В свое время философ Ханна Арендт, в рамках своей исследовательской деятельности посвященной феномену тоталитаризма, сформулировала вывод о том, что его основой является "излишность массового человека". Именно это суждение вспомнилось мне, после недавнего просмотра интервью Михаила Козырева с Вася Обломов.
В рамках этой эмоциональной и не претендующей на абсолютную истину беседы, в очередной раз, прозвучал важный для многих россиян вопрос о том, почему у украинцев получилось свергнуть режим януковича, а у россиян не получилось справиться с режимом путина.
К сожалению, как и в большинстве подобных обсуждений, однозначного и развернутого ответа на этот вопрос в интервью не прозвучало. Более того, при всем моем уважении к Михаилу, предложенная им гипотеза про "особый ген свободы присущий украинцам", показалась мне слишком грубой и некорректной, в чем-то напомнив истории от минобороны про боевых перелетных гусей, которых бойцы НАТО взращивали для борьбы со славянами. Аргументация Василия о том, "что все люди везде одинаковы" свела диалог, скорее к защите и оправданию нации, но не к объяснению того, почему многочисленные протесты и действия оппозиционно настроенных российских граждан не привели к падению путинской автократии.
В рабочих поездках в другие страны, мне уже приходилось сталкиваться с «генетическими версиями» на тему «врожденной гражданской слабости россиян», их «рабской генетике», и прочих «национальных особенностях». По этой причине и захотелось поделиться своей точкой зрения, основанной на исторической и социологической аргументации, почему народное свержение режима в современной России представляется маловероятным сценарием, в сравнении с Украиной и никак не относится к «специфической русской душе».
Если кратко, то свой ответ на вопрос «почему Украина смогла, а Россия нет?», я бы сформулировал так: потому, что у России есть нефть и газ, а у Украины его нет.
Развернуть эту мысль можно следующим образом: конечно, возможности национального сопротивления врагам свободного общества стоит искать отнюдь не в генетике нации, но в экономической плоскости. В нашем конкретном случае, речь о так называемом сырьевом проклятье России, которое, несколько столетий назад, фактически создало наше государство за счет пушного сырья, а ныне, удерживает на плаву опасных бенефициаров нефтяного промысла.
Если вернуться к упомянутой вначале Ханне Арендт, то развивая мысль об излишности человека в тоталитарном режиме, она говорила о тех самых свойствах ресурсного проклятья, влияющего на обездвиживание социума:
«в условиях ресурсного проклятья, рождается общество, подобное кастовому: малая и сущностно важная часть населения, которая участвует в торговле моноресурсом и его охране, живет иначе, чем большая и избыточная часть, которая существует дотациями, получаемыми от первой части».
То есть в таком обществе, если ты не согласен с действиями собственников ресурса, ты, в лучшем случае, будешь отлучен от кормлений, в худшем, подвергнешься репрессиям, обеспеченным этим самым моноресурсом – в нашем случае нефтегазовыми доходами.
Именно эти доходы дают возможность государству содержать один из самых масштабных силовых аппаратов в мире, деятельность которого целиком и полностью направлена на защиту интересов той самой касты собственников.
Подчеркну, никакой «ген свободы» не сможет конкурировать с силовым аппаратом, который даже в числовом выражении является одним из самых многочисленных в мире.
В абсолютных цифрах, Россия является мировым лидером по численности силовиков. Предельная штатная численность сотрудников полиции, утвержденная президентом России, составляет 782 000 человек, что уступает лишь, США, Китаю и Индии, численность населения которых, значительно превосходит население России.
При рекордных 547 сотрудниках полиции на 100 000 населения, Россия является лидером по количеству убийств на те же 100 000 населения в Европе и входит в десятку стран лидеров по общему количеству убийств в мире. Что свидетельствует о том, что работой полиции является отнюдь не защита населения.
Есть ли аналогичный силовой аппарат в Украине? Нет. Так как у Украины нет финансовых ресурсов на его содержание и того самого моноресурса в виде нефти и газа.
Что еще дает нефть России, а точнее ее хозяевам? Нефть питает того самого Голема, который передвигается на двух ногах – силовиках и бюджетниках.
Представьте, что число граждан, которые находятся на содержании у государства, то бишь бюджетников, в 2023 году может доходить до 50% от всего населения страны. Речь, в том числе идет о пенсионерах, госслужащих, сотрудниках правоохранительных органов и т.п.
А сколько в стране чиновников? Росстат определяет численность работников и служащих по отчетности в ПФР и ФСС. Всего на конец июня 2021 года в России реально работало примерно 3 303 900 чиновников, по одному на 42 россиянина.
Организация экономического сотрудничества и развития, объединяющая развитые страны, оценивает число российских бюджетников в 17,7% трудоспособного населения. А еще 12,9% трудится в госкорпорациях. То есть работодателем почти каждого третьего взрослого человека в стране является государство.
Из 146,5 миллионного населения страны, мы имеем такую картину:
- Пенсионеры и инвалиды (42,73 млн. чел);
- Официально безработные (3,9 млн. чел);
- Чиновники и бюджетники (35,22 млн. человек);
- Неактивное население (30,15 млн. человек);
- Работающие, не бюджетники (34,5 млн. человек);
Получается, что на развитие экономики страны, не задействованных в бюджетных сферах, трудится всего 34,5 миллиона человек или всего 23,5% от всего населения России. Значительная часть из которых (от 40 до 60%) являются представителями, так называемых рутинных профессий (таксисты, продавцы, линейный персонал, охранники и т.п.). Таким образом, лишь пятая часть населения является условно независимой от государства и может потенциально безболезненно высказывать точку зрения отличающуюся от официальной государственной.
Фактически, нефть дает возможность маленькой группе бенефициаров содержать гигантскую армию силовиков и бюджетников, при необходимости исключая из сферы социальной жизни любое количество несогласных с действиями режима. Так как несогласные не являются полезным и необходимым ресурсом с точки зрения сырьевой экономики.
Подобную точку зрения, в своей работе "Внутренняя колонизация: Имперский опыт России» высказывает Александр Эткинд, который отмечает, что сырьевая экономика делает население страны излишним. То есть, потеря некоторой части населения не так критична для государства, как потеря ресурсных возможностей в виде нефти и газа. В то же время, Украина в большей степени зависит от человеческого капитала, что усиливает эффективность гражданского общества и снижет возможности тотального контроля за гражданами со стороны власти.
В качестве прямой собственной исторической аналогии, которая демонстрирует как сырьевое проклятье может усиливать диктатуру, можно, к примеру, рассмотреть опричнину инициированную Иваном Грозным (которого, по понятным причинам, так любит оправдывать президент России). В рамках этого периода, оприч Грозного, пролегла по территориям богатым промысловым пушным зверем, то есть, той самой нефтью своего времени. Если основываться на данных историка Афанасия Щапова, в 16-17 веках добыча соболей в ключевых промысловых районах резко снизилась. Именно это провоцировало усиление контроля за потоком пушного зверя государством и влияло на начало массовых репрессий силами той самой опричнины, которая казалась эффективной внутри государства, но не оказалась способна к ведению внешних военных действия.
Сегодня, вполне можно говорить о том, что режим нефтяной опричнины реализуется в современной России. Нефть позволяет власти содержать беспрецедентный штат наемников, который не смогла бы позволить себе Украина, не обрушив собственную экономику. Стоит также отметить, что по состоянию на 2020 год ВВП на душу населения Украины составляло 3425 долларов, что делало ее самой бедной страной Европы. В этой ситуации, дорогостоящий аппарат контроля представляется не то чтобы избыточным, но невозможным в силу экономических причин.
Закончить свое размышление мне хочется иллюстрацией из уже упомянутой книги Александра Эткинда «Внутренняя колонизация. Имперский опыт России», которая, с моей точки зрения, подчеркивает и международное соучастие в процессах, делающих невозможным эффективный протест в России.
В XX и XXI веках земли пушной торговли стали играть новую и важную роль, которая удивительно похожа на прежнюю. Те самые территории, что поставляли меха средневековым Новгороду и Москве, давали и дают средства к существованию СССР и постсоветской России. Нефтегазовые месторождения Западной Сибири были открыты на тех же землях югры, хантов, манси и других северных народов, которые были колонизованы ради пушнины. Как и в те времена, истощив старые месторождения, промышленники двигались все дальше на восток в поисках новых заповедных богатств. И потребители российской нефти и газа все там же, от Гамбурга до Лондона. Трубы Газпрома тянутся по суше от Москвы через Польшу в Лейпциг, повторяя сухопутные пути московской меховой торговли. «Северный поток» – подводный газопровод, который несет в Северную и Западную Европу газ из Западной Сибири, – проходит точно по старинным морским путям ганзейской торговли с Новгородом.
Мы знаем, чем кончилась первая ресурсная зависимость: Смутным временем. Истощение пушного зверя в России и спад международного спроса на него, вызванный технологическим развитием в Европе, вызвали экономический кризис, за которым последовала череда религиозных, военных и династических конфликтов. Кризис вынудил государство к радикальному изменению московских нравов, выбору новой династии голосованием, импорту европейского просвещения и формальному установлению империи. Государство перенаправило свою колонизационную деятельность с богатых мехом восточных лесов на богатые зерном южные степи, а потом на богатое шелком Закавказье и богатую хлопком Среднюю Азию. Но ничто, кроме нефти, не сравнилось с пушным промыслом по прибылям, устойчивости бизнеса и обретенному величию государства.
Александр Смакотин