В июне 2012 года в парке «Городское начало» был торжественно открыт памятник Александру III. Символично, что установлен он недалеко от первого памятника императору, повелевшему построить Великий Сибирский Путь, — от собора Александра Невского.
Сам царь не застал ни запуска движения по Транссибу, ни бурного роста города, названного в честь его сына, цесаревича Николая. Александр III, прозванный Миротворцем, скончался в Крыму 1 ноября 1884 года. Год спустя поселок при строительстве моста через Обь был официально переименован в Александровский, в честь государя, которому будущая столица Сибири была обязана своим рождением.
Правда, название просуществовало всего месяц, и вскоре поселок снова переименовали, в Ново-Николаевский.
Ну а сейчас, спустя 11 лет после открытия памятника, давайте поговорим о том, зачем Александру III нужна была самая длинная в мире железная дорога, протяженностью 8 тысяч километров, стальной нитью соединившая Европу и Азию…
Александра III прозвали Миротворцем не за заключение какого-то особо выгодного мира, а за то, что в годы его правления России не вела ни одной войны. И это не было признаком слабости государя или страны в целом. В конце XIX века площадь Российской империи увеличилась на 430 тысяч км2 за счет присоединения азиатских территорий. И не потеряла ни пяди земель, несмотря на претензии европейских государств и постоянные угрозы войны со стороны Германии, Австро-Венгрии и Италии.
Вполне возможно, что Первая Мировая началась бы значительно раньше, если бы не дипломатический талант Александра III и его советников.
Александр III был вторым сыном императора Александра II, а потому — не готовился занять Российский престол. Его стезей должна была стать военная служба, и он, в бытность свою великим князем, прошел соответствующее обучение и успел поучаствовать в русско-турецкой войне (1877—1878 годов), командуя двумя армейскими корпусами. Современники отзывались о нем как о командире очень достойно, а сам же Александр, в прямом смысле слова «нюхнув пороху», говорил однажды: «… всякий правитель, которому Богом вверен народ, должен принимать все меры для того, чтобы избегать ужасов войны!».
При этом, став императором, Александр III прекрасно понимал смысл выражения «Хочешь мира — готовься к войне!», поэтому в годы его правления Российский флот стал третьим по мощи среди морских держав. И поэтому же, видя, как усиливается активность Японии в дальневосточном регионе, царь понимал острую необходимость связать Петербург и Владивосток быстрым и надежным сухопутным путем…
Строительство Транссиба, безусловно, было необходимо по экономическим причинам. Железная дорога должна была дать мощный толчок к развитию удаленных от столицы регионов. И дала в итоге. Толчок, многократно превосходивший все расчетные данные. Однако в конце XIX века, когда прокладка Транссиба еще только рассматривалась, у нее было много противников, считавших столь масштабную стройку нецелесообразной.
Да что далеко ходить, Николай Георгиевич Михайловский, издававшийся под псевдонимом Гарин, был если не противником Транссиба как такового, то противником непрерывности железнодорожного пути.
Он не верил в то, что дорога окупится, а потому считал, что затраты на ее строительство нужно минимизировать, отказавшись от чудовищно дорогих мостов через крупные реки. По мнению Михайловского, с перевозкой грузов с берега на берег между метками Транссиба вполне могли справиться паромные переправы…
Александр III же предчувствовал если не экономический эффект от постройки дороги, то военно-политический — точно. И царю-миротворцу железная дорога была нужна как средство сдерживания Японии, с которой до поры до времени он старался поддерживать добрососедские отношения. А в случае, если сдерживать амбициозного восточного соседа не получится — оперативная переброска войск на Дальний Восток станет жизненной необходимостью в случае войны.
Что в итоге и произошло в феврале 1904 года, когда грянула Русско-японская война. Император опоздал со строительством дороги всего на 8 месяцев. Сквозное движение по Транссибу началось в октябре 1904 года, когда была достроена Кругобайкальская железная дорога, до того же переправа через Байкал осуществлялась паромами.
Да, ту войну Россия проиграла. После Цусимского сражения, в котором Россия потеряла весь цвет своего Балтийского флота, Николай II заключил с императором Мэйдзи мирный договор, уступив Японии половину Сахалина и позволив аннексировать Корею. Но современные историки сходятся во мнении, что это было политическим, а не военным решением. Если в начале войны снабжением армии на Дальнем Востоке занимались три пары паровозов, то к концу войны — уже двенадцать!
Российская армия накопила достаточно сил, чтобы перейти к решительным действиям, в то время как Япония исчерпала свой наступательный потенциал. Японские военачальники также прекрасно понимали сложившуюся ситуацию и роль в войне Великого Сибирского Пути. Поэтому Портсмутский мирный договор было гораздо менее выгоден Японии, чем мог бы быть, если бы не достроенный к этому времени Транссиб.
Во многом Транссиб предрешил и исход Великой Отечественной. Бесконечной вереницей шли на запад эшелоны с людьми, техникой, снарядами и продовольствием! А в самом начале войны с запада на восток шли поезда, вывозившие из Европейской части России заводы и людей в эвакуацию.
Важной оказалась магистраль, построенная по воле императора Александра III. Жизненно важной не только для Сибири, но и для всей России. И всё такой же остается она и сейчас. В эпоху повальной автомобилизации и развития авиасообщения.
Потому и стоит на нашей набережной бронзовый император. За его спиной — единственный в мире памятник мосту. А перед ним — кажущийся бесконечным Транссиб!
Кирилл Кудряшов,
писатель