1. Античность — это древность. Но древность европейская, причём только древность греческая и римская, а не варварско-европейская, не ближневосточная, не китайская и не индийская. Почему она так важна для всего мира, не только для европейцев? Для Европы — понятно, это истоки её культуры и цивилизации. А для остальных частей мира? Для остальных частей мира — тоже, но не так непосредственно, как для Европы. Но почему Европа может игнорировать великого царя Ашоку, а Индия Александра Великого — нет? Индия даже создала глубокомысленный трактат «Милиндапаньха» («Вопросы Милинды»), в которых Александр Великий беседует с индийским мудрецом. Царя Ашоку или кого другого европейцы не интервьюировали и не принимали к сведению его бесконечную мудрость.
2. Мировое значение античности состоит не в том, что греки отличились в архитектуре и скульптуре, литературе и истории, а римляне во всём том же, а ещё в построении империи и создании государства с развитой юридической теорией и практикой как образца для подражания всех других стран. В конце концов, государства возникали всюду, а не только в Европе, а образцовые произведения искусства и литературы созданы и в других странах. Более того, цивилизация Месопотамии, Египта, Персии, Индии, Китая — более древние и во многом более развитые, хотя и по-другому скроенные, чем греческая или римская цивилизации. Да и мировые религии местом своего рождения обязаны отнюдь не Европе.
3. Абсолютное первенство Европы сравнительно со всем остальным миром — это генезис и формирование науки, а также генезис и формирование философии, прошедшие именно в Европе и Европой пестуемые.
После Тёмных веков, последовавших за разрушением Римской Империи, и развитого Средневековья именно в Европе возник и свершился так называемый Ренессанс, в нём началось восстановление античной, то есть греческой и римской, древности. В новых условиях реставрация античности, разумеется, была невозможна, но взаимная адаптация возрождаемой античности и условий жизни людей Европы происходила.
И именно обращение к античной науке и философии привело к бурному росту опытно-экспериментальных естественных наук, развитию отстраняющихся от теологии социальных наук, и, разумеется, новоевропейской философии, почувствовавшей вкус к самостоятельной от теологии жизни.
4. Надо иметь в виду, что если наука, будучи преимущественно объективна, исследует то, каков предмет сам по себе, применяя при этом весь арсенал ума в качестве доказательных мощностей, то философия исследует, каков мир сам по себе, и не в абстракции от философа, а в синтезе с философствующим Я человека. Действительно, было бы странно в высшем обобщении удалять из обобщения обобщающего субъекта, Я философа.
Именно поэтому наука преимущественно объективна, а философия субъективно-объективна.
К этому надо добавить, что искусство преимущественно субъективно. В том смысле, что искусство в чувственно-субъективной форме представляет идею. Чувственность — последняя реальность искусства. Искусство, не рассчитанное на чувственное восприятие, требующее томов учёных комментариев и доступное только после годов размышлений и терзаний ума, ещё или уже не есть искусство.
Но не об искусстве здесь должна вестись речь. Искусство есть всюду. Наука и философия — только в Европе.
5. Это преимущество и обусловило главенство Европы в мире, на основе науки разработавшей технологии и, вооружившись технологиями, покорившей мир.
Конечно, просвещённая Европа осуществляла покорение мира отнюдь не гуманно, она и своё-то население совсем не жалела, но это говорит о своеобразном эгоистическом и евроцентрическом использовании науки и философии, но не о вообще негодности европейской науки и европейской философии для не-европейских народов.
Напротив, это говорит о реальной силе и огромном потенциале этих двух субстанций духа, вполне годных и для других стран.
6. Не случайно систематическое научное изучение Индии было сформировано и организовано британцами, пусть порой и с эгоистическими целями эффективной эксплуатации народов и природных ресурсов Индии, но отнюдь не самими индийцами. А уж об изучении собственно индийцами Британии, Франции, Германии или России в XVIII — XIX веках и говорить не приходится.
И нарождавшаяся национальная индийская наука при всём лютом национализме её первых патриархов создавалась людьми, прошедшими выучку в европейских университетах. Так, лидер индийского национализма Махатма Мохандос Карамчанд Ганди хотя первоначально приступил к учению в британских школах Индии, где в Порбандаре Бомбейского Президентства и родился, но окончательное юридическое образование и адвокатский лоск получил в Университетском колледже Лондона.
7. И Реставрация Мэйдзи в Японии 1868 — 1889 годов привела к открытости прежде законсервированной страны и к резкому технологическому и промышленному её развитию не на основе чисто японской науки и философии или изумительному искусству каллиграфии, письму кисточкой и тушью на рисовой бумаге, а на основе европейских технологий и передового европейского промышленного потенциала, когда европейский капитализм начал проникать во все поры японского общества и революционизировать его. Это позволило Японии победить в войне 1904 — 1905 годов громадного самонадеянного западного монстра — Россию. И восстановление японского индустриального потенциала после Второй Мировой войны 1939 — 1945 годов произошло благодаря европейской науке и европейским технологиям. Японская наука и японские технологии, в своё время прославившие Японию и до сих пор не растерявшие остатки своей славы, имеют своим основанием европейскую науку и европейские технологии.
8. Сейчас, в эпоху европейских ценностей и американского порядка, основанного на правилах, Европа и США перешли к саморазрушению. Но это же не значит, что по всему остальному миру следует дружно подвергать остракизму всё европейское и американское просто по принадлежности самоубийцам. Напротив, всем не-европейцам следует стать на страже европейской науки и философии, стать их хранителями и наследниками.
Потенциал науки и философии в принципе не может быть исчерпан. По нелепой случайности человечество может себя уничтожить целиком, а не только в европейской и американской части, но даже полная потеря субъекта не означает, что философия и наука исчерпали свой потенциал.
2023.06.15.