Ни для кого не секрет, что некоторые частные коллекции украшений не уступают по роскоши королевским хранилищам. Собрания исчисляются сотнями или даже тысячами драгоценностей, заполняют выставочные залы, галереи и порой целые музеи. Наследие королевских семей находят своё пристанище в руках зачастую по средствам продаж с молотка.
Несколько лет назад аукционный дом ″Christie's″ организовал распродажу интригующих воображение украшений одной из европейских семей. Среди разнообразия лотов находилось великолепное бриллиантовое колье с рубинами. Происхождение украшения сопоставляют с наследием Марии Луизы Австрийской, второй жены Наполеона I Бонапарта. Вот с этого места поподробнее.
В примечаниях к лоту от ″Christie’s″ ожерелье описывается как ″колье с рубинами и бриллиантами середины XIX в.″, выполненное из ″рубинов овальной формы, бриллиантов старой огранки, серебра и золота.″ Датируют украшение 1850-ми годами. Внимательный читатель сразу же задастся вопросом: ″Причём здесь Мария Луиза, почившая навеки в 1847 г.? Временные рамки не совпадают!″. Не забегайте наперёд, всему есть логическое объяснение.
Последней бывшей владелицей ожерелья была графиня Корнелия Крейвен, получившая украшение в подарок от своих родителей. Будущая графиня Крейвен родилась в скромной манхэттенской семье в 1877 г. Банкир Брэдли Мартин и его жена Корнелия Шерман Мартин жили состоятельно, но далеко не богато. Так было до тех пор, пока отец Корнелии, Исаак Шерман, не умер в 1881 г. и не завещал семье неожиданное состояние в 6 млн. долларов.
Вместе с внезапным богатством семья приняла англизированную фамилию. Родители графини Крейвен прославились тем, что в 1897 г. устроили роскошный бал Брэдли-Мартина в отеле ″Уолдорф″. О костюмированной вечеринке написано много. Гостям было предложено одеться в стиле XVI-XVII веков. Статья в ″The New York Times″ освещала события костюмированного торжества: ″Нет никакой оценки стоимости редких старинных драгоценностей, которые можно увидеть на балу Брэдли-Мартина. Все ювелиры, торгующие антиквариатом, говорят, что их очистили от всего, что было под рукой. Люди продолжали требовать старые пряжки, табакерки, лорнеты, пояса с бриллиантами или жемчугом, кольца и вообще все мыслимые украшения в драгоценных камнях.″
Некоторые из украшений на вечеринке поступили с аукциона драгоценностей французской короны 1887 г. Описывая наряд, который носила мать Корнелии, миссис Брэдли-Мартин на балу, очевидцы отмечали, что на ней было ″потрясающее ожерелье с рубинами и бриллиантами″, которое, по слухам, ранее принадлежало мадам Рояль, герцогине Ангулемской и было частью её рубиновой парюры.
Парюра герцогини Ангулемской датируется 1816 г., но сами рубины ранее находились в наборе драгоценностей, принадлежавшем другой французской королевской особе — императрице Марии Луизе. Камни из её рубиновой парюры были повторно использованы Жарменом Бапстом для создания комплекта украшений герцогини Ангулемской.
Вместе с остальными драгоценностями короны рубины были проданы на аукционе в 1887 г. Нет четких сведений о том, куда они попали, но мы знаем, что часть набора, а именно рубиновая тиара и ожерелье принадлежали не кому иному, как графине Крейвен.
После смерти Корнелии Крейвен ангулемская рубиновая тиара и браслеты были успешно продана на аукционе Sotheby's в 1961 г., вместе с остальными украшениями. Интересующее нас ожерелье также ушло с молотка, но в его описании не было королевского следа. Возможно, рубиновое колье не связанно с королевской коллекцией, а всего лишь схоже по стилистике исполнения. Есть над чем задуматься, не правда ли?
