Я открыл дверь и даже зажмурился от удовольствия. Пахло пирогами и жареным мясом. Обожаю! Не спеша разделся, прошел в ванную, помыл руки и отправился на кухню. Чмокнул жену, копошащуюся у плиты, в спину и сел за стол. После сытного ужина я развалился на диване у телевизора, с газеткой. Впереди два выходных!!! Как тут не замурлыкать от удовольствия….
- Гай Юлий Цезарь…, - съязвила вошедшая жена: весь день-то он в трудах, аки пчела: и читает, и смотрит; и смотрит, и поет…, а вот кран течет – это конечно, мы не можем.
-Я не сантехник, - машинально отреагировал я, а зря. Что тут началось!
- А я не кухарка, не уборщица, не швея, не…, жена не могла найти нужного слова и от этого еще больше разозлилась: не постирушечница и не гладильщица!!! И к тому же – тоже работаю. Если из-за каждой мелочи вызывать мастера – никакой бюджет не выдержит!
В общем, начался скандал. Вернее, я молчал, что распаляло жену все больше и больше и, наконец, закончилось тем, что мои нервы не выдержали, и я вскочил:
- Если я такой плохой, то поищи себе другого!
- И поищу, и найду! – взревела взбешенная жена, да так, что даже дочка, в наушниках слушающая музыку у себя в комнате, выскочила со словами:
- Что случилось? Я отправил ее к себе, дабы не втягивать в конфликт, а жене сказал:
- Хотел провести вечер в теплом семейном кругу. Не получилось. Спасибо. И стал одеваться.
- Ты куда? – испугалась жена.
- Как куда? – нарочито бодро произнес я, - туда, где на меня не будут орать, едва я переступлю порог.
- Ах, так, - взвилась вновь женушка, - тогда я тоже уйду, найду куда…, благо дело, дочь уже взрослая!
Краем глаза я видел, как она перебирает белье, выбирая покрасивее.
– Позлить хочет, - решил я, и, не обращая внимания на провокацию, собрался и ушел, плотно прикрыв за собой дверь.
Вы, наверное, решили, что пошел я к кому-либо конкретно? Нет, нет и еще раз нет. Я – мужчина – ископаемое, так сказать. Жену выбрал один раз и навсегда. Все меня в ней устраивает, и хозяйка она хорошая и женщина видная, вот только сегодня… достала! Неужели не понимает, что я устал за неделю, хочу отдохнуть…
…На улице, как назло, лил дождь. Я поднял воротник и быстрым шагом пошел от дома. Холодный дождь умерил мое раздражение, не возвращаться домой я не собирался – из принципа. Пройдя квартал, а завернул в небольшое кафе. Мест не было, лишь за одним столом одиноко сидел мужчина средних лет.
- Можно? – спросил я.
- Только если не долго, я жду человека.
Я сел, заказал пива. Мужчина, сидевший напротив, предложил:
- Не хотите водочки?
- Да, наверное, нет, - отказался я.
- Жаль…, - протянул мужчина, - у меня такой повод…, ухожу от жены…
- Налейте, - быстро согласился я.
- Вот это другой вопрос, - оживился собрат по несчастью, - что, тоже невмоготу?
Я чиркнул рукой по шее и закатил глаза. Мы выпили.
- Мне повезло больше. Я не просто ушел сегодня. Я ушел навсегда. И вскоре женюсь на другой, - разоткровенничался мужчина, - сегодня я все сказал уже бывшей, жене. Он засмеялся.
- Знаешь, как это нелегко? И знаешь, сколько я тянул? Но все, вопрос закрыт!!!
- А чем же плоха твоя бывшая, и чем хороша нынешняя? – не удержался я от любопытства.
Мой новый товарищ был, что называется « на подпитии», да к тому же, в эйфории свершенного подвига, поэтому принялся вдруг философствовать.
- Вот мы, мужики, считаем, что женщин вокруг – навалом, выбор огромный! Ан, нет, милый мой. Настоящих женщин не так уж и много. Я изобрел собственную классификацию. Вот, послушай: Пятьдесят процентов мы отбрасываем сразу. Это бабы. То есть, женщины, которые сами на себя рукой махнули, разожрались, не следят за собой и их интересы не простираются дальше примитивного существования. Среди этой категории много разновидностей, но, поскольку, эти бабы и сами себе не интересны, то и нас уж, простите, не интересуют.
Мы выпили еще по рюмашке, и я заказал еще.
- Из второй половины женского роду, я отсекаю еще ту часть одноклеточных, которая дает всем и безоговорочно, их Америка испортила и семьи неблагополучные. Американки сами-то, чуть что – и в суд тащат за посягательство на честь и достоинство, а нам, как железный занавес коммунизма рухнул, накидали всякой порнухи и прочего дерьма – вот они и считают, что нет ничего лучшего, чем свободная любовь. Мне это претит, извини. …Еще одна часть – это женщины, предпочитающие товарно-денежные отношения. Нет, это не проститутки, но это женщины, которые дорого хотят продать свою красоту и молодость. Их прелести – в обмен на кошелек. Они зачастую так и называют мужиков: кошелек на ножках. Таких сейчас становится все больше и больше. Сия биомасса меня тоже не волнует, и не потому, что кошелек тощеват, а потому, что все продажное мне претит. О любви здесь говорить не приходится…
Есть еще одна категория – не маленькая, кстати, большая часть из которой плавно перешла из двух предыдущих. На всех красоток олигархов не наберешься! И не каждый мужик знакомится после проведенной ночи! …Так вот, после бурной молодости они остались одни. Это злые женщины! Они следят за собой, холеные, зачастую – неглупые, но вот…, не сложилась личная жизнь. Мужа или не было, или ушел к другой, или алкаш, только такой ведь мог жениться на одноклеточной. Как правило, это женщины постарше, но еще в самом расцвете своей женской привлекательности. И вот они злятся на весь мир, что у них не сложилось, и со всей пролетарской ненавистью тянут мужиков из семей. Их нетрудно узнать и по описанию, которое я дал, да еще и по отношению к полам. С мужчинами они ангелы, сюси-пуси, а с женщинами – грубы, и в каждой видят причину своей не сложившейся жизни. Спаси господь от такой! Много я знаю мужиков, которым такая вот жизнь сломала. Они же увести-то уведут, а что с этим делать – не знают, привыкли ведь к маленьким праздникам без взаимных претензий, а чтобы маникюрчик подпортить на кухне, а тем паче, ребеночка родить – что ты!
Друг мой так разошелся, что покрылся нездоровым румянцем, видимо, в жизни-то он опробовал не одну категорию, выводы делал отнюдь не теоретические.
- Хороших женщин мало, таких, чтобы и красивая, и сексуальная, и хозяйка, и с юмором, и чтобы футбол любила, - мечтательно произнес сотоварищ, - да еще и порядочная…, а я нашел!!! Моя Ириска именно такая.
Хмель как рукой сняло. – Ириска? – переспросил я его.
- Да, это я так ее зову. Она, конечно, Ира, но в детстве не выговаривала букву «Ш» и говорила «Ириска». Я ее так зову – прелесть, правда? Она такая одна…
…Да, одна…, моя жена. Это моя Ириска. Это она не выговаривала в детстве букву «ш», и ее прозвали так. Потом все об этом забыли, а я звал ее так иногда…, в постели…
- И давно ты с ней? – хрипло спросил я.
- Да уж почти год, - ответил мой визави, не заметив моего волнения. – Она тогда вот сюда, к кафе зашла, вся такая усталая, напряженная. Как и сейчас мест не было, и она села за мой столик. Заказала кофе и два эклера. (Мне стало еще хуже: жена обожала эклеры, причем не домашнего приготовления, а казенные, и всегда заказывала два).
- Мы разговорились, и она мне сказала: - Домой идти не хочется. Знаю до мелочей, что там будет: сначала «пахота» на кухне, затем придет муж, чмокнет куда придется и упадет на диван. За весь вечер – несколько слов, и то – так, о делах, в общем, ни о чем…
…Да, так у нас все и идет, в моем представлении – нормально, спокойно, без эксцессов.
В голове что-то крутилось тревожное, неуловимое, я мысленно пытался оправдать себя, но понимал, что вина-то – моя…
- Их совместное времяпровождение - это рядом, а не вместе, понимаешь? – друг развивал свою мысль дальше, я пытался внимательно слушать, хотя мозг превратился в раскаленный гигантский грецкий орех.
- В лучшем случае – это поход на рынок, или покупка новых штанов благоверному, и тому подобное…, а в постели? Мы с ней выпили слегка, и она, опьянев не столько от выпитого, сколько от обид и усталости, рассказала и об этом. В постели – раз в месяц, скупо, без прелюдий, в «семейной» позе, короче, повеситься можно…
- Человек устает от всего серого, понимаешь, друг? Жизнь, превращенная в рутину, делает из человека робота, какое-то время он выполняет положенную работу механически, без эмоций, потом – с раздражением, потом – наступает кризис, взрыв!!! Человек устал!!! Он хочет чего-то другого!!!
Я сидел, как побитая собака. Да, это все про меня, и это – правда! Так вот, оказывается я какой…, сам себе противен…. И что теперь делать? Куда я без Ириски? Она – мое все….
- А я, я расцветил ее жизнь. Весь этот год мы так любили друг друга, так наслаждались жизнью, этот год пролетел как миг, как фейерверк, и вот так будет всегда! С ней. Только с ней!
- А с женой-то ты, поди, тоже раз в месяц? И на диване валялся? – едва переборов спазм в горле, с надрывом спросил я. Спаси бог разозлить флегматика, я медленно поднялся из-за стола, сжав свои немаленькие кулаки.
- А вот и моя Ириска! Извини друг, твое время истекло…
Я резко обернулся. К столику со счастливой улыбкой, легкой походкой летела женщина. Красивая женщина. Счастливая женщина. Не моя женщина. И не моя жена.
У-ф-ф!!! Отлегло. Это другая ириска, хрупкая и воздушная, скорее всего, фруктовая, апельсиновая или клубничная. Моя же – молочная ириска – кровь с молоком!!!
… На улице все так же лил дождь. Я долго стоял под ним, наслаждаясь и ликуя. Он омыл мое тело и обновил душу, я вновь почувствовал, что живу. Мне стало легко дышать, и забытый адреналин ударил в голову. Я покопался в куртке и вытащил из нее заначку – все, что я накопил на посещение матча лиги чемпионов – несколько тысяч. Ерунда! Посмотрю по телику! Я купил огромный букет цветов – не банальных роз, а огромных, с блюдце, ромашек – она любила такие (ведь вспомнил!!!), купил ее любимый шоколад, фрукты, шампанское. Фантазия у меня не очень богатая, но делал я это истово, от души.
Дома все спали. Я прошел на кухню, не удержавшись, уж простите, слопал пирожок, накрыл стол, и пошел в спальню. Жена спала, свернувшись клубочком, и лобик ее был сморщен – даже во сне она обижалась. Я встал на колени и принялся целовать ее руки, тереться о них, словно провинившийся котенок. Она открыла глаза, и я прошептал: - Ты моя Ириска любимая, самая лучшая в мире! Молочная!!!
…Ночь была фантастическая…, а в пять утра мы, оставив дочке записку, уехали кататься по ночному городу, захватив пакет с пирожками.
Рекомендую прочитать:
