Я стояла в кондитерском отделе минут десять и рассматривала всевозможные торты и пирожные. «Может, вам помочь?» – спросила продавщица, не выдержав моей растерянности.
Я хотела ей ответить, что мне бы подходящий десерт на троих – для меня, моего парня и его девушки, но вместо этого сказала «Нет, спасибо, я просто смотрю».
Я познакомилась с Юрой в одном из приложений знакомств, мы сходили на одно свидание, потом на другое, на третьем я поняла, что очень влюбилась и на этом же свидании он сказал, что у него есть девушка. Я предположила, что за этим последует история вроде того, что он с ней вот-вот расстанется и все такое, но он неожиданно предложил нас познакомить. «Зачем», – ошарашенно спросила я и так узнала, что Юра полиамор.
Не знаю как, но он был настолько прекрасным, а я настолько влюбленной, что постаралась себя убедить, что возможно, смогу. Я начала искать плюсы в сложившейся ситуации: например, классно, что он такой честный и не ведет двойную жизнь, а сразу ставит в известность и дает делать выбор. Или что ты всегда определенно знаешь ваши планы и можешь, например, посвятить себя своему проекту целиком на полнедели, а другую половину наслаждаться романтическими свиданиями. Ну и еще, конечно, я немного надеялась, что в какой-то момент та, другая, исчезнет и мы будем вместе в традиционном ключе, ну или я забеременею и ему придется остаться со мной эксклюзивно.
В первый раз я встретилась с той-другой, когда пришла к Юре в гости. Есть что-то неуловимое, но ты сразу понимаешь, что в этом доме есть женщина, пусть она и не живет здесь, но она существует и оставляет свои следы. Растения в горшках, средство для снятия макияжа в ванной и все такое. И вот Юра готовит для меня пасту с морепродуктами, весело рассказывает какую-то историю, а я сижу с бокалом вина в руках и пытаюсь изо всех сил делать вид, что мне нормально, что я не чувствую присутствия той – другой.
Мы едим пасту и Юра спрашивает, что я пью утром – кофе или чай? Я говорю, что кофе и он кивает головой удовлетворенно: та-другая предпочитает крепкий ройбуш. Это почему-то заставляет меня гордиться – как будто я победила в каком-то поединке.
Упоминание той-другой дает мне право осторожно завести разговор о ней: а знает ли она о моем существовании. «Конечно, – кивает Юра с набитым ртом, – она смеется надо мной, потому что я постоянно о тебе говорю и вчера предложила вас познакомить».
Я не очень понимаю шутит он или всерьез, поэтому неопределенно улыбаюсь и тоже отправляю в рот вилку с намотанными на нее феттучини.
Не знаю почему, но я никому не рассказываю о странных взаимоотношениях, как будто боясь, что меня начнут отговаривать.
Вместо этого я начинаю думать, что возможно, такой формат был бы выходом для многих семей, переживающих драму измен, но в моих мечтах по-прежнему: я, Юра, наши дети, наш дом, каникулы и – никаких других.
Но эта другая постоянно всплывает в разговорах. Ее много в фотопотоке на его телефоне, иногда она звонит ему или пишет, когда он со мной и они некоторое время весело переговариваются, а потом он заканчивает разговор и говорит, что Она передает мне привет.
Я не знаю, как на такое реагировать? Что сказать? «Приветули, я тут в постели с твоим парнем, я тебя не знаю и знать не хочу и вообще, чтобы ты провалилась?».
«Мир изменился, – говорит мне Юра, – люди цепляются за эти религиозные догматы, романтический мусор о том, что любовь – это только двое, но факт остается фактом: если бы нас не осуждали за естественные чувства, за любовь к нескольким людям одновременно, нам было бы проще жить, не было бы столько трагедий из-за измен».
И мой разум вроде бы соглашается с Юриными доводами, но мое сердце отчаянно отвергает даже намек на то, что я беззаботно делюсь своим парнем с другой девушкой. И неужели он тоже согласится делить меня с кем-то еще? Пожмет руку другому мужчине на совместном ужине? Скажет, что уважает мои чувства и преодолеет слабости вроде ревности?
Я не живу счастливо – в моей голове постоянный диалог с ним: а что он скажет, когда я выдвину ультиматум: я или она?
Или просто порвать с ним? Без объяснения? Потом мы встречаемся и я спрашиваю, что его та другая девушка думает обо мне. Он поджимает губы: «Вообще, она рада, что мы нашли друг друга, но у нее есть подозрение, что ты манипулируешь, что ты не очень откровенна».
«Ну может, – говорю я, – когда она со мной познакомиться…» и мы принимаемся обсуждать где и когда лучше устроить это свидание.
Так я оказалась в кондитерском отделе супермаркета без понятия, что мне брать на десерт и без понятия, как вообще это все со мной произошло.
Стояла и пыталась вообразить себе этот чертов ужин. Как мы сидим за столом и буднично просим передать солонку или паштет. Как она задает мне вопрос за вопросом или, наоборот, значительно молчит, поглядывая на Юру и как бы спрашивая у него недоуменно «почему она?».
Ужин так и не состоялся. Я уже стояла на кассе с тортом «Причуда», когда позвонил Юра и расстроенно сказал, что, пока они меня ждали, у них произошла ссора – «никак не связано с тобой, там другое», – пояснил он. Но ужин-знакомство нужно отложить. Мы еще пару раз пытались назначить новую дату, но все время что-то случалось, а спустя два месяца я порвала с Юрой. Он пытался убедить меня, что полиамория – это такая особенность, с этим рождаются, это что-то вроде сексуальной ориентации, что ученые занимаются этим феноменом и даже уже есть исследования о гормональной причине. То есть это не то, чтобы его прихоть, просто вот такое генетическое наследство. В конце концов, он сказал, что с самого начала знал, что у нас ничего не получится – я очевидно моногамна.
Наши любови с Юрой и правда отличались: он открывал себя разного с разными женщинами, которые любили его, а он любил их. Он как бы размазывал свою любовь. Моя же походила на пик, на который я усаживала своего единственного.
И у полиаморов, и моногамных людей свои проблемы в отношениях. У первых в основном ревность, сложности с организацией свиданий и отпусков, нестабильная динамика романов. У тех, кто предпочитает отношения двоих – скука, отсутствие новизны и быстрое исчезновение романтики.
Иногда я думаю над тем, а что было бы, если бы тот ужин состоялся? И всегда отвечаю на этот вопрос одинаково: да ничего.