Политический форум такого масштаба, как пленарное заседание Ливадийского клуба («Русский мир на переломе») всегда аккумулирует лучшие умы со всей России. Этот год не стал исключением. Повестка дня XVI Международного фестиваля «Великое русское слово» фокусировала внимание участников и гостей на теме сохранения русской идентичности в рамках сложной международной ситуации, сопровождающейся глобальной русофобией и истерией. В кулуарах собрания журналисту и фотокорреспонденту «Крымских известий» удалось пообщаться с яркими и незаурядными политиками и экспертами, которые не скрывали сложности ситуации, но все однозначно были убеждены в нашей всеобщей победе. Интервьюированные поделились своими оценками* хода СВО, проблемами Русского мира. Однако калейдоскоп мнений должен запомниться крымчанам и стать отражением в зеркале Пушкинской недели 2023 года.
КОНСТАНТИН ЗАТУЛИН: «ГОВОРИТЬ О ТОМ, ЧТО УКРАИНА НЕИЗБЕЖНО ИСЧЕЗНЕТ, ХОТЕЛОСЬ БЫ, НО ЭТО МОЖЕТ И НЕ ПРОИЗОЙТИ»
Первым экспертом, с которым мы пообщались, стал Константин Затулин. Его недавние высказывания о СВО взбудоражили российский политикум в масштабах страны: «Я считаю, что моя позиция по украинскому вопросу реальна, и это лучше, чем строить воздушные замки и говорить о том, что Украина неизбежно исчезнет, хотелось бы, но это может и не произойти...»
— Константин Фёдорович, как политик, как человек, имеющий большой политический опыт, скажите: декомпозиция Украины неизбежна? Если да, то каковы границы секвестрированной Украины и вообще должна ли она существовать как государство?
— Послушайте, распад Украины, если иметь в виду её границы в рамках Украинской ССР, начался, как известно, уже с 2014 года, с момента ухода Крыма и возвращения его в состав России, а также с провозглашения Донецкой и Луганской народных республик. В этом смысле распад Украины действительно происходит.
Если же иметь в виду исчезновение с политической карты мира государства Украина, то это зависит от наших возможностей (у меня нет никаких сомнений, что для нас это был бы наиболее благоприятный вариант], и в этом случае не осталось бы зерна реваншизма, амбиций, претензий и всего остального, сопутствующего украинскому национализму. Вопрос заключается в том (и я об этом говорил], реально ли нам считать, что мы в состоянии достичь этой цели в нынешней ситуации и в ближайшем обозримом времени в ходе специальной военной операции.
Я лично считаю, Украина в каком-то виде сохранится, и наши усилия должны быть направлены на то, чтобы как можно больше отвоевать своих исторических земель, продвинуться дальше вглубь. Но приведёт ли это к исчезновению Украины как таковой — у меня есть сомнения. Прежде всего по той причине, что Украина — уж очень дорогостоящий и важный для наших противников инструмент конфликта, чтобы позволить ему вот так просто исчезнуть.
Её будут искусственно поддерживать, что, в общем-то, и происходит всё это время. Мы знаем, что, собственно, у Украины своих вооружений уже давно нет, и она воюет чужим оружием. Нужно отдавать себе отчёт, что по мере продвижения к западным границам сопротивление может и будет нарастать. Тем более речь в этом случае зайдёт уже о западе Украины, который традиционно относится к России совершенно по-иному, чем восток. В своём докладе Дмитрий Табачник затронул вопрос о мобилизации: на фронт призывают ребят из Харькова и Днепропетровска, в то время как сами националисты при этом отсиживаются в Ивано-Франковске и во Львове. В своё время мы в 1939 году вошли в Западную Украину и Западную Белоруссию, и с военной точки зрения это имело свои позитивные плоды, потому что через два года Великая Отечественная война началась дальше от жизненных центров нашей страны, что позволило выиграть время, организовать сопротивление. Но с политической точки зрения включение Западной Украины в состав СССР имело эффект троянского коня, и о том, что именно им и будет Галиция в случае её включения в общее тело Российской империи, неоднократно предупреждали ещё до революции царские сановники. Вспомним известный меморандум Дурново, который говорил о том, что не нужно стремитьсяк этому приобретению, потому что оно приведёт к обратному результату.
И привело в реальной действительности, с распадом Советского Союза. Мы должны это учитывать. Я понимаю инстинктивное желание закрыть тему Украины: «не будет её — не будет и вражды». Но, к сожалению, я не могу с этим выводом согласиться. Когда я с этой аналитикой не соглашаюсь, у кого-то возникает впечатление, что это моё собственное желание сохранить Украину.
Вне зависимости от моего желания она, эта враждебная России Украина, в какой-то форме и в каком-то составе сохранится, и нужно настраиваться на то, что придётся с ней вести трудную борьбу, искать способы разделить её изнутри, добиться того, чего мы не добились в период Минских соглашений. Ведь в чём был смысл Минских соглашений — в том, что они поставили на повестку дня вопрос об изменении формата отношений на Украине изнутри. Этого не удалось достичь, и из-за этого началась та самая СВО, когда мы, я так понимаю, на высоком уровне пришли к выводу, что мирным путём нельзя достичь целей. Вот и вся история. Мы должны себя настраивать на очень серьёзное соперничество и соревнование, чтобы возможности у новой Украины, которая останется, были минимальными. Это более реально, чем строить воздушные замки и говорить о том, что Украина неизбежно исчезнет. Хотелось бы, но этого может и не произойти.
ГЕОРГИЙ МУРАДОВ: «НИКОГДА РУССКИЙ МИР НЕ НАХОДИЛСЯ В СТОЛЬ ТЯЖЁЛОЙ СИТУАЦИИ»
Народная дипломатия, как всегда, — в центре усилий учёного, дипломата и политика Георгия Мурадова. Он и стал очередным спикером нашей беседы.
— Георгий Львович, расскажите о положении дел наших соотечественников в ближнем и дальнем зарубежье. Как изменилась ситуация с началом СВО?
— Сегодня целый ряд недружественных России стран объявил прямые репрессии нашим соотечественникам, которые проживают за рубежом. Особенно если взять остатки современной Украины, Прибалтику, Молдову и другие тяготеющие к национализму и неонацизму страны. Там идут прямые преследования наших соотечественников, имеют место погромы русскоязычных организаций. Эти условия требуют выработки новых подходов: нужно выбирать правильную линию. Я подчёркивал неоднократно, что никогда Русский мир не находился в столь тяжёлой ситуации. Однако наше государство своей деятельностью показывает, что мы будем последовательно и твёрдо защищать в соответствии с нашим Законом о поддержке и защите соотечественников за рубежом наших сограждан, особенно в странах, практикующих репрессивные меры. Нам очень важно сохранить организации соотечественников в безопасности, а все государства, которые проводят недружественную политику, должны смотреть на пример Украины. Потому что всё, что происходит на Украине, — это защита наших соотечественников. Если они не хотят столкнуться со всей мощью России, то должны думать, как им следует себя вести.
В тех странах, где более или менее сохраняются элементы демократии, хотя они и относятся к числу европейских недружественных нам государств, очень важно объединить усилия всех политических и общественных сил для того, чтобы прекратить противостояние Европы с Россией, выработать принципы единой и неделимой безопасности, которые заложены в международных документах, создать ту международную обстановку, в которой Россия будет себя чувствовать в безопасности как суверенная самостоятельная страна в сегодняшнем меняющемся и ломающемся полицентричном мире.
Что касается дружественных государств, то там задачи гораздо проще. В них организации наших соотечественников сохраняют свою работу в сфере культуры, поддержки русского языка. Не в пример неонацистским странам, где русский язык вообще запрещён. Это нелепо и противоречит принципам международного права, так как любое законодательство не запрещает поддерживать язык национальных меньшинств и их культуру. Однако этого не происходит. Работая в дружественных странах, мы исходим из того, что там наши соотечественники могут и должны продвигать интересы России, информировать общественность этих государств о позиции нашей страны, знакомить руководство соседних государств с тем, чтобы они лучше и глубже знали и понимали российские позиции и взгляды. Это особая тема — положение соотечественников на территории постсоветских стран. Она упрощается там, где права наших соотечественников соблюдаются и русский язык не запрещён.
В своём выступлении я пытался дать такую разбивку по странам для того, чтобы думать о перспективе, о будущем. Мы должны одержать победу, достичь всех целей, которые поставлены нашим президентом, и тогда все вопросы, связанные с нормальной жизнью наших зарубежных соотечественников, будут решены на должном уровне.
МИХАИЛ ЗВИНЧУК: «НАМ СЕЙЧАС НУЖНО ВЫСТОЯТЬ В РАМКАХ ЛЕТНЕЙ КАМПАНИИ И ЛЕТНЕГО НАСТУПЛЕНИЯ ВСУ»
В наши дни внимание широкой общественности приковывают электронные СМИ. Ещё одним собеседником «КИ» стал Михаил Звинчук — координатор известного экспертного телеграм-канала «Рыбарь».
— Михаил, скажите, а где те пресловутые «красные линии», о которых так часто говорят политики? Любая украинская дерзость в Крыму (да и не только в Крыму — скажем шире: в Новороссии) русскими людьми, бывшими под украинской оккупацией, воспринимается очень остро и болезненно и видится не как опасное приближение к этим линиям, а как их пересечение и даже наглое попрание. Особенно после Белгорода, Шебекино, атаки дронов на Москву. Объясните простым крымчанам, где эти «красные линии»?
— А вы считаете, что из-за того, что десяток дронов полетел на Москву, нужно в ответ бить тактическим ядерным оружием?
— Да, это моё субъективное мнение, базирующееся на шестилетнем опыте преподавания теории международных отношений. Но сейчас я просто спрашиваю ваше мнение как военного эксперта: где они должны быть?
— Где они должны быть — это уже другой вопрос. Что касается нашего государства, я полагаю, что «красной линией» является Крым, потому что он любимый, назовём так, положительный проект Верховного Главнокомандующего. Это, безусловно, «красная линия». Второе — это массированные боевые действия, не забросы ДРГ в район Шебекино, не имитация направления главного удара, как это происходит в Белгородской области, а именно попытка «отжать» территории, которые на данный момент не являются какими-то спорными (с точки зрения международного права), как территории ДНР и ЛНР — эти земли сейчас фронтир, который превратился в арену борьбы. Там правила понятны. Условия, грубо говоря, у этих боевых действий ясны, и они не «красные линии» во взаимоотношениях. Что касается старых территорий — тут уже другая история. Это уже нарушение целостности Российской Федерации в международно признанных границах. И на посягательство на них мы обязаны будем реагировать гораздо жёстче, но и это только лишь в том случае, если раздражитель будет гораздо существеннее, чем банальная заброска ДРГ, потому что сейчас нас пытаются таким образом лишь спровоцировать. И третья «красная линия» — как мне кажется, не гибридное, а прямое участие армии третьей стороны в конфликте. То есть, допустим, Польша вводит свои войска на Украину и часть польской армии (не легендируясь под наёмников, именно вооружённые силы) начинает боевые действия.
— Михаил, я задаю вопросы, которые интересуют практически каждого россиянина, простого крымчанина, который, может, и не вникает в те или иные тонкости высокой политики. Скажите, пожалуйста, вот мы все смотрим статистику поставок зарубежных вооружений и с возмущением видим, что они почти беспрепятственно оказываются на линии соприкосновения с нашими войсками. Почему это происходит? Почему не наблюдаем уничтожение путей коммуникаций, железных дорог как основного способа доставки, преждевсего на Западной Украине? Почему инфраструктура цела?
— Я не знаю, по какой причине нами не выводятся из строя стратегические коммуникации, но, скорее всего, нужна политическая воля. Либо эта сфера — предмет кулуарных договорённостей. Я не исключаю того факта, что имеет место — и не только со стороны Запада — масштабная экономическая составляющая и заработок на боевых действиях. Возможно, и мы в обмен на какие-то преференции, опять же кулуарно, кому-то подыгрываем. Например, они списывают свои старые танки, которые мы уничтожаем своим оружием и получаем определённый опыт и определённые бонусы. Колесо борьбы крутится. Да, как бы это цинично ни звучало, — ценой жизни военнослужащих с обеих сторон конфликта. Но так всегда работали войны, потому что война — это продолжение экономики, и в принципе она загружает военно-промышленные комплексы стран- участниц конфликта.
— Как военный эксперт скажите, пожалуйста, каковы, на ваш взгляд, оптимальные линии размежевания? Ну хотя бы на примере того же арабо-израильского конфликта. Возможно, необходимо проводить такую тактику, которую проводил Израиль в 1967 году, захватив как можно больше арабских территорий. Может, и нам, кроме Новороссии, занять и не нужную нам Галицию, то есть всю территорию Украины, и потом уже, торгуясь, на переговорах, использовать формулу «мир в обмен на территории»? А теперь проще: где должна остановиться наша армия? Где идеальные линии разграничения на момент окончания боевых действий?
— Я не считаю, что они есть. Их не существует. Возьмём, например, Донецк. Все считают, что если взять ту же Авдеевку, то это снизит обстрелы Донецка. Нет, не снизит. Не будут обстреливать его — будут обстреливать другие города. То есть необходимо ликвидировать сам источник угрозы. Необходимо довести до конца намеченные цели. А у нас получается, денацификация привела к тому, что украинцы — самая распиаренная и самая проблемная нация во всём мире; демилитаризация привела к масштабным поставкам оружия и военной техники на Украину. Да, бесспорно, там много наёмников, много обученных по программам НАТО военнослужащих, но тем не менее ВСУ не прекратили своего существования, и это источник угрозы. Будет ликвидирована армия — и победа придёт. Это же аксиома. Так было всегда.
— То есть исключительно разгром армии?
— Разгром, конечно.
— Как историк в основном работаю с ретроспективой. Прогнозы — хлеб политологов, они любят их давать и используют прогностические методы. В тех условиях, в которых мы находимся, давать прогнозы — дело неблагодарное. И всё-таки... Ориентировочно хотя бы, как сейчас говорят, повангуйте.
— Пока нам нужно выстоять в рамках летней кампании и летнего наступления ВСУ. Необходимо перебороть, пережить натиск и перемолоть собранные ударные кулаки. Что будет дальше — сложно сказать. Возможно, наше военно-политическое руководство примет условия о худом мире для того, чтобы накопить силы и провести какие-то реформы. А, может, решит форсировать события. Я считаю, даже в самом негативном сценарии при позорном мире или, точнее, замораживании конфликта, нас всё равно ожидает самая крупная победа.
— Последний вопрос. В моей семье мужчины носили офицерские погоны не в одном поколении. Но я офицером не стал, потому что, будучи крымчанином, не смог дать присягу стране под названием «Украина». Скажите, нужна ли ещё дополнительная волна мобилизации и нужны ли там такие, как я, которые, откровенно говоря, только теоретики, но готовы защищать Россию? На данном этапе борьбы мы были бы полезны?
— Сейчас такая мобилизация, как проводилась в прошлый раз, не нужна, потому что людей используют не по специальностям, и нет понимания, как её потенциал использовать. Но нужна мобилизация в широком смысле этого слова: всего общества и экономики. Сейчас у нас началась масштабная агитационная экономическая кампания в поддержку армии: людей стали заманивать рублём, и люди идут. Дмитрий Медведев не случайно озвучил цифру по набору в 110 тысяч контрактников с начала года — так выполняется общий план. Сверху из-за провалов первичной мобилизации запретили проводить вторичную. Сейчас с регионов спрашивают набор контрактников в рамках этих агитационных ходов. В текущих условиях это, наверное, самый лучший вариант пополнения Вооружённых сил.
— Спасибо. Очень нестандартно и смело.
— Как есть. И вам спасибо.
* * *
«Победим ли мы?» — задаю вопрос сам себе. Уверен, победим. А знаете, почему? Потому что наши эксперты не боятся озвучивать проблемы, которые есть и которые предстоит решать совместно, всей Россией, о которых не стоит молчать. Это — один из залогов успеха.
Беседовал Роман БЛИЗНЯКОВ.
Фото Валентина ГУСЕВА.
* В статье приводятся авторские мнения, которые могут не совпадать с мнением редакционной коллегии «Крымских известий».
Председатель Комитета Государственного Совета Республики Крым по информационной политике, информационным технологиям и связи Иван МАНУЧАРОВ:
— В этом году тематика мероприятий, проходивших в рамках фестиваля «Великое русское слово», была как никогда многообразна. Участники вспоминали Александра Сергеевича Пушкина в день его рождения, говорили о развитии русской культуры и сохранении истории в жёстких условиях западной русофобии и вандализма над общечеловеческими ценностями, о государственной политике в поддержке и защите наших соотечественников за рубежом. Но какая бы тема ни поднималась на форуме, она всегда переходила к обсуждению ситуации в СВО: где (территориально) и при каких условиях должна закончиться спецоперация, нужно ли договариваться с украинскими террористами и их спонсорами, должен ли советский проект «Украина» существовать как отдельное государство? Мнений много, варианты ответов на вопросы у всех разные, но радует то, что у всех участников есть вера в нашего президента Владимира Путина и в то, что победа будет за нами.
Я не могу конкурировать с мастодонтами российской политики и другими авторитетными экспертами, но всё-таки выскажу своё личное мнение. С определёнными вещами я согласен, в частности в вопросе градации «красных линий». Крым — это святая земля православия, святая земля русского духа и героизма нашего народа. Покушение на Крым — это даже не начало конца западной и англосакской цивилизации, а это конец всем сатанистским образованиям, это их исчезновение с подмостков истории.
Опыт показывает, что пока Украина будет существовать, не будет покоя и мира на земле Русской. Даже после проигрыша они будут опять накапливать силы, чтобы пойти на Россию, чтобы задавить и уничтожить Русский мир. А именно поэтому на всей территории должна быть установлена российская власть, а саму Украину, которая дискредитировала свою историю и наплевала на память своих отцов и дедов, боровшихся с фашизмом в Великую Отечественную войну, сделать субъектом Российской Федерации и переименовать в Киевскую Русь. Считаю, это будет справедливо!