Как термин «русофобия» применяется во внутренней и внешней политике
Владимир Рувинский, Ведомости, 24 декабря 2018 г.
Слово «#русофобия» как универсальное объяснение причин внешнеполитической напряженности окончательно перекочевало в #лексикон первых лиц страны с маргинальной еще недавно периферии. Теперь к этому объяснению прибегают не только российский МИД и лояльные Кремлю СМИ, но и сам #президент, впервые – и сразу четырежды – употребивший его в ходе своей недавней большой пресс-конференции. Его популярность отражает уровень понимания российской властью происходящего в мире и ее попытки разделить ответственность за свою внешнюю политику со всем населением страны в расчете на мобилизующий эффект.
Желающие приобрести мою "Циклопедию русофобии" непосредственно у автора, т. е. - у меня, без наценки книготорговых площадок и сетей за 500, а не за 750 руб, как она там выставлена, пишите мне в личку: goulkin@yandex.ru Я немедленно перешлю Вам электронную версию в pdf или MSWord, даже не дожидаясь поступления от Вас денег на карту TINKOFF 2200 7007 4182 8312, полагаясь на Вашу порядочность. А то заколебали они уже со своими накрутками и задиранием цен на книги!
До 2014 г. упоминаемость слова «русофобия» в российских общественно-политических СМИ (федеральные и региональные пресса, ТВ, онлайн-медиа) была, подсчитала «Медиалогия» для «Ведомостей», минимальной, что закономерно: идея русофобии, как правило, не выходила за пределы националистически настроенных групп. Заметный рост упоминаемости в медиа начался с евромайдана в #Киеве, продолжился в момент присоединения Россией #Крыма и после начала войны на востоке #Украины. За четыре года месячная упоминаемость русофобии в СМИ, по данным «Медиалогии», выросла более чем в 4 раза – с 311 в январе 2014 г. до 1328 в декабре 2018 г., с отдельными пиками в моменты обострения внешнеполитической обстановки. Первый из таких пиков пришелся на март 2014 г., когда в Госдуму был внесен закон, предусматривающий штрафы за «#пропаганду русофобии», который, несмотря на рост популярности слова, так и не был принят.
Нынешняя «русофобия» в отличие от «русофобии» националистов – это характеристика исключительно внешних сил: на Украине, в странах Западной и Восточной Европы, США. Тон здесь задает МИД: поиск на его официальном сайте показывает, что в период с 2014 по 2018 г. официальный представитель министерства объяснял какие-то события в мире русофобией 54 раза (особенно часто – в 2018 г., а до того только дважды – в 2007 и 2009 гг.). В целом в разделе «Внешняя политика» «русофобия» встречается 171 раз, в том числе в заявлениях министра Сергея #Лаврова и представителей #России в #Совбезе_ООН.
Великая октябрьская конспирология
Концепции заговора удобны и в 1917 году, и сто лет спустя
Для президента слово «русофобия» тоже не чужое, но до недавнего времени, как следует из материалов официального сайта президента, ему приходилось его чаще слышать (в основном от лидера #КПРФ Геннадия #Зюганова, приравнивающего русофобию к антисоветизму), а не произносить. 2018 год стал для Путина в этом смысле переломным: сразу в пяти выступлениях за год президент ссылается на русофобию как объяснение происходящему в мире. На декабрьской пресс-конференции 2018 г. произнес его 4 раза: дважды – характеризуя #украинские власти, по одному разу – говоря о #западных санкциях из-за отравления Скрипалей и о политиках #Восточной_Европы.
Что понимает российский политический истеблишмент под русофобией? Сам Путин сравнивал ее с антисемитизмом, а председатель Госдумы Вячеслав #Володин объяснял ее «патологической» и «генетической» нелюбовью #Запада к #славянским народам. В головах представителей власти #русские – это #евреи XXI в., новая гонимая и стигматизируемая нация, которая отождествляется с государством, объясняет политолог Евгений Минченко. Если это так, то востребованность русофобии свидетельствует о снижении политической адекватности руководства и способности здраво осмыслить происходящее.
«Русофобия» – чисто политическое понятие, выдуманная пропагандистская конструкция, изначально использовавшаяся «патриотами» внутри России для маркировки «национальных врагов», считает профессор Высшей школы экономики Иосиф Дзялошинский. Но если раньше русофобами в стране называли всех, кто не согласен с курсом Путина, то теперь это маркировка уже чисто внешняя. Сегодня Россия в западных СМИ действительно часто упоминается в негативном ключе, но в конкретных событийных контекстах: Украина, Крым, #Сирия, провокационные выступления #Путина, говорит Дзялошинский. Речь не идет о тотальном неприятии страны и ее жителей, о чем свидетельствуют, например, слова экс-главы МИД #Великобритании Бориса Джонсона, который, говоря об #антироссийских санкциях, специально пояснял, что действия британских властей направлены против #Кремля, а не против россиян. Российские же власти, напротив, стремятся разделить ответственность со всем населением, акцентируя внимание на национальной основе внешней критики российской политики.
У «русофобии» есть и другая важная черта-маркер: это слово, по сути, ставит точку в объяснениях – дальше в проблеме, событиях уже можно и не пытаться разбираться. Аудиторию выводят на линию фронта: либо ты с «нами» – правильными, положительными, либо с плохими «русофобами», что должно служить дополнительным ресурсом для мобилизации сторонников власти и их сплочения в осажденной крепости. Поддержка власти действительно нужна – среди россиян наметились политические разброд и шатания, но вряд ли заклинание про русофобию поможет.
