— Вы прячетесь в глуши, – холодно сказала Дагни, – и добываете в день двести баррелей нефти, хотя могли бы залить ею весь мир.
— Зачем? Чтобы кормить грабителей?
— Нет! Чтобы заработать состояние, которого вы заслуживаете.
— Но я теперь много богаче, чем был. Что такое богатство, как не средство жить достойно? Сделать это можно двумя способами: добывать либо больше, либо быстрее. И я делаю вот что: я произвожу время.
— Как это понять?
— Я добываю столько нефти, сколько мне нужно. Я стараюсь улучшать свои методы, и каждый сбереженный мною час прибавляется к моей жизни. Раньше на заполнение этой цистерны у меня уходило пять часов. Теперь три. Те два, которые я сберег, – мои. Они бесценны, я как бы отдаляюсь от могилы на два часа из каждых пяти, имеющихся в моем распоряжении. Эти два часа, сэкономленные на одном деле, можно употребить на другое – два часа, чтобы работать, расти, двигаться вперед. Я увеличиваю свой срочный вклад. Найдется ли во внешнем мире хоть один сейф, способный его сберечь?
— Но где у вас пространство, чтобы двигаться вперед? Где ваш рынок?
Эллис усмехнулся:
— Рынок? Я работаю сейчас ради пользы, а не для доходов: ради своей пользы, а не для доходов грабителей. Мой рынок – те, что продлевают мою жизнь, а не сокращают ее. Только те, что производят, а не потребляют, могут быть чьим бы то ни было рынком. Я имею дело с теми, кто дает жизнь, а не с каннибалами. Если добыча нефти требует от меня меньших усилий, я меньше требую на свои нужды с тех людей, которым сбываю ее. Каждым галлоном моей нефти, который они сжигают, я добавляю дополнительный отрезок времени к их жизням. И поскольку это такие же люди, как я, они все время изобретают более эффективные, а значит, быстрые способы производить то, что производят, поэтому каждый из них добавляет минуту, час или день к моей жизни хлебом, который я приобретаю у них, одеждой, древесиной, металлом, – он взглянул на Голта, – добавляют ежемесячно год тем электричеством, которое я покупаю. Вот это наш рынок, и вот так он работает на нас – но во внешнем мире он работает иначе. В какой дренаж сливают там наши дни, наши жизни, наши силы! В какую бездонную, лишенную будущего канализацию неоплаченного, бездарно потерянного времени! Здесь мы продаем достижения, а не провалы, ценности, а не нужды. Мы свободны друг от друга и тем не менее развиваемся все вместе. Богатство, Дагни? Какое еще нужно богатство, кроме того, чтобы быть хозяином своей жизни и тратить ее на рост? Расти, расширяться должно все живое. Оно не может застыть. Нужно либо расти, либо сгинуть. Смотрите, – Эллис указал на растение, пробивающееся вверх из-под обломка скалы: длинный, узловатый стебель, искореженный непосильной борьбой, с вислыми, пожелтевшими остатками нераспустившихся листьев и единственным зеленым побегом, пробившимся к солнцу в отчаянии последнего, решительного рывка. – Вот что делают с нами в аду. Можете представить, чтобы я смирился с чем-то подобным?
Айн Рэнд, "Атлант расправил плечи"
