Жила у нас в деревне по соседству бабушка Божий одуванчик. Всю жизнь проработала в школе с особенными детьми, была со всеми ласкова и приветлива, слова злого не скажет, мухи не обидит. Все ее любили и кликали Кузьмовной.
Вставала Кузьмовна рано, по старой деревенской привычке, чтобы до зари успеть растопить настоящую русскую печь и поставить в нее горшок со щами. Как-то поутру спустила она ноги с кровати, потягиваясь и направляясь к умывальнику, да чуть не упала. Глядь, а под ногой что-то мохнатое мешается. Сослепу и не разглядеть. Согнулась крючком – аккурат напротив кровати в центре комнаты лежит дохлая мышь.
Ну, бывает. Смахнула веником в совок, да в печь ее. И занялась своими делами. В ту пору как раз начался грибной сезон, и все деревенские как на работу отправлялись в окрестный лес по грибы. Вечером как обычно Малахова по телевизору посмотрела, да спать.
На следующий день поднялась с подушки, шагнула к столу – что за напасть. На том же месте еще одна мышь. Только вчерашняя была мелкая, навроде полевки, а эта крупная, жирная, усищи топорщатся. Не иначе как в подполе обитала.
Странно это все показалось Кузьмовне. Пошла она к нам, спрашивать, не травили ли мы мышей. Мол, они отраву проглотили да удрали, но не добежали, а в центре комнаты и остались лежать.
– Да что ты, Кузьмовна! У нас и мышей-то отродясь не бывало! – удивились мы.
Успокоилась Кузьмовна, забыла про мышь. Да только назавтра снова обнаружила пополнение в коллекции. Черную заморскую, размером с мизинчик.
Все бы ничего, да соседка дальше по улице, Клавдия Федоровна, что слыла по деревне умелой знахаркой, прослышав про трех мышей, вечером заявилась к Кузьмовне в гости.
– Не к добру все это! – резюмировала она, осмотрев место преступления и нахмурившись. – Не иначе как кто-то порчу на тебя наводит, сглазить пытается! Трех мастей зверье выбрал. Ты, Кузьмовна, приглядись, не точит ли кто зуб на тебя?
Стала Кузьмовна вспоминать, кому в последние дни худое слово сказала или дорогу перешла. Думала, думала, да никого не вспомнила, только расстроилась окончательно. Плюнула, да и пошла к Федоровне защиту просить. Та дала ей пучок иван-чая да щепотку костной муки, и велела на ночь завернуть все в черный платок и отнести в огород, прикопать под деревом, приговаривая: «Обойди стороной, лихо!»
Так и сделала Кузьмовна, наутро встала – нет мышей! Ох и обрадовалась она, чуть в пляс не пустилась. Побежала скорей к Федоровне благодарить ее, только дверь раскрыла, а на порог кот её, Барсик, прыг, голова к небу задрана, а в зубах землеройка.
Увидел хозяйку и выплюнул добычу прямо к ногам. Да еще смотрит так преданно, мол, вот, хвали меня, я тебе еще подсоблю, дичи наловлю!
Ох и хохотала тогда Кузьмовна! А в заговоры с той поры не верит...
