На чем мы остановились? «Уже сориентировавшийся в ситуации Макаров направил ему на помощь «Диану», а сам на борту «Петропавловска» (на который перешел в 6 часов утра) начал спешные приготовления к выходу в море главных сил эскадры», но (Как там у Булгакова? "Аннушка уже разлила масло...")
Японские миноносцы не просто так оказались в этом районе. Ю.Дискант пишет: «Приближавшийся срок высадки 2-й армии на полуострове Ляодун и неудавшиеся попытки блокировать брандерами российский флот в Порт-Артуре вынудили вице-адмирала Того предпринять очередную блокадную акцию. На этот раз планировалось установить минное заграждение на внутреннем рейде между затопленными ранее брандерами и берегом. Для выполнения операции был выделен отряд под командованием капитана первого ранга Оды (вспомогательный минный заградитель «Koryu», 4-й и 5-й дивизионы эскадренных миноносцев, 14-й дивизион миноносцев), прикрываемый 2-м дивизионом капитана второго ранга Исиды. Так как первый срок установки минного заграждения (7 апреля) был упущен из-за штормовой погоды, было решено начать операцию ночью с 12-го на 13 апреля».
Судя по всему, судно «Koryu-maru», используемое в качестве минного транспорта, это наш транспорт КВЖД «Манчжурия» (Построен по заказу КВЖД на верфи ST Triestino в San Marco, Италия. Заводской номер 334. Водоизмещение 2 937 брт. Скорость 16 узлов. Размеры: 104.8х13.1 м. На начало русско-японской войны находился в доке Нагасаки на ремонте с вынутыми машинами. Арестован японцами 25 января 1904). Точных данных пока нет, но очень похоже, что это именно она.
Большая часть мин (всего их было 30) была поставлена на расстоянии 5 миль к востоку от входа. Сигнальные огни и силуэты японских кораблей были замечены с крейсера «Диана», который вместе с канонерками «Гиляк» и «Бобр», эскадренными миноносцами «Сердитый» и «Решительный» и крейсером «Разбойник» находился на дежурстве на рейде. Об этом было сообщено Макарову, который ночевал на «Диане», но тот, по всей вероятности, посчитал, что это силуэты наших миноносцев, вышедших на разведку.
Парадокс: адмирал, который столько внимания уделял минному оружию, проявил беспечность.
Дальше, все развивалось по ранее описанному сценарию. Был замечен бой миноносца «Страшный», вышедший в район боя «Баян» подобрал 5 человек из воды. В это время с востока к рейду приблизились остальные возвращавшиеся с разведки российские эскадренные миноносцы, которые вступили в перестрелку с отрядом Исиды, после чего тот отошел под прикрытие своих крейсеров. С юга в 6.30 подтянулся дивизион крейсеров Дэвы (усиленный броненосными крейсерами «Asama» и «Tokiwa»), который с расстояния 8000 м открыл огонь по «Баяну». Тот, отстреливаясь, повернул к Порт-Артуру.
Адмирал С.О. Макаров перешел на «Петропавловск», и на помощь «Баяну» выслали второй дежурный крейсер: «Диану», а сам командующий начал спешные приготовления к выходу в море главных сил эскадры.
«Петропавловск» вместе с «Аскольдом» и «Новиком» направился к «Баяну», прикрывая выход других российских кораблей на рейд. За Макаровым двинулись семь эскадренных миноносцев из отрядов Елисеева и Бубнова. К ним присоединились броненосец «Полтава» и крейсер «Баян».
3-й отряд японских крейсеров, под командованием адмирала Дэва, увидев перед собой русские корабли, повернул к своим главным силам. Русское соединение, преследуя его, открыли огонь с расстояния 6500 м, но схватка была прервана уже в 8.15, когда к сражавшимся приблизился Того с шестью броненосцами и броненосными крейсерами «Kasuga» и «Nisshin».
Русское соединение повернуло назад, но к эскадре присоединились броненосцы «Пересвет» и «Победа», а на рейд вышли «Севастополь», два минных крейсера и четыре эскадренных миноносца.
Адмирал Того бой не принял, и русская эскадра возвращалась двумя колоннами. Когда головной крейсер первой колонны «Петропавловск» находился в 5 милях от Золотой горы, он в 9.30 задел носовой частью поставленную ночью японскую мину. Ситуацию описывают так:
"Справа, у носа «Петропавловска», показался огромный столб воды. Люди, стоявшие у кормовой башни 12-дюймовых орудий, бросились на другой борт, но не успели отбежать нескольких шагов - как раздается второй страшный взрыв, поднимается огромный столб желтовато-бурого дыма и вся стальная громада была объята пламенем; палуба «Петропавловска» моментально приняла вертикальное положение, корма поднялась кверху; винты беспомощно завертелись в воздухе, носовая часть быстро погружалась. Кто мог, бросился спасаться, последние мгновения «Петропавловска» настали, гигант погибал в виду крепости, на глазах всей эскадры. Дул сильный норд-вест, люди беспомощно боролись со стихией воды, а на быстро погружавшемся броненосце продолжались взрывы - предполагают, что детонировал пироксилин в бомбовых и минных погребах. При первом взрыве покойный командующий флотом вице-адмирал Макаров, стоявший на командном мостике, подброшенный страшной силой взрыва, очевидно смертельно раненный, упал вниз. Великий князь Кирилл Владимирович, выброшенный напором воздуха в море, на лету получил два удара в голову, а когда очутился на поверхности воды, получил еще чем-то удар и, обессиленный, едва выгребал. Это были все мгновения. С приближавшихся миноносцев, со спешивших на помощь вельботов, с батарей фортов, с судов эскадры - отовсюду видели, как люди бросались в воду и погибали. Спасавшиеся со страшными усилиями выгребали в высоко вздымавшихся высоких волнах, а образовавшийся водоворот тянул их назад, в глубину 18 сажен, в морскую бездну, куда быстро погружался «Петропавловск». Слышались голоса более сильных, спрашивали: где командующий, видели его пальто, но командующего не было - адмирал Макаров погиб. Подошедший миноносец «Бесшумный» подобрал окоченевшего от холода великого князя. Через минуты с момента взрыва от «Петропавловска» остались лишь мутное пятно на воде да масса обломков, на которых в ледяной воде морского прибоя боролись люди между жизнью и смертью». Свидетелям казалось, что даже после ухода броненосца в воду море все еще выбрасывало языки пламени. Тщательные поиски на месте гибели «Петропавловска» закончились лишь тем, что с торпедного крейсера «Гайдамак» был найден плащ Макарова, сам же вице-адмирал, по утверждению спасшегося сигнальщика, погиб уже в момент взрыва мины. Вместе с ним погиб и Василий Верещагин».
Почти одновременно со спасательной акцией началась и беспорядочная стрельба по плавающим тут и там обломкам броненосца, так как их приняли за перископы. Панику усилил взрыв броненосца «Победа», который шел четвертым в строю и через три минуты после «Петропавловска» натолкнулся на мину. Броненосец принял более 500 тонн воды
Вместе с кораблем погибли вице-адмирал С.О. Макаров, начальник его штаба контр-адмирал М.П. Молас, известный русский художник-баталист В.В.Верещагин, 27 офицеров и 652 прочих чина. Спасти удалось всего 7 офицеров - среди них командира корабля Н.М.Яковлева (впоследствии начальник Главного морского штаба, а затем член Адмиралтейств-совета), Великого князя Кирилла Владимировича (возглавлявшего военно-морской отдел штаба Макарова) и 73 других члена экипажа
А, вот дальше начинается самое интересное.
Мощность японской мины, в принципе, была невелика. Принято писать о том, «После того как она взорвалась, сдетонировали боеприпасы носовой башни орудий калибра 305 мм, затем последовал взрыв 15–18 мин, находившихся на минном складе, а в 9.43 взорвались главные паровые котлы».
В 1909 г. корпус затонувшего корабля, лежавший на расстоянии около 2,5 миль от берега на глубине 150 футов, был приобретен у правительства Японии предпринимателем Сакурая Цериносуке, рассчитывавшим обнаружить судовую кассу и другие ценности. Проведение водолазных работ представляло огромные трудности из-за большой глубины и положения корабля, лежавшего килем вверх. Японским водолазам пришлось с помощью взрыва проделать отверстие в днище «Петропавловска», чтобы проникнуть внутрь корпуса. Однако, несмотря на огромные затраты, обнаружить на погибшем корабле значительные ценности японцам не удалось. Самое интересное, что, японец утверждал, что ни заряды, ни (тем более) снаряды не сдетонировали. (Ну, в наших снарядах, в принципе взрывчатого вещества было немного). Большая часть повреждений была вокруг котлов.
Летом 1913 г. появилась более достоверная информация: из кают, находившихся по левому борту кормовой части броненосца на средней и нижней палубах, были действительно извлечены останки шести человек. Об этом 2 июня 1913 г. сообщил в русское посольство в Токио консул в г. Дайрен (бывший Дальний) В. В. Траутшольд. По его словам, Сакурая Цериносуке «выразил готовность передать нам извлеченные им прахи... а также обещал с таким же благоговением и впредь относиться к останкам наших моряков, если таковые будут обнаружены». Вместе с тем японский предприниматель в беседе с консулом откровенно признался, что лишь поиски судовой кассы заставили его тратиться на обследование жилых помещений корабля, и поэтому «дальнейшие розыски и собирание прахов он мог бы принять на себя не иначе, как по особому на то поручению и при условии возмещения расходов». В своем донесении Траутшольд обратил особое внимание на необходимость опознания обнаруженных останков, для чего просил предоставить подробные сведения о личном составе «Петропавловска», погибшем вместе с кораблем, о расположении офицерских кают и «прочие данные, могущие оказаться полезными». Через два дня, 4 июня 1913 г., консул, телеграфируя в Петербург о предстоящей передаче останков русских моряков консульству, повторил просьбу о предоставлении информации, позволившей бы определить, кому из находившихся на «Петропавловске» могли принадлежать найденные останки.
Данные были сообщены, но почти ничего не дали. Лишь одни останки удалось опознать по бумажнику, лежавшему между ребер. В нем оказались бумаги и визитки М.П.Молас
По данным доклада адмирала Григоровича: " «По имеемым в Морском генеральном штабе сведениям о расположении офицерских кают на "Петропавловске", а также из показаний спасшихся с означенного броненосца офицеров можно с достаточной точностью предположить, что извлеченные из броненосца прахи суть: флагманского артиллериста капитана 2 ранга Мякишева, старшего офицера броненосца капитана 2 ранга Лодыгина, мичмана Бодиско, мичмана Окунева и полковника Генерального штаба Агапеева»
Один из более поздних документов, справка Распорядительного строевого отделения Главного морского штаба, датированная 24 августа 1913 г, вместо А. Н. Лодыгина, А. К. Окунева и С. Д. Бодиско называет другие фамилии: капитана 2-го ранга Н. А. Кроуна, флагманского минного офицера штаба С. О. Макарова капитана 2-го ранга К. Ф. фон Шульца и флагманского штурмана подполковника Корпуса флотских штурманов А. А. Коробицына, в то же время oгoвариваясь, что речь идет не о «несомненной достоверности» этих данных, а о «вероятном предположении».
Согласно высочайшему повелению от 9 июня 1913 г., представителем от Морского министерства на будущих похоронах стал бывший командир «Петропавловска» член Адмиралтейств-совета вице-адмирал Н. М. Яковлев, находившийся в то время на Дальнем Востоке с целью инспекции Сибирской и Амурской флотилий. Особое мнение по поводу предстоявших похорон высказал морской агент (атташе) в Японии капитан 2-го ранга А. Н. Воскресенский. «Создавать из этого события особый церемониал и снова тревожить старые начинающие заживать раны нашего самолюбия, давая повод японцам лишний раз гордиться своими победами и великодушием, являлось бы нежелательным, писал он в Морской генеральный штаб, — и потому наилучшим было бы по возможности похоронить кости скромно и без шуму в печати».
Тем не менее, захоронили героев достойно, но это уже отдельная история.