В июне 1953 г. в Восточном Берлине произошло первое народное восстание в социалистических странах Восточной Европы. В то время в некоторых странах Восточного блока (Польше, Румынии и Болгарии) ещё действовали последние отряды антикоммунистических партизан, а в Болгарии и Чехословакии уже произошли массовые выступления трудящихся. Однако выступления в Болгарии охватили только один крупный город – Пловдив, и в Чехословакии протесты происходили тоже только в одном городе – Пльзене. Восстание же в ГДР охватило всю Восточную Германию, и называется Берлинским (в СССР его стыдливо именовали «событиями») только потому, что наибольший размах оно приняло в столице страны.
В СССР и странах-сателлитах «события» июня 1953 г. считались «путчем», устроенном недобитыми нацистами (в СССР нацистов упорно называли фашистами). Недобитки, согласно советской версии, активно поддерживались западными спецслужбами. В современной российской литературе их иногда называют «мармеладным бунтом»: согласно этой версии, восточные немцы взбунтовались из-за роста цен на мармелад, который действительно в Германии был важным элементом рациона.
После 1989 г. архивы ГДР были открыты, и ход событий теперь хорошо известен.
Созданная в советской зоне оккупации в 1949 г. ГДР, в отличие от ФРГ, где оккупационные власти сразу передали управление новым немецким властям, в ГДР власть продолжала принадлежать советским оккупационным властям: руководство «первого немецкого государства рабочих и крестьян» полностью подчинялось советским представителям. На II конференции Социалистической единой партии Германии (СЕПГ), состоявшейся в июле 1952 г., генеральный секретарь Вальтер Ульбрихт провозгласил переход к «планомерному строительству социализма» по советскому образцу. Частные предприниматели были обложены непосильными налогами, крестьян налоговыми и силовыми методами загоняли кооперативы, создававшиеся по типу советских колхозов. Из СЕПГ изгоняли бывших социал-демократов (СЕПГ была образована насильственным слиянием почти не существовавшей компартии с СДПГ, и ключевые посты в ней заняли коммунисты). Признавшие «руководящую и направляющую роль» коммунистов, но не уничтоженные христианская демократическая и либеральная демократическая партии подверглись жестоким чисткам. Репрессиям подверглась и церковь. С июля 1952 по июнь 1953 количество заключённых выросло вдвое. План экономического развития, как и в СССР, предусматривал приоритетное развитие тяжёлой промышленности; лёгкая и пищевая отрасли почти не получали финансирования. Тяжёлым бременем на ГДР лежали репарации Советскому Союзу (они составляли 19% бюджета), и военные расходы: в ГДР формально не было армии, но её роль фактически выполняла казарменная полиция, на содержание которой шло ещё 11% бюджета.
Жизнь в ГДР того времени оставалась тяжёлой: важнейшие продукты распределялись по карточкам, средняя зарплата была эквивалентна 12,8 кг масла или 20 кг свинины. С ноября 1952 г. в стране спорадически происходили стихийные голодные беспорядки и краткосрочные стачки. Зимой 1952-53 гг. в городах происходили частые перебои с электроэнергией и теплоснабжением. В апреле 1953 г. правительство подняло цены на проезд в транспорте, одежду, обувь, хлеб, мясо и сахар: это вызвало новые, пока ещё локальные, «остановки в работе» предприятий. За первые четыре месяца 1953 г. 122 тысячи восточных немцев уехали на Запад, несмотря на противодействие пограничников ГДР.
В начале мая 1953 г. советское руководство, в котором после смерти И.Сталина доминировали Л.Берия и Г.Маленков, начало разработку меморандума по вопросу объединения Германии, который должен был представлен США, Великобритании и Франции с целью выработки основы для соглашения о создании объединённой, независимой и нейтральной Германии. Берия, судя по сохранившимся (и рассекреченным) документам, действительно планировал договориться с Западом об объединении Германии: это должно было стать началом процесса, который впоследствии назовут «разрядкой».
Москве было ясно, что форсированное строительство социализма в ГДР не даст возможности даже приступить к переговорам по германскому вопросу. Властям ГДР Москва рекомендовала отказаться от форсированного строительства социализма - снизить налоги на крестьян и частный сектор, прекратить массовые репрессии и провести широкую амнистию. Эти предложения (фактически – требования, поскольку в ГДР существовал оккупационный режим) были сформулированы в распоряжении «О мерах по оздоровлению политической обстановки в ГДР», принятом Советом министров СССР 2 июня 1953 г. В Москву прибыли генсек Ульбрихт и премьер-министр Гротеволь, которым в жёсткой форме указали на грубые ошибки в управлении страной и порекомендовали приняться за их исправление на основе распоряжения «О мерах…».
Ульбрихт и Гротеволь со всем согласились и отбыли в Берлин. Однако верхушка ГДР не собиралась уходить в политическое небытие, а объединение Германии означало для неё именно это. Ей также было необходимо продолжение присутствия советских войск в ГДР – на лояльность полиции она не полагалась. Дело в том, что в 1945 г. в Германии почти не оставалось коммунистов, и новая компартия формировалась на основе крохотной группы «возвращенцев» из СССР, бывших социал-демократов, лояльность которых к новым властям была сомнительной, и беспринципных карьеристов, составивших основную массу партийцев. Такая партия была крайне ненадёжным фундаментом для строительства социализма.
Поэтому руководство СЕПГ, на словах согласившись с предложенным Москвой смягчением курса, на самом деле решило его продолжить, и, более того – ужесточить. В начале июня в прессе появились «просьбы» рабочих об увеличении норм выработки, а уже 9 числа сталевары в Хеннигсдорфе объявили забастовку протеста. Правительство ответило репрессиями. 11 июня партийный орган «Нойес Дойчланд» объявил об отмене апрельского повышения цен и отсрочке налоговых недоимок для крестьян. Восточных немцев потрясло то, что эти меры Политбюро ЦК СЕПГ обосновывало ничем иным, как стремлением к… объединению Германии. ГДР охватило ликование. Поползли служи, что советские войска уходят, что будет восстановлена многопартийная демократия, и социал-демократы выйдут из СЕПГ. 12 июня на предприятиях начались отдельные забастовки, антипартийные акции (наподобие разворачивания портретов членов Политбюро лицами к стене), народные гуляния под лозунгами свободы, и даже требования освобождения бывших владельцев, арестованных коммунистами. В Бранденбурге эти требования собрали тысячи людей на несанкционированный митинг, закончившийся тычками с полицией.
А 14 мая 1953 г. 13-й пленум ЦК СЕПГ принял решение о 10-процентном повышении норм выработки. Это означало снижение зарплат на четверть, но прежде всего продемонстрировало немцам, что разговоры об объединении Германии - блеф: невозможно одновременно вести переговоры об объединении, и принимать антинародные указы.
15 июня забастовали берлинские строители. На следующий день тысячи забастовщиков отправились к Дому правительства; напуганные министры пообещали отменить повышение норм выработки. Но было уже поздно. Министры пытались выступать перед недовольными толпами, но их освистывали. Демонстранты скандировали: «Долой эксплуатацию» и «Долой правительство голода»; звучали призывы к всеобщей забастовке. Протестующие скандировали: «Долой СЕПГ, свободу политзаключенным, Остробородый [Ульбрихт], Брюхо [президент ГДР В.Пик] и Очки [Гротеволь] – народ не желает вас!».
Советские представители и восточногерманские спецслужбы сообщали в Москву о подстрекательской роли неких «лиц» из Западного Берлина. Оттуда через открытую в то время границу на помощь демонстрантам прибыло немало «лиц», но они не могли руководить протестующими: у тех были собственные вожаки из рабочей среды. Реальная поддержка со стороны американцев и ФРГ ограничилась тем, что американская радиостанция РИАС, вещавшая из Западного Берлина, передала в эфир требования протестующих: выплата зарплат по старым нормам, немедленное увеличение прожиточного минимума, свободные и тайные выборы, гарантии ненаказания забастовщиков и их представителей. О социализме и СССР не говорилось ничего. О событиях в Восточном Берлине писали западноберлинские газеты, а профсоюзы ограничились выражением солидарности с коллегами.
17 июня в Берлине началась всеобщая забастовка, в течение нескольких часов охватившая большую часть ГДР. Требования были политическими: отставка правительства и профсоюзного руководства, проведение свободных выборов с участием партий ФРГ, воссоединение Германии. На улицы Восточного Берлина вышло 150 тысяч человек. Имели место стычки с полицией и избиения партийных активистов. Был разгромлен один полицейский участок, толпа снесла пограничные знаки между Восточным и Западным Берлином. В Дрездене остановилось большинство предприятий. В Йене демонстранты заняли офис СЕПГ и захватили тюрьму. В Гёрлице протестующие заняли все административные и общественные здания, освободили заключённых из тюрьмы и сформировали новую мэрию. Забастовки парализовали Галле и его окрестности: там произошли вооружённые столкновения с полицейскими. В городе Вайда вооружённые шахтёры вступали в перестрелки с полицией. Тысячи людей демонстративно рвали или сжигали партийные билеты. Забастовка парализовала также Лейпциг и Магдебург. В сельской местности крестьяне массами покидали кооперативы-колхозы.
Забастовки, массовые шествия и другие акции протеста прошли в 701 городе и посёлке: восстание против режима СЕПГ охватило всю Восточную Германию. Всего протестующие атаковали 250 общественных зданий, среди которых – офисы СЕПГ и Союза свободной немецкой молодёжи (аналог ВЛКСМ), профсоюзные здания, полицейские участки и тюрьмы. Были освобождены около 1400 заключённых.
В ночь с 16 на 17 июня Ульбрихт, Гротеволь и министр госбезопасности Вильгельм Цайссер встретились с Верховным комиссаром СССР Владимиром Семёновым и командующим группой советских оккупационных войск в ГДР Андреем Гречко. Они потребовали применить против протестующих части Советской армии (собственной полиции они не доверяли) – и получили согласие.
В полдень 17 июня части Советской армии выдвинулись на площади и заняли позиции перед ключевыми объектами в столице ГДР. В 13 часов военный комендант советского сектора Берлина генерал-майор Пётр Дибров объявил чрезвычайное положение. Протестующие лишь в нескольких местах пытались оказать советским войскам кое-какое сопротивление, бросая в них камни и бутылки. Но в основном они отступали, скандируя: «Иван, вон отсюда!». Верховный комиссар СССР Семёнов впоследствии вспоминал, что Берия из Москвы требовал расстрелять зачинщиков и вообще не жалеть патроны, но он приказал стрелять поверх голов демонстрантов. Активного сопротивления советским войскам протестующие оказать не могли из-за плохой организации, отсутствия оружия, а также из-за того, что они считали происходящее внутригерманским конфликтом, к которому советские войска не должны иметь отношения.
В 14 часов премьер-министр Гротеволь выступил с радиообращением, в котором он обвинил фашистов и реакционеров в «нарушениях порядка», угрожал привлечь их к ответственности и призывал население поддержать меры, предпринимаемые «народной властью».
К вечеру 17 июня волнения в Восточном Берлине и других городах ГДР были подавлены. Количество жертв до сих по точно не известно. Официально сообщалось о 25 убитых, комиссар Семёнов пишет о 220, а западные СМИ – о 507 жертвах. Среди убитых – 5 сотрудников полиции и госбезопасности. По документам выявлено 55 погибших в столкновениях и 20 смертях, причины которых так и не были установлены. 5 человек были осуждены и расстреляны советскими военными судами, двое – судами ГДР. Три человека были осуждены на пожизненное заключение, 13 получили сроки 10-15 лет, 99 – 5-10 лет, 994 – 1-5 лет и 546 - до одного года. Среди осуждённых было 138 бывших членов нацистских организаций и 23 жителя Западного Берлина.
После подавления восстания русская эмигрантская организация Народно-трудовой союз российских солидаристов (НТС) объявила о расстреле под Магдебургом 18 солдат 73-го стрелкового полка, и о 23 советских солдатах, убитых на скотобойне, за отказ стрелять по протестующим. Подтверждений этому так и не было получено.
***
Ход событий вызывает подозрение, что сталинистская верхушка ГДР, опасаясь потерять власть, сознательно спровоцировала народное восстание и подавление его силами Советской армии – ради сохранения ГДР и недопущения объединения Германии. Вплоть до крушения ГДР в 1989 г. эта страна оставалась заповедником сталинизма. Восстание поставило точку на попытках Москвы договориться с Западом о создании нейтральной объединённой Германии, и законсервировало ГДР, хотя её нежизнеспособность была ясна. План объединения Германии был провален, и восточные немцы начали массово уходить в ФРГ. Этот процесс не прекратился даже после строительства Берлинской стены в 1961 г. Всего за время существования население ГДР за счёт бегства уменьшилось с 18,3 до 16,1 млн. человек (за это время из ФРГ в ГДР переехало и бежало всего 20 тысяч коммунистов).
После восстания СССР отменил оккупационный режим, и передал властям ГДР все полномочия по управлению страной. Повышение норм выработки и повышение цен отменили. Москва значительно сократила размеры репараций, предоставила ГДР кредит и осуществила дополнительные поставки некоторых товаров. Для недопущения повторения тех событий в ГДР были созданы специальные карательные силы – Боевые группы, состоявшие из коммунистов.
Было ли восстание фашистским путчем? Из 138 бывших членов нацистских организаций, участвовавших в беспорядках, ни один не руководил даже небольшой группой протестующих – их возглавляли простые рабочие и служащие, никогда не состоявшие в НСДАП и подведомственных ей организациях. Лозунги, которые писали на транспарантах и скандировали протестующие, не содержали ничего, связанного с нацизмом. При этом во время восстания на домах и заборах в большом количестве рисовались свастики. Это было делом рук подростков, которым взрослые не позволяли участвовать в митингах и демонстрациях, и которые выражали свои антиправительственные настроения так, как умели.
Среди казнённых участников восстания была одна женщина - Эрна Дорн, якобы бывшая надзирательница концлагеря Равенсбрюк Гертруд Рабештайн, которую суд объявил руководительницей восстания в Галле. Она обвинялась в том, что руководила восставшими и сыпала «фашистскими тирадами». Суд обошёл вниманием тот факт, что реальная Гертруд Рабештайн была осуждена на пожизненное заключение ещё в 1948 г., и во время восстания находилась в тюрьме в г. Вальдхайме. Кроме того, никто из свидетелей в Галле не видел женщину-предводительницу, и, стало быть, не мог слышать от неё «фашистских тирад». Дело Эрны Дорн было расследовано после 1990г., и выяснилось, что эта женщина была психически ненормальной, и сочиняла о себе невероятные истории. В восстании она, судя по всему, вообще не принимала участия. Но её фантазий оказалось достаточно для того, чтобы её возвели в ранг предводительницы восстания и казнили. Эпизодом с Эрной Дорн, собственно, исчёрпывается всё «руководство фашистскими элементами» восстания 1953-го.
Участие западных политических организаций и спецслужб западных стран имело место - шла Холодная война, и ослабление коммунистического режима в любой стране было на руку Западу, а западные немцы очень надеялись на падение коммунизма в ГДР и объединение страны. Но реальная роль Запада в восстании была нулевой: восставшим не было передано ни одной единицы оружия, не были в ГДР посланы сотрудники спецслужб для руководства протестующими (они там были только в качестве наблюдателей). Западные СМИ передавали требования и обращения протестующих, освещали события с антикоммунистической точки зрения, но не призывали к насилию и свержению власти в ГДР.
Было ли восстание «мармеладным бунтом»? Безусловно, антисоциальные решения руководства ГДР и СЕПГ вызывали острое недовольство трудящихся. Но непосредственным поводом к восстанию было публичное обещание начать объединение Германии, сразу не отброшенное самими обещавшими.
Таким образом, восстание 1953 г. не было ни фашистским путчем, не результатом заговора западных спецслужб, ни «мармеладным бунтом». Вызванное антисоциальными, антинародными решениями руководства ГДР (и, с большой долей вероятности, спровоцированное сталинистами в руководстве партии и страны), оно было направлено на ликвидацию правления СЕПГ и объединение Германии.
Идеи восставших были реализованы только почти 40 лет спустя – 9 ноября 1989 г.