Я не понимаю, почему многие люди так легко поддаются на провокации. Я не имею в виду политиков. Если нет знаний и мозгов (что во многом связано), то приходится регулярно менять своё поведение на 360 градусов. Но даже простых нормальных людей модно нередко разыграть. Что это? Желание видеть и слышать то, что хочется, а не то, что есть на самом деле? Может быть психологи ответят мне на этот вопрос? Вот две истории из моей жизни.
К первой мурманской агитбригаде мы готовились очень серьёзно. Устав от репетиций, решили сходить на каток. Тогда на спортплощадках университета его заливали. Не бог весть что, – заливали из шланга, удобств никаких, коньки надевали, сидя на снегу или на ящике из-под бутылок. Но каток был рядом, к тому же бесплатный. Пошли впятером: наш главный музыкант Игорь со своим приятелем Костей, комиссар Саша со своей девушкой и я. Игорь с Костей быстро надели коньки и выскочили на лёд. Саша долго возился, помогая девушке одевать коньки, а я оделся и сижу. Подкатывает Игорь: “Чего сидишь, вылезай”. Как мне показалось, в его тоне было что-то недосказанное. Мол, выходи, посмотрим на что ты способен, и я тут же ответил: “А я не умею кататься. – Да ладно, не может быть! – Ну, смотри.” Я проковылял по снегу до льда, ступил на лёд и тут же грохнулся. Сомнение на лице Игоря сильно уменьшилось, но ещё не пропало: “Ну-ка, давай снова. – Нет, так не пойдёт, дай мне руку”. Он протянул мне руку, и я ступил на лёд, чуть было не уронив его самого. Остатки сомнения полностью исчезли. “Так, попробуй двинуться. – А как?” Он показал мне движение и вернулся меня поддержать. Первая же попытка двинуться почти уронила нас обоих. Теперь к нам присоединился и Костя. Стоять стало легче, но движения всё равно не получались, и они оба с азартом хорошего учителя пытались мне объяснить технику движения. Естественно, мои потуги совсем не напоминали то, что требовалось, а их сомнения, если они ещё и оставались, рассеялись полностью.
Я до сих пор не понимаю одну вещь. Кажется весь факультет, и уж точно все мои знакомые и друзья знали, что я – член сборной факультета по хоккею. Наша команда была в университете совсем не самой худшей, один раз мы даже были чемпионами МГУ, а ваш покорный слуга оказался главным бомбардиром команды. Как Игорь не знал об этом, мне не вдомёк. Минут пять они пытались научить меня держать равновесие и делать правильные движения. При этом мы не раз были на грани того, чтобы все трое оказались на льду, но их усилиями нам удавалось устоять. По прошествии некоторого времени я, вроде бы, уже мог хотя бы просто “стоять” на конках. “Так, отпустите меня”. С трудом сохраняя равновесие, я попросил: “Как надо двигаться? – Вот так,” – ответил Игорь и сделал несколько шагов. “Вот так, что ли?” Я прокатился чуть дальше него, обернулся и чуть не упал от смеха. На его лице появилось выражение восторга от того, что человек так быстро поехал. Потом – выражение сомнения, может ли такое быть. При этом первое выражение так и не ушло с лица. Наконец он понял, что его разыграли, и на первые два чувства наложилось выражение обиды. Все три выражения на одном лице одновременно! Такое не сможет сыграть ни один даже самый гениальный актер. Только естественная реакция, а Игорь – очень эмоциональный человек.
Слава богу, что я устоял, потому мне сразу пришлось удирать: Игорь и Костя бросились меня догонять. Игорь очень хорошо не только играет на скрипке, но и отлично катается на коньках. Меня спасло то, что он был на “ножах”. Для несведущих сообщу, что на беговых коньках хорошо кататься по прямой, а вот повороты проходить можно с трудом. Это меня и спасло. Погоняв меня так минут десять, они сожгли весь свой гнев, успокоились, но потом несколько лет Игорь, вспоминая ту историю, сокрушенно качал головой.
Другая история произошла пять лет спустя, когда я уже был сотрудником. В тот год у нас сложился очень дружный стройотряд, где я был командиром. Половина состава была с после первого курса, с которым я в сентябре ещё и съездил “на картошку”. Поэтому неудивительно, что осенью мои бойцы нередко заходили ко мне в гости в лабораторию. В том числе и девушка с такой же фамилией, как у меня. После одного такого её визита наша молодая сотрудница (чуть старше меня) загадочным тоном спросила: “Андрей, а кем тебе Алла приходится?”. Ещё интонации меня моментально настроили на соответствующий лад.
– Жена.
– Ты меня обманываешь. Когда же вы успели пожениться?
– Сразу после картошки.
– А почему я об этом не слышала?
– Да мы никому и не говорили.
– А как же свадьба?
– Ну, мы оба не любители шумных застолий. Так, посидели в узком семейном кругу.
– А свадебное путешествие?
– Какое путешествие! Надо учебный план нагонять. У меня опять же работа уже три месяца стоит. Сессию сдаст, тогда и съездим.
С каждым вопросом её сомнения на счёт истинности моих слов уходили всё дальше и дальше.
– А где вы живёте?
– Странный вопрос. Как ты думаешь, откуда проще добираться в университет: из Химок или с Ломоносовского проспекта.
– То есть вы живёте с родителями?
– Да.
– А как же мама отреагировала?
– Ну, не скажу, что она была в восторге, всё-таки ей всего 18, но в целом приняла.
– Без конфликтов?
– У тебя же самой есть свекрось, и ты прекрасно понимаешь, что идеала достичь не возможно.
– Это да. А кто готовит?
Вопросы, впрочем, вполне разумные, продолжали сыпаться как из ведра. Мне хватило ума не рассказывать, что всё идеально, но и не доводить до обострений. С каждым следующим вопросом я всё ниже и нижё склонялся к столу, чтобы она не видела моего лица. Когда же стало совсем невмоготу, я встал: “Извини, мне надо температуру в печке померить”. Уже у двери, собрав всю волю в кулак, я с серьёзным лицом обернулся к ней и сказал: “Только я тебя очень прошу, не рассказывай никому. – Конечно, конечно”, – был ответ.
Я попал в точку: она тут же побежала рассказывать. На ёё счастье она попала на мою однокурсницу Иру Гусеву. Удивительный человек! При всей женской мягкости и внутренней эмоциональности, у неё был совершенно трезвый, то, что называется “мужской” ум и такая же воля в поступках. Обмануть её было просто невозможно. Выслушав сбивчивый рассказ о моей “женитьбе”, она с саркастической улыбкой спросила: “А какие сказки он ещё тебе рассказывал?”
Кстати, что-то я давно про Иру ничего не слышал, надо бы позвонить. Может она сама откликнется. Ира, слышишь меня?