Недавно один отставной полковник Народно-освободительной армии написал, что Южно-Китайское море "гораздо опаснее" Тайваня в качестве спускового крючка для большой войны между Соединенными Штатами и Китаем.
Китайский авианосец "Ляонин" во время учений в Южно-Китайском море 18 апреля 2018 года. Photo: AFP / Getty Images
Он аргументировал свои слова следующими доводами: "В районе Тайваня "спорные ситуации" между кораблями и самолетами Соединенных Штатов и Китайской Народной Республики происходят гораздо реже, чем в Южно-Китайском море, и могут легко стать причиной случайной перестрелки, которая перерастет в более крупный военный конфликт".
Вместе с тем, было бы гораздо логичнее заявить, что Южно-Китайское море менее подвержено военным действиям, чем Тайваньский пролив. Пекин утверждает, что растущая поддержка Соединенных Штатов подталкивает Тайвань к независимости. Власти Китая этого допустить не могут, и в случае необходимости готовы вступить в войну.
В свою очередь, операции Пентагона по обеспечению "свободы навигации" в Южно-Китайском море, (во время которых корабли ВМС США на короткое время заходят в спорные воды ЮКМ) мало способствуют ослаблению позиций НОАК, если способствуют вообще.
Поскольку и Тайвань, и Южно-Китайское море являются примером экспансии КНР, политика Пекина в отношении последнего характеризуется выдержкой и терпением, хотя и подкрепляется настойчивым призывом к другим правительствам - "не извлекать постоянно выгоду в ущерб Китаю".
КНР придерживается бескомпромиссной позиции в отношении желаемого конечного результата: владения морской территорией и сухопутными территориями в пределах своей девятипунктирной линии. Однако Пекин готов перенести реализацию этой задачи на более поздний срок. Таким образом, он обменивает быструю победу на менее противоречивую.
Ударный тандем: ВВС России бросают в бой истребители Cy-35C и Cy-30C в связке с беспилотником "Сириус"
Справедливо ли называть политику Китая "экспансионизмом"?
Официальное изложение позиции Пекина заключается в девятипунктирной линии (иногда с добавлением десятого штриха, охватывающего Тайвань) и часто повторяемым заявлением: "Китай обладает неоспоримым суверенитетом над островами и прилегающими к ним водами в Южно-Китайском море".
Начиная с 1999 года, Пекин в одностороннем порядке вводит сезонный запрет на ловлю рыбы в северной части Южно-Китайского моря. По мнению западных аналитиков, этот запрет "находится далеко" за пределами разумного толкования китайской исключительной экономической зоны (ИЭЗ). Это тщательно просчитанная демонстрация административного контроля НОАК.
В ответ на неоднократные сообщения о случаях преследования или несанкционированной деятельности кораблей КНР вблизи береговых линий стран Юго-Восточной Азии, представители НОАК заявили: "Не существует такого понятия, как вхождение [Китая] в исключительные экономические зоны других государств". Судя по всему, это указывает на то, что Пекин не признает принцип наличия ИЭЗ других стран в Южно-Китайском море.
Политика проводимая КНР свидетельствует о попытке аннексии и превращения в китайскую территорию международных вод и воздушного пространства, а также водных ресурсов и территорий, право собственности на которые заявляют правительства других государств. Это и есть проявление экспансионизма.
Каждая экспансионистская держава в свое время утверждала, что ее аннексия чужой территории является оправданной. Со своей стороны, Пекин утверждает, что исторически сложившаяся китайская практика и карты, унаследованные от предыдущих китайских правительств, доказывают, что Южно-Китайское море по праву принадлежит Китаю. Пекин утверждает, что острова в Южно-Китайском море издревле являются неотъемлемой частью китайской территории. Этому свидетельствуют исторические трактаты и навигационные карты, унаследованные от предыдущих правительств Китая.
Пекин готов повременить с осуществлением своей цели - установлением полного контроля над ЮКМ в пределах своей девятипунктирной линии, обменивая быструю победу на менее противоречивый вариант
По мнению западных экспертов, это лишь маскирует проблему, прикрывая ее ирредентизмом, который кажется менее опасным - то есть китайцы претендуют на территорию, которую они считают своей, а не на территорию, которая, по их мнению, принадлежит другим странам.
Однако, к несчастью для Пекина, общепризнанный договор, разработанный на Конференции Организации Объединенных Наций по морскому праву (UNCLOS), не поддерживает претензий Китая. Несмотря на то, что Пекин подписал договор UNCLOS, он игнорирует его значимость для урегулирования разногласий в Южно-Китайском море. Так, в 2016 году Пекин проигнорировал решение Постоянной палаты третейского суда, которое было принято не в пользу Китая. Впрочем, если нет оснований для китайского ирредентизма, остается китайский экспансионизм. Однако это "терпеливый" экспансионизм. Стремление к быстрой победе могло бы привести к началу высокоинтенсивного конфликта.
Как минимум, это усилило бы опасения региональных государств, полагающих, что новоявленный Китай — это алчный захватчик, преследующий свои корыстные цели. Скорее всего, это также вовлечет Китай в военный конфликт. Долгосрочным последствием такого сценария может стать необходимость по крайней мере для нескольких региональных государств заключить с США соглашения о безопасности против Китая.
"Ответка" за Тайвань: Китай намерен построить на Кубе шпионскую базу для перехвата сообщений из США
С точки зрения Пекина было бы гораздо лучше, если бы лидеры региональных правительств по отдельности пришли к выводу, что сопротивление бесполезно, и что лучшим вариантом для них будет пойти навстречу Китаю, приняв концепцию о доброжелательной роли КНР в Южно-Китайском море.
Выбор политического курса - важный критерий терпения Пекина. Что касается внутренней политики, правительство КНР может себе позволить строить долгосрочные планы, поскольку у правящей Коммунистической партии Китая нет соперников, а председатель Си Цзиньпин, похоже, уверен в пожизненном пребывании у власти.
Китай пытается победить без боя, демонстрируя свое превосходство в военной мощи. Военно-морской флот, береговая охрана и рыболовный флот Китая являются крупнейшими в мире по количеству кораблей. Береговая охрана Китайской Народной Республики включает в себя несколько переоборудованных военных кораблей ВМС и может похвастаться самым большим в мире катером, который весит больше, чем крейсер ВМС США.
Правительство КНР использует сотни гражданских рыболовецких судов, которые бороздят и облавливают акваторию Южно-Китайского моря, при этом корабли береговой охраны и ВМС всегда находятся поблизости. Ни одна из стран не может соперничать с этой огромной армадой. Вездесущее присутствие китайских кораблей всем своим видом говорит о том, что соперники-претенденты победить не смогут.
Китайский катер береговой охраны 3901, самый крупный в мире. Photo: China Daily
Частое преследование иностранных судов со стороны КНР свидетельствует о политическом решении использовать методы "мягкого запугивания", а не прямые, насильственные военные действия, как это было в 1988 году, когда Китай захватил у Вьетнама Южный риф Джонсона.
В то же время, чтобы соседям было легче приспособиться к китайской повестке, Пекин предоставляет гарантии безопасности. Китай заявляет, что не вмешивается в свободу судоходства других стран в Южно-Китайском море. Пекин также предлагает совместные проекты по освоению ресурсов ЮКМ с отдельными странами-претендентами.
Кроме того, Китай предлагает соперникам достигнуть соглашения с Китаем путем двусторонних переговоров. При этом важно отметить, что такой формат переговоров максимально задействует рычаги влияния Китая как более мощного из двух государств, участвующих в переговорах. Пекин не хочет, чтобы другие претендующие государства вели переговоры против Китая как единый союз.
В 2002 году Китай согласился с не имеющей обязательной силы Декларацией о поведении сторон в районе Южно-Китайского моря (DoC), а также участвует в переговорном процессе по принятию более эффективного Кодекса поведения (CoC).
Тем не менее, в любой разумной интерпретации Китай нарушил запреты декларации на "деятельность, способную осложнить или обострить возникшие разногласия" и незаконный захват новых территорий. С 2002 года Народно-освободительная армия Китая построила новые военные базы на сотнях гектарах отвоеванных земель в Южно-Китайском море, а также оккупировала отмель Скарборо, расположенную в ИЭЗ Филиппин, к которой ранее имели доступ филиппинские рыбаки.
Ударный тандем: ВВС России бросают в бой истребители Cy-35C и Cy-30C в связке с беспилотником "Сириус"
На протяжении двух десятилетий Пекин препятствовал прогрессу в выработке конструктивного кодекса поведения, затормаживая процесс и пытаясь ослабить содержание любого предлагаемого соглашения.
Пекин выдвинул к кодексу поведения следующие требования:
- кодекс не должен иметь обязательной юридической силы; -не должен распространяться на Парасельские острова (на которые претендует Вьетнам) или отмель Скарборо (на которую претендуют Филиппины); - должен предусматривать запрет на привлечение иностранных компаний для эксплуатации ресурсов и проведение совместных военных учений в Южно-Китайском море со странами за пределами региона (например, с США); - претендующие стороны должны разрешать свои споры самостоятельно на основе консенсуса, а не обращаться в международные суды, работающие на основе руководящих принципов UNCLOS.
Недавно Пекин выразил заинтересованность в скорейшем заключении договоренностей по кодексу поведения. Мотивом такой срочности, похоже, является желание ограничить влияние Соединенных Штатов, которые, по мнению КНР, наращивают усилия по противодействию китайским претензиям.
В 2022 году министр иностранных дел КНР Ван И заявил, что страны Юго-Восточной Азии не должны "использоваться в качестве шахматных фигур в соперничестве крупных держав" и что "будущее нашего региона должно быть в наших собственных руках". По мнению западных аналитиков, для правительства Китая демонстративная поддержка декларации и кодекса поведения является ни чем иным, как проявлением цинизма, без намерения пойти на какие-либо значимые компромиссы.
Таким образом, можно сформулировать последний штрих китайской политики. Терпение Пекина основано на оценке прогресса Китая в достижении желаемого конечного состояния, пусть даже очень незначительного. Китайское правительство предпринимает интервенции - часто неожиданные - там, где, по его мнению, существует опасность уступить позиции соперничающим претендентам или Соединенным Штатам.
Ситуация на Второй отмели Томаса (отмель Аюнгин) в ИЭЗ Филиппин является хорошей тому иллюстрацией. И Пекин, и Манила претендуют на этот объект как на национальную территорию.
В 1999 году Филиппины намеренно посадили на мель танковый десантный корабль времен Второй мировой войны "Сьерра Мадре", чтобы он служил сторожевым постом для филиппинских военных. Теперь от этого судна остался лишь полуразрушенный остов. Солдаты, находящиеся на этом корабле, нуждаются в регулярном пополнении запасов, которые доставляют другие гражданские и военные филиппинские корабли.
Официальная позиция Китая заключается в том, что пополнение запасов допускается в качестве "временной, специальной договоренности из гуманитарных соображений", однако правительству Филиппин предписывается убрать корабль с отмели.
Посаженный на мель корабль Sierra Madre, используемый Филиппинами в качестве сторожевого поста на отмели Второго Томаса, сегодня разваливается на части. Photo: Военно-морской институт США
В действительности китайские суда иногда блокируют, а иногда препятствуют миссиям по пополнению запасов, и особенно энергично пресекают попытки доставить строительные материалы для ремонта Сьерра-Мадре.
По сообщениям, в 2021 году китайские корабли обстреляли из водометов филиппинские торговые суда, пытающиеся добраться до Сьерра-Мадре. По данным береговой охраны Филиппин, 6 февраля этого года судно НОАК совершило агрессивно опасные маневры и направило мощный лазер на филиппинский патрульный катер, пытавшийся подойти к Сьерра-Мадре и доставить запасы продовольствия. Лазер временно ослепил некоторых членов экипажа сторожевого судна.
Позже филиппинское правительство опубликовало видеозапись лазерной атаки. Не имея возможности аргументированно опровергнуть эту информацию, Пекин заявил, что его корабль береговой охраны использовал безвредный портативный лазер (а не "лазер военного класса", как утверждают источники) для измерения скорости и расстояния до филиппинского корабля.
Вторая отмель Томаса служит иллюстрацией нескольких более серьезных аспектов китайской политики. Пекин не требует немедленного достижения своей конечной цели ("убрать" севший на мель корабль), а довольствуется регулярным и "мягким" преследованием, как бы напоминая Филиппинам, что в конечном итоге они должны капитулировать.
Атаки НОАК на филиппинские корабли находятся в "серой зоне" - водометы и лазеры это все же не морская артиллерия. Президент Филиппин Фердинанд Маркос-младший заявил, что лазерной атаки недостаточно для того, чтобы задействовать оборонный американо-филиппинский договор. И судя по всему, Пекин вполне устраивает такой "разрыв" между словом и делом. Если дела сигнализируют о готовности в случае необходимости действовать "безжалостно и беспощадно", то слова скорее направлены на поддержание "разумной и мягкой" политики.
Неуклонное разрушение корабля говорит о том, что время на стороне КНР. При этом Пекин резко реагирует на какие-либо действия, которые могут окончательно подорвать позиции страны, например, на ремонтные работы, способные продлить жизнь "Сьерра-Мадре". Терпеливый экспансионизм предпочтительнее срочного экспансионизма, считает американский эксперт, востоковед Денни Рой. При этом политика Китая в Южно-Китайском море все еще содержит много ошибок: запугивание, неискренность и пренебрежение к нормам международного права.
И если ранее вероятность войны в ЮКМ была минимальной по сравнению с Тайваньским проливом, то сейчас Китай делает все возможное для сохранения высокой геополитической напряженности в районе Южно-Китайского моря.