Арт-директор «МузЭкс» Борис Андрианов в давнем честном рассказе о том, что ему позволяет делать музыка
Заметное событие в культурной жизни республики – фестиваль «Музыкальная экспедиция», который пройдет в Ижевске, Сарапуле и Воткинске с 16 по 18 июня – вне всякого сомнения укрепил творческие взаимоотношения Бориса Андрианова и его друзей с родиной Чайковского. А вот первые контакты этого прекрасного музыканта с родниковым краем возникли еще почти десять лет назад, и сегодня Удмуртская филармония нашла подходящий предлог для публикации одного из давних и интересных откровений виолончелиста.
Фотография виолончелиста в афише 59-го фестиваля искусств «На Родине П.И. Чайковского», который проходил в апреле 2016 года, на редкость метко выражала одну из очевидных сущностей в характере Бориса Андрианова – его неизменную ироничность. На этом фото он держал свой инструмент наподобие гитары, а друг и коллега музыканта Дмитрий Илларионов позировал с гитарой словно в его руках находилась виолончель.
Этот кадр заставил вспомнить известную историю, авторство которой приписывали выдающемуся маэстро Мстиславу Ростроповичу.
Была это байка или реальный эпизод сейчас утверждать сложно. Но якобы однажды при встрече с известным дирижером – «народником» по образованию, Мстислав Леопольдович схватил виолончель как балалайку и предложил: «Ну-с, любезный, не сыграть ли нам Камаринского?!»
– Прекрасно зная характер Ростроповича, подобный случай вполне мог произойти, – усмехнулся Борис Андрианов и поделился удивительным сюжетом из своей молодости. – Дважды в жизни мне посчастливилось позаниматься с Мстиславом Леопольдовичем. А как-то раз я даже оказался между «двух огней» – между ним и моим учителем Давидом Герингасом. Очень скромно я сидел на стуле, а два именитых музыканта жарко спорили о музыке. Кстати, когда мы общались после Парижского конкурса, я сильно пожалел, что не записал монологи Ростроповича на диктофон. Он рассказывал очень много интересного. Хотя однажды я все-таки записал его речь на телефон. Наверное, кто-то еще помнит, что в 90-е годы у некоторых моделей телефонных аппаратов были встроенные автоответчики, и на мини-аудиокассеты можно было записывать разговор. Незадолго до концерта в резиденции американского посла в Москве мой педагог Наталия Николаевна Шаховская потребовала: «Боря, позвони сейчас же Ростроповичу! Скажи ему, что вы, молодые виолончелисты, хотите сыграть в его честь вместе с Сашей Князевым». Я позвонил Мстиславу Ростроповичу, записал наш разговор, но эта запись предательски пикала каждые 15 секунд… Кстати говоря, у моей мамы эта кассета вполне могла сохраниться, потому что у нее ничего не пропадает! – сказал музыкант, в очередной раз рассмеялся и вспомнил еще один увлекательный сюжет. Теперь уже из собственного отрочества. – Однажды на глаза мне попалась тетрадь образца 1989 года, где мама записывала замечания, которые делала, когда занималась со мной: «Этюд Нелька – правая рука, свободная кисть». Между прочим, те же самые слова я сейчас повторяю для своих студенток. Но я делаю это мягче, чем мама. Я в папу, – улыбнулся Борис. – И моей маме надо сказать большое спасибо за мою профессию. Сам бы я никогда не догадался выбрать такую, как бы это сказать… В общем, у меня не было такого иезуитского ума. У меня был шанс заняться в жизни чем-то стоящим, но мама решила позвать скрипача Наума Латинского, чтобы он послушал, как мы дуэтом играем арию Перголези. Науму Григорьевичу очень понравилось: «Такой талант нельзя зарывать в землю и надо продолжать занятия». С той поры моя судьба была предрешена. Вы можете себе представить, что такое целыми днями заниматься музыкой, когда тебе хочется только бегать, орать или играть в футбол?! А я, признаться, тогда занимался без всякого удовольствия, и мое сопротивление было огромным. Еврейская бабушка и еврейская мама не могли привить мне любовь. Они могли привить мне только ненависть и отвращение к виолончели, потому что мои занятия проходили под страшным прессом.
– Зато этот пресс слишком серьезного прошлого сохранил у вас ироничное отношение к серьезной музыке и самоиронию по отношению к себе, – высказался журналист Удмуртской филармонии.
– Наверное, – с усмешкой почти согласился Борис Андрианов. – Скажу так: кто-то целыми днями сидит в офисе, а по вечерам самовыражается, склеивая модели самолетиков. А музыка – это наше прекрасное дело, позволяющее нам, музыкантам, постоянно самовыражаться…
Текст: Александр Поскребышев