластинку, что и было исполнено.
Наконец-то зазвучала моя любимая музыка, и я заскользила по льду, выполняя всё задуманное с явным старанием. Конечно, мой прокат был далек от идеального, я иногда сбивалась с шага, выполняя перекидной прыжок, я подставила вторую ногу, и выезд получился не таким чистым, как я планировала, но всё-таки само по себе катание доставляло мне истинную радость, и в душе я понимала, что не зря так старалась и столько тренировалась перед соревнованиями. На самом деле, это не были соревнования в полном смысле этого слова, потому что в нашем городе существовала единственная секция по фигурному катанию, и по сути, мы соперничали между собой. Нам тренер даже не сказала, кто из нас выступил лучше остальных, просто объявила, что все мы благополучно сдали на второй юношеский разряд по фигурному катанию.
К весне мы с Надеждой, умели прыгать все одиночные прыжки, включая лутц и флипп. Конечно, мы часто падали или приземлились на две ноги, но всё-таки наши успехи были заметны. Правда на следующие соревнования, я ничего придумывать не стала, но всё же совершила роковую ошибку; я решила наточить коньки. Мне казалось, что они очень тупые, и никто, ни одна живая душа, включая моего тренера, не предупредила меня, что перед соревнованиями этого делать нельзя категорически, что коньки надо обкатать, чтобы они слегка притупились, иначе все скольжения и вращения выполнить будет весьма проблематично, что коньки будут бесконечно цеплять лёд и тормозить движение в самых неожиданных местах, пытаясь лишить равновесия и скинуть на лед их обладателя. Моё выступление прошло ужасно, я запорола всё, что только было возможно. Все элементы, которые я на тренировках выполняла легко и уверенно, оказались сорванными. Я ухитрилась свалиться на всех четырех обязательных прыжках. На этот раз соревнования судили почти настоящие судьи, это были более опытные фигуристы, занимающиеся несколько лет.
Они смотрели на мои потуги со снисходительной улыбкой, и неожиданно, в конце выступления, поставили мне оценку на балл выше всех остальных девочек. Это было похоже на издевательство, да и тренер тут же приказала снизить оценку на балл. Я очень обиделась, тем более одна из девочек являлась моей подружкой, с которой мы часто вместе гуляли и веселились. Конечно, она была старше меня на 3 года и заслуженно считалась лучшей фигуристкой в нашем городе, но я всё же надеялась на ее дружеское ко мне отношение. В общем, я забрала коньки и больше никогда на тренировки не приходила, утянув за собой и мою Надюшку.