Еще один рассказ про танкиста. Героя войны зовут Ерошенко Владимир Михайлович. Родился он 8 ноября 1922-го года в городе Артемовске Донецкой области. Отец был революционером, командиром партизанского отряда в Гражданскую войну, награжден Орденом Красного Знамени. Перед началом войны отец был начальником транспорта на стройке подземного военного завода № 525 в Артемовске.
«Мой отец в первую неделю войны уехал в город Куйбышев (Самара в настоящее время), так как было принято решение об эвакуации завода. В августе он вернулся в Артемовск, забрал документацию, монтаж оборудования на заводе еще не начинался и его прямо в вагонах отправили в Куйбышев, в два вагона погрузили семьи рабочих, в том числе и нашу.
Приехали мы в Куйбышев, где я стал работать на заводе № 525, который изготавливал пулеметы ШКАС и ДШК. Отец оставался начальником транспортного цеха, а мама стала работать инженером-инструментальщиком в отделе главного механика. Я же стал учеником лекальщика, в то время это была очень ценная специальность».
Завод первое время стоял буквально на открытом воздухе. Он разместился на окраине города Куйбышев около станции Безымянка. На этом месте до войны должен был строиться завод по оборудованию для авиационной промышленности. Но построить успели только фундамент завода. Так что цеха строили сами работники. Они самостоятельно прямо на открытом воздухе цементировали площадки и ставили станки на анкерные болты. Так что стены еще только возводились, а станки уже начали работать.
Хотя работа на оборонном заводе давала Владимиру Михайловичу отсрочку от призыва, он все же всеми правдами и неправдами смог призваться в армию.
Попал он в 1-е Ульяновское Краснознаменное танковое училище имени Владимира Ильича Ленина, которое готовило командиров танков.
«Я попал в 4-й учебный батальон. Наш батальон обучали на механиков-водителей тяжелых танков КВ-1. В последний период обучения в 1943-м году к нам пришел новый танк КВ-1С. Это тот же КВ-1, только в нем поставили менее габаритный и массивный корпус, новую башню с кардинально улучшенной эргономикой, новую, более надежную, коробку передач и заменили систему подачи масла. Вооружение же осталось прежним.
Окончив училище, летом 1943-го года мы поехали в Челябинск получать танки. Но тут нескольких человек, в том числе и меня, отобрали и отправили в Москву, в Военную ордена Ленина академию бронетанковых и механизированных войск Красной Армии. Мы с товарищами написали рапорта с просьбой отправить на фронт. В рапорте я так и указал: «Прошу отчислись и отправить на фронт, после войны буду учиться!»
Начальник академии генерал-лейтенант Ковалев нас всех вызвал, собралось у него в кабинете 12 курсантов. Спрашивает: «Сколько классов окончили?» Кто-то семь, кто-то восемь, кто-то до войны как раз в техникуме учился. Тогда он говорит: «Смотрите, вас в академию взяли с таким образованием, на командном факультете нужно среднее образование 10 классов, да еще и по конкурсу пройти, а вам так повезло, вы же будущие генералы!». Но мы все равно стояли на своем. Из 12 человек только двое согласились с ним и забрали свои рапорта, а нас, десять курсантов, отправили в Московский учебный автобронетанковый центр, где нас переучили на танк Т-34.»
После окончания обучения танкисты получили танки Т-34-76. Танковую колонну вручало армянское церковное духовенство и трудящиеся Армянской ССР. Деньги на постройку танков собирали армяне всего мира. На танках была нанесена надпись «Давид Сасунский» в честь героя средневекового армянского эпоса.
Танки ввели в состав 119-го Ельнинского Краснознаменного инженерно-танкового полка. Это особый полк был предназначен для разминирования, поэтому впереди танков можно было установить минные тралы ПТ-3. Свой первый бой танкисты приняли в районе города Гарадок Витебской области Белоруссии.
«Хорошо помню первый бой. Мы стояли в небольшом леске.
По боевому наставлению нас как тральные танки должны были применять только там, где есть мины. Но дело в том, что полк в первом бою придали какой-то танковой бригаде. А ее командиру вместо своих танков вперед можно нас послать, и не важно, есть там впереди мины или нет, ведь мы примем на себя первый удар немецкой противотанковой артиллерии.
Пошли с тралами, но так как впереди находилась довольно-таки болотистая местность, некоторые наши танки застряли. Мой танк не застрял и мы удачно прошли вперед. Башнер зарядил осколочный, но противника мы не видим, вдруг вспышка в стороне и мне механик водитель по ТПУ (танковому переговорному устройству) кричит: «Командир, справа лесок, оттуда бьет пушка». Ну, я развернул пушку, ничего не вижу, потом увидел вспышку, дал туда раз, два. Больше орудие не стреляло. И первый мой бой для меня так двумя выстрелами и закончился».
«В ходе дальнейшего наступления с нами произошла одна интересная история. Намечался танковый прорыв по болотам. И нам поставили задачу войти в прорыв и двинуться дальше по немецким тылам. Мы должны были зайти во фланг опорному пункту противника, расположенному в деревне Черемушки. Наш полк, усиленный дивизионом артиллерии и саперами двинулся в прорыв, и стал беспрерывно наступать. Потом головной дозор докладывает, что два передовых танка застряли. На карте обозначена какая-то деревня, а на местности одни трубы стоят – деревянные дома все сгорели. Смотрим, по карте проходит дорога, а на месте ее даже не видно. Два танка головного дозора не могут вылезти из болота. И вдруг возле моего танка появляются старик и старуха. Оказывается, это их деревня, ее немцы спалили, и они ютятся в землянке. Пришло еще две или три старухи, всего собралось пять или шесть человек. Мы стали спрашивать, как пройти к этому опорному пункту в Черемушках, местные жители стали объяснять, что здесь болота. Трудно. И вдруг одна старуха говорит старику: «А помнишь Николая-тракториста, он как-то к своей Маньке на тракторе по болоту приехал, за что его председатель сельсовета наказал». А Манька жила в этой деревне Черемушки, куда мы двигались. Ага, раз он на гусеничном тракторе прошел, то и танк сможет. Тут подошла одна женщина и рассказала, что в Черемушках жила ее крестная, и местная девчонка Наташа лет десяти-одиннадцати туда ходила и знала дорогу. Пришла эта девочка и показала нам, где проехал тот трактор. Прямо к назначенному времени наши танки подошли к позиции для атаки. По радио мы передали командованию, что уже на месте. Началась артиллерийская подготовка. После которой мы перешли в атаку и вышли в тыл у к немцам. Когда наши танки атаковали, у немцев поднялась паника – советские танки в тылу! Они стали сдаваться в плен и бросать оружие. Так что та девчонка Наташа помогла спасти сотни жизней наших бойцов».
Ветеран вспоминает, как в одном из первых боев его танк Т-34-76 столкнулся с «Тигром». Экипаж выстрелил бронебойным снарядом с 300 метров, но снаряд 76-ти миллиметровой пушки лишь срикошетил. Танк быстро сменил позицию и, пока вражеский «Тигр» стрелял по старой позиции танка, выехал с другой стороны. Теперь уже пушку зарядили подкалиберным снарядом, выстрелили и попали «Тигру» в правый бок. Немецкий танк задымил и быстро уехал назад. Преследовать его не стали, так как был риск самим попасть в засаду.
Потом танковый полк наступал на город Витебск. Там в феврале-марте 1944-го года завязались тяжелые бои.
В одном из боев в танк Ерошенко попал снаряд - болванка. У немцев к тому времени в противотанковой артиллерии было мало традиционных бронебойных снарядов, и они использовали так называемую «болванку». Снаряд той же формы, что и бронебойный, но выточен из стали. Бронебойный снаряд осколками поражал весь экипаж и оборудование при взрыве, болванка пробивала броню, не создавая осколков. Болванкой убило механика-водителя и стрелка-радиста.
Оставшиеся в живых члены экипажа получили новый танк Т-34-85. С этим танком в дальнейшем освобождали от фашистов белорусские города Витебск и Полоцк.
При взятии Полоцка танк Владимира Михайловича опять подбили, но весь экипаж был жив. Получив новый танк Т-34-85, танкистов перебросили на освобождение города Браслав в Белоруссии.
Потом были бои в Литве во время Шауляйской наступательной операции. Владимир Михайлович вспоминает как перед наступлением артиллеристы запускали реактивные снаряды М-30 даже не снимая с них деревянных обрешеток. Немцы в рупор часто кричали: «Не бросайтесь этажерками!» имея в виду эти снаряды. После залпа полк пошел в атаку. Здесь во время Каршунайского прорыва танки прошли 120 километров, взяли город Тукумс и вышли к Балтийскому морю, где танкисты набрали в бутылку балтийской морской воды и отправили в подарок командующему 1-м Прибалтийским фронтом Герою Советского Союза генералу армии Ивану Христофоровичу Баграмяну.
«У нас такой случай был. Когда мы прорвались к Балтийскому морю, то разрезали немецкие войска на две группировки. И немцы для соединения со своими частями бросили против нас эсесовские части. Соседняя с нами танковая бригада сдерживала их атаки, израсходовав при этом почти все боеприпасы. А тут противник как раз подбрасывает новые подкрепления. Немецкие танки готовятся к атаке. Тогда командир бригады по рации связался с нашим полком, и комполка приказал на мой танк погрузить под завязку 85-мм снаряды, даже сверху на броню ящики поставили, вовнутрь запихали по максимуму. И наш танк стал двигаться по склону холма. Так получилось, что мы попали в мертвое непростреливаемое пространство. Если бы я пошел поверху склона или ниже спустился, то нас бы подбили, а здесь танк чуть ли не сползает вниз, но зато вражеские снаряды в него не попадают. Прошли опасный участок, вышли к позициям бригады и привезли снаряды. Только разгрузили мы танк, только соседи распределили их по танкам, как в это время началась атака немецкой танковой части. А они, видимо, уже видели, что стрельба с нашей стороны совсем редкая, и поняли: снаряды заканчиваются. Обычно немцы не бросали танки на танки, а здесь решили рискнуть. Так что когда они пошли, комбриг приказал подпустить их поближе, наши ребята как дали из 85-мм орудий, что сразу подбили несколько немецких танков».
После захвата города Тукмус танковый полк с одного участка фронта решили перебросить на тот, где наступали немецкие войска. Фактически, за ночь нужно было совершить 100-километровый марш. Танки прибыли вовремя, они поддержали наши части и остановили немецкое наступление. Во время этого марша на многих танках на катках резина с обода просто отлетела. Так велика была скорость движения. Но, что самое главное, что практически все танки дошли, остановились в дороге лишь единицы.
«В октябре 1944-го года после переформировки мы начали наступление западнее города Шауляя. Нам на танки поставили танковые тралы, чтобы мы проделали проход в минном поле для других танков.
В этом бою мне довелось поджечь танк противника. В наступлении, с фланга мой танк атаковали два орудия. Я их подбил, и стал поливать отступающую пехоту противника из пулемета. Затем я увидел блиндаж и его так же подбил осколочным снарядом. И вдруг смотрю, сбоку какой-то лесок небольшой, скорее даже рощица, и в ней сидит танк. Смотрю, он пушку в мою сторону поворачивает. Я выстрелил, и первым же снарядом попал ему в гусеницу. Разбил ее. Башнер зарядил второй снаряд, и мы подбили немца».
После этого удачного боя танк Владимира Михайловича снова подбили. Ерошенко контузило, и он не мог выбраться из танка. Спасли его механик-водитель и стрелок-радист. Башнер Григорий Бабич погиб. Когда Владимир Михайлович очнулся Т-34 уже начал гореть. Затем раздался мощнейший взрыв – это сдетонировали снаряды, и башню взрывом отбросило метров на восемь от танка.
Получив новую машину танкисты продолжили воевать.
Полк как относившийся к резерву Верховного Главнокомандования постоянно перебрасывали с участка на участок для того, чтобы делать проходы в минных полях. Из Литвы их перебросили в Восточную Пруссию, где танки участвовали во взятии города Тильзит.
« Там у нас так получилось, что мы вышли на рубеж развертывания и сразу пошли в атаку без минных трал. Слева от меня сарай стоял, прикрывал, а дальше была открытая местность. Внезапно из-за сарая выехал тяжелый танк и встал бортом ко мне. Я говорю башнеру: «Заряжай и наводи пушку». По ТПУ командую – вправо, вправо, он пушку навел, спрашиваю дальше: «Видишь борт, но нему и бей?»
А немец стоит и стреляет по нашим. Башнер выстрелил, и тут мы дали маху. Надо было бить бронебойным ведь мы стреляли почти в упор, а мы взяли и зарядили подкалиберный. Он дырку небольшую сделал, и все. Но внутри танк не загорелся. Я приказал заряжать бронебойным снарядом. И только им ударили – смотрим, немцы выскакивают из танка».
После пополнения техникой полк участвовал в штурме курляндской группировки противника. Здесь воевали вплоть до 10 мая 1945-го года, помогая пехоте зачищать местные леса, от не желавших сдаваться в плен окруженных фашистов.
После окончания войны Владимир Михайлович остался служить в армии. Вышел в отставку в звании полковника. Жил в Крыму.
Умер Владимир Михайлович 29 августа 2022 года немного не дожив до своего столетнего юбилея.