Сегодня я изменю устоявшиеся традиции и опубликую то, что никогда нигде не публиковалось. Эти слова хранились далеко в самых дальних папках моего компьютера, эти образы хранятся в самом далёком уголке моей памяти. Но сейчас они просятся на свет, чтобы напомнить нам о многих важных вещах, о которых мы забываем, затюканные бытовухой.
Почти десять лет.
Мой, Ангел!
В этой жизни для меня
Ты навсегда потеряна, навечно.
Душа глотнула Адова огня
И плакать будет бесконечно.
Вина на Мне!
Вне правил захотел я перемен,
Добиться счастья вопреки Природе.
Мне разрешили. Но взамен
Забрали у меня тебя. У роды!
***
Открыв глаза я, понял, что снова очутился в непривычном, но знакомо месте и теле. Но на этот раз не мог не то, что двигаться, даже дышал с трудом. Краем глаза видел всё ту же лачугу, к которой было прислонено это тело. Это умирающее тело.
А перед глазами был тот же небольшой холм с желтовато-серой бедной пустынной растительностью и тропинкой, уходящей в Свет.
Этот небывалый свет исходил из заходящего Солнца, недостижимого и ослепительного. Вершина холма будто растворялась в этом Свете и тропинка была путём к чему-то недостижимому.
И по этой тропинке к Свету уходил человек. Лица его не было видно. Была видна его спина в клетчатой тёмно-синей рубахе с порванными на локтях рукавами. Старые изношенные штаны и такие же изношенные сандалии дополняли его гардероб. Вроде бы не ощущалось ветра, но его реденькие не длинные волосы будто бы развевались на ветру.
Мне не надо было видеть его лица, чтобы знать, кто это уходил в этом безмолвном недвижимом движении навстречу к Свету.
На несколько секунд это разлагающееся умирающее тело невероятным эмоциональным всплеском было заставлено ожить. Из его глаз потекли слёзы, потому что моя душа в этом теле рыдала, готовая вырваться к ним.
Да, к ним. Отец вёл за малюсенькую ручку Ангела. Маленькие пушистенькие волосики Ангела, подсвеченные Светом, разлетелись под несуществующим ветром в маленький ореол.
И Ореол светился тёплым солнечным Светом. Мой Ангел будто парил над тропинкой. Его белое платьице, как маленькое облачко, будто подняло и поддерживало над Землёй. И Отец уводил моего Ангела с собой в Свет.
Тело поддалось, рванулось к ним и как будто налетело на стену мысленного приказа:
– Отпусти!
Сила этого простого приказа была настолько велика, что в глазах всё начало темнеть, свет сжался в точку и погас.
На том конце тело просто шлёпнулось в пыль пустыни без признаков жизни.
А здесь я проснулся на сырой подушке от пота и слёз, а по всему телу пробегали судороги. И я в тишине корчился от этих судорог, но не они приносили наибольшую боль, а отправленные вдогонку слова:
– Вне правил! Вина!
Январь 2014
В эти дни я молю, чтобы на этой дорожке не появился третий!