Когда Ольга очнулась, за окном зарождался новый день. Она огляделась. Это была какая-то лачуга, в которой кроме неё никого не было. Одежда валялась рядом с кроватью.
Тут же лежала её сумочка. Голова и тело изнывали от боли, хотя внешних повреждений или следов побоев не обнаружила. Хотя на груди увидела повреждения совершенно другого характера. Ольга проверила серЬги в ушах и кольцо на пальце. Они оказались на месте. Женщина порылась в сумочке. Мелкие деньги лежали в кошельке... Минут через пять удалось привести мысли в порядок, одеться, кое-как причесаться.
Дверь оказалась незапертой. Дом находился в небольшом посёлке. Местных жителей на улице не было видно. Похоже ещё раннее утро. Нужно было возвращаться домой и заступать на работу. Ольга шла по дороге. Мимо пролетали машины, но ни одна из тех, что обгоняли её, не затормозила. Зато остановился шофер рейсового автобуса, который, либо понял, что своими ногами женщине до места не добраться, либо у них принято по пути следования подбирать пассажиров.
Всю дорогу она проплакала, мысленно возвращаясь к произошедшему. Кому жаловаться, у кого просить помощи в чужой стране. Она здесь одинока и никому не нужна. Слава Богу, что вообще, осталась жива! Ещё сильнее захотелось домой. Теперь её не радовали, ни своеобразная природа Турции с пальмами, апельсиновыми деревьями и стройными кипарисами, ни турецкий колорит, которого она хлебнула уже по полной.
Вернуться в своё жилище удалось заблаговременно. Первым делом Ольга проскользнула в душ. Вода ещё не нагрелась, но это не остановило её от намерений отскоблить своё тело от грязи. Она плакала и тёрла себя мочалкой, подливая и подливая на неё жидкого мыла. Тело казалось ей бесконечно грязным, и что с этим делать она не знала. Нервы и прохладная вода сделали своё дело. Начался сильный озноб, с которым никак не получалось совладать. Согреться получилось только на работе, в павильоне, который нагревался под палящими лучами солнца. День тянулся и никак не заканчивался. Покупателей было много. Все они с беспечными лицами, сверкающими от счастья глазами и хорошим настроением, что всегда отличает людей на отдыхе. Чем больше на них Оля смотрела, тем больше пустота заполняла её душу и человеческое нутро.
К концу дня состояние женщины ухудшилось. Её снова знобило, несмотря на духоту и жару. С трудом удалось дождаться хозяина, который приезжал каждый вечер за выручкой.
- Домой, скорее домой, лечь и забыться... - всё о чём могла думать Ольга в этот момент. Дорога домой показалась длинной. Ноги налились свинцом и не слушались. Она доползла до своей комнаты, натянула на себя единственную тёплую кофту, одеяло и рухнула в постель.
Фахрие потеряла жиличку.
- Время уборки, а её всё нет... Почему я должна подгонять? - ворчала она, поднимаясь наверх. Дверь в комнату квартирантки была приоткрыта. Женщина вошла внутрь, окликнула, но ответа не последовало.
- Ольга, почему спишь? Почему уборку не делаешь? - спросила Фахрие недовольным голосом. Жиличка не реагировала. - Ты жива? - забеспокоилась женщина, вспоминая недавние намерения Оли распрощаться с жизнью. Хозяйка дотронулась до её плеча. Даже сквозь одеяло чувствовался сильный жар.
- Да, ты заболела что ли? - спросила в пустоту Фахрие и прикоснулась к её лбу. - Ничего себе... Да, она горит вся...
С этими словами женщина удалилась и вернулась через некоторое время с лекарством и каким-то травяным отваром в кружке. С трудом, но ей удалось разбудить Ольгу. Она была, словно не в себе, и почему-то называла Фахрие мамой. Лекарством и отваром пришлось поить квартирантку с ложечки.
Ольге снилось или чудилось, как она находится в цветущем саду. Там яблони в белоснежных нарядах нежились на лёгком ветру, жасмин издавал такой аромат, что мог позавидовать любой парфюмер, которому неподвластны такие чарующие нотки. Неожиданно перед Олей появился отец. Он был молод. Таким она его помнила в детстве. Папа какое-то время молча наблюдал за дочерью. В его глазах читалось откровенное недовольство.
- Неправильный путь ты выбрала, дочь. Заведёт он тебя в тупик... Измени себя, пока ещё не поздно.
- Боюсь, что уже поздно, - возразила дочь.
- Ты успеешь ещё начать новую жизнь. Я не успел. Из успешного военного, бездарно превратился в барыгу... Покайся и начни жить заново, - задумчиво произнёс Алексей Иванович и добавил: - Родные люди всегда поймут и простят...
Отец исчез, но всё оставшиеся время, Ольга явно ощущала руки матери. Они её, как в детстве, заботливо укрывали, нежно похлопывали, вытирали лоб влажной салфеткой, поили, кормили... От этого ощущения становилось легко и надёжно.
Фахрие по своей природе была добрым человеком. Не обращая внимание на недовольство мужа, она взялась ухаживать за больной, которая несколько дней провела в беспамятстве и даже урегулировала с хозяином магазина её отсутствие на работе.
Очнулась Ольга от того, что чьи-то ласковые, чуткие руки приподняли ей голову, уже не раскалывающуюся, а лишь ноющую от боли. В тот же момент она почувствовала, что в пересохший рот, капля за каплей осторожно полилась сладкая животворящая жидкость. Оля открыла глаза. Вместо матери она увидела, склонившуюся над ней Фахрие.
- Я думала, что это мама...
- Она жива? - спросила хозяйка. - Родные же должны у тебя быть?
- Мама жива и дочь есть...
- Тогда почему ты здесь одна?
- Вы так хорошо говорите по-русски! - сказала Ольга, вместо ответа.
- Я родом с Дагестана. Вышла замуж за турка и осталась здесь навсегда. Мужа русскому выучила и детей тоже. Русских в Турции много, поэтому язык здесь необходим. Так, что насчёт родственников? - вернулась к вопросу Фахрие.
Ольга молчала. Она не знала, что ответить этой доброй женщине. Как объяснить чужому человеку, у которого большая и дружная семья, почему так всё бестолково в её Ольгиной жизни.
- Есть у меня мама и дочь... - сказала Оля и задумалась. - Я... я неправильно жила всю жизнь... Перед всеми виновата... Виновата так, что жить не хочется...
- А ты расскажи, сразу легче станет... Человек, когда откровенничает, душу открывает для Аллаха и для себя в первую очередь.
- Крещеная я... В Аллаха не верю...
- Бог он един для всех, только видит его каждый по-своему. Он знает тех, кто верен ему и помогает. Разницы нет, христианин ты или мусульманин. Важно осознать вину и покаяться...
- Даже не знаю с чего начать... - сказала Ольга. Глаза её наполнились слезами. Незаметно для себя она, словно на исповеди, рассказала всё, начиная с того, как она увела парня у одноклассницы, просто так, назло, чтобы ей не достался. Рассказала про то, что счастья в браке с нелюбимым человеком не было, и как она этим сломала свою жизнь, жизнь супругу и той девушке Светлане, которая любила его. Рассказала, что никогда не работала, хотя получила хорошее образование. Поведала про обман с деньгами, которые собрала на лечение дочери... А главное, про то, что произошло с ней недавно ночью...
- Вы, после услышанного, можете выгнать меня из дома и будет правы... Жить не хочу! Хочу умереть!
- Да, много ты грехов натворила... А то, что с тобой происходит, расплата за причинённое зло. Как ты с людьми, так и они с тобой... - сказала Фархие. Она посмотрела на Ольгу красивыми глазами и спокойно добавила: - Умереть просто. Исправить трудно, но можно... Иди к Богу и вымаливай прощение. Услышит тебя, тогда простят и другие... Вернёшься домой, начнёшь новую жизнь...
Ольга вздрогнула. Слова про новую жизнь она недавно услышала от отца, когда находилась в бреду.
- Подумай о нашем разговоре и сообщи решение. Если готова покаяться, то я тебе помогу. Если нет, то тебе никто не поможет...