Эту историю рассказала мне подруга Янка. Недавно за обедом мы разговорились с ней обо всякой ерунде, и в том числе вспомнили о её бабушке, которую все считали колдуньей.
— Да ну тебя! — замахала я руками. — Люди сдуру выдумали, а ты повторяешь!
— А ты зря сомневаешься, — заявила мне Янка, когда я подсмеивалась над этими суевериями. — Она и правда была... того... Ну не ведьма, а добрая ведьма... Вот я расскажу тебе историю...
И она поведала мне, как несколько раз её покойная бабка Мария приходила за ней после своей смерти.
— Ужас какой! — вскричала я. — Она ж так тебя любила! Как же она могла звать тебя туда!?
Янка кивала:
— Ну вот так... Факт остаётся фактом. Приходила баба Маша, и всё тут. Хотя, конечно, любила она меня очень..
Я помню ее с детства. Ведь едва ли не в первый же месяц после своего рождения оказалась на её руках.
Мать Янки слыла особой легкомысленной: студенткой выскочила замуж, а когда узнала, что беременна, была уже в разводе. Скоропостижный брак распался через полгода, и горе-мамаша с явным недовольством носила растущий с каждым днём живот. Выписавшись из роддома, она кинула девочку на руки бывшей свекрови, заявив, что не собирается из-за залёта бросать институт. И пожилая свекровь безропотно принялась растить внучку, сокрушаясь, что не сложилось у сына с невесткой семьи. Потом, спустя пару лет, Янкина мать вышла замуж второй раз, но дочку к себе так и не забрала.. Зачем!? Родился новый ребенок - мальчик. И новый муж души в нём не чаял, не собираясь делить свою привязанность надвое.
Так и росли эти дети: один у родителей, вторая у деда с бабкой. Бабушка Мария, к её чести, никогда не жаловалась, что на неё повесили ребенка. Всю себя отдавала она воспитанию внучки, оставив работу в больнице. Несмотря на больные ноги, она каждое утро водила Янку в садик, потом провожала в школу, где мы и познакомились... Дальше, помню, она уже нас двоих таскала по кружкам, сопровождала в кино. Вместе с ней и дедом мы как-то ездили даже с ночовкой на рыбалку..
Янка росла очень самостоятельной. Помню, моя мать чуть в обморок не упала, когда увидела, как после школы моя подруга кормит меня собственноручно приготовленной яичницей. Нам было по 8 лет!
Баба Маша правильно её воспитывала: многому учила, причем так увлекательно, что я даже завидовала. Мне хотелось участвовать, тоже учиться домашней примудрости!
На 13-й день рождения бабушка подарила Яне красные старинные бусы. Не знаю, из чего они были. Скорее всего, простое стекло, но смотрелись шикарно: переливались на солнце, словно настоящие рубины. До сих пор помню, как замирало от восторга моё сердце. А к 15-му дню рождения Янки баба Маша заболела. Тяжело. Она почти не вставала. И Янке пригодились ее уроки домоводства: она готовила обеды, убиралась, стирала, делала покупки... Все сама. Деда к тому времени они уже похоронили, другой родни не было поблизости. Янкин папаша, единственный сын бабы Маши, даже слуху о себе не подавал... Говорили, где-то на Севере осел, женился.
Школу Янка окончила без троек, но не блестяще, как могла бы... Не хватало у нее времени, ухаживая за бабкой, еще и учиться на отлично. Едва мы отпраздновали выпускной, как бабушка скончалась. Хоронили ее соседи, немногочисленные подруги и мы с Яной. Сын так и не приехал.
— Ты ведь не знаешь, — рассказывала Янка. — Как после похорон она пришла ко мне во сне. Пришла и говорит: «Вот, Яночка, я тебе подарочек принесла». А в руках у нее бусы, очень похожие на те, ну ты помнишь?
— Да-да, помню...
— Ну вот. И бабушка пытается мне во сне их надеть на шею... А я ей говорю, что, мол, не надо. Ведь у меня уже есть такие. Короче, я сопротивляюсь, а бабушка настаивает, говорит, что бусы совсем не такие, что мне кажется, что я должна их надеть.
Янка перевела дух и продолжала: — И тут в комнату — там во сне — дед вошел и как заорет на бабушку: «Ты что, старая ведьма, делаешь?! Зачем ее к нам тянешь?!» И как дернет бусы на себя, они порвались и рассыпались... Меня такой ужас охватил, от него я, кажется, и проснулась... Потом бабка снова приходила ко мне — года через полтора. И молча, не двигаясь, улыбалась, стоя в изголовье. Я пыталась заговорить с ней, а она, не отвечая, пальцем только манила меня за собой. Я почти встала с кровати, чтобы к ней подойти, но снова появился покойный дед и, оттолкнув меня, укоризненно так бабушке сказал: «Ты опять за свое?! Стыдись! Не губи нашу кровиночку. Пусть поживет!» А бабушка ему: «Не она мне нужна, а бусы фамильные. Обещала я их... Пусть отдаст, я и не приду больше!» Веришь, я в ту ночь едва не поседела.
Я слушала подругу, не веря своим ушам. Ну почему Янка прежде не рассказывала мне об этих визитах бабы Маши? И зачем на том свете старухе бусы?! А ответ был прост: на последней встрече его дала моей подруге сама покойница. Она снова пришла к ней во сне — года три, что ли, назад это было. Пришла и говорит: «Отдай мне те бусы. Принеси на кладбище и оставь. Не могу я без них, покоя не будет мне... Да и тебе без них лучше будет. Нужно отдать...»
Янка пошла, разумеется, на могилу к бабушке. Оставила там бусы под камнем с фотографией умершей. Как она рассказывала мне, отошла уже от оградки шагов на десять, обернулась, чтобы попрощаться. Глядь, а бусы исчезли. Не лежат уже на могиле... Хоть верьте, хоть нет — покойница забрала. Янка никогда не стала бы врать, выдумывать такую историю — тут я ручаюсь. Не в ее это характере.