Екатерина Максимовна разливала ароматный чай по большим чашкам.
Она обрадовалась нашему приходу.
- Проходите, девочки. Я с утра блинов испекла.
Мы расселись за столом. Разговор не клеился, заметно, что хозяйка не решается спрашивать. И мы рассказывать не торопились.
Нарушила молчание Ирина.
- Екатерина Максимовна, а почему не видно Михаила Львовича? В прошлый приезд, мы постоянно его встречали.
- Михаил Львович уехал. Его нет в поселке уже третий день. Раньше никогда так надолго не уезжал. Что-нибудь разузнали про Татьяну?
- Только то, что в последний раз ее видели рядом с Медвежьей заводью.
Екатерина Максимовна выронила чашку. По полу растекалась лужа, подбирающаяся к нашим ногам. Хозяйка не замечала.
- Когда?
- Двенадцать дней назад. Они с подругой подъехали к повороту на Медвежью заводь. Таксист, подвозивший их, говорит, женщины следили за иномаркой, серебристым "Мерседесом". На подобной машине ездит Владимир, приятель Татьяны. Женщины вышли у поворота поздним вечером, скорее ночью, и отправились по направлению к деревне. Больше их никто не видел.
- Ничего не понимаю, у меня она не появлялась.
- Женщины спрятаны где-то поблизости, если не в самой деревне, то недалеко отсюда.
- Лаборатория! – Воскликнула хозяйка и осеклась.
- Что за лаборатория?
- Это большое здание, примерно в двух километрах от деревни. Раньше там проводили опыты, даже что-то вроде зверофермы.
- Значит, новые сорта растений – далеко не единственное направление.
- Конечно, нет. Но что конкретно исследовали, не знаю.
- А кто знает? Михаил Львович?
- Михаил Львович знает.
- Что мы время-то теряем? – Не выдержала Ирина, - надо добраться до этой лаборатории, пока не поздно.
- Я сейчас. Только переоденусь, - хозяйка скрылась в глубине дома.
- Нам тоже не мешает переодеться. И кое-что прихватить с собой.
В этот раз мои сборы не были спонтанными, я запаслась не только фонариком, но даже отыскала пылившийся на полке газовый баллончик. Это средство защиты привез сын, заявив, что так ему будет гораздо спокойнее. По его словам, я слишком беспечна для одинокой женщины, и часто влезаю во всевозможные авантюры. Тогда я лишь посмеялась над его словами. Но сейчас, ощущая в кармашке металлический цилиндр, чувствовала себя гораздо спокойнее. Неизвестно, с чем нам придется столкнуться. Иринка, в бейсболке, надвинутой на лоб, и темных камуфляжных брюках тоже выглядела воинственно. За последнее время женщина сильно изменилась. От милой застенчивости мало что осталось. Понравится ли Кириллу эта метаморфоза?
Екатерина Максимовна поджидала у входной двери. Одета наша хозяйка была в видавшие виды спортивный костюм.
- Настя, прогулка предстоит через лес, а вы – в шортах, может, переоденетесь.
Я лишь отмахнулась. Шорты очень удобны, в них множество карманов, куда поместилось все необходимое. Стоило нам свернуть в лес, как пожалела, что не воспользовалась советом опытной женщины. Пробираться приходилось через бурно разросшиеся кусты, ноги больно царапали какие-то колючки. Я не понимала, как Екатерина Максимовна определяет маршрут.
Минут через двадцать, я увидела сквозь листву крышу какого-то здания. Предвосхищая вопрос, наша проводница сказала:
- Это крыша дома, где жила Александра Петровна. Мы могли бы пройти по поселку, но мне показалось, в нашем случае стоит соблюсти секретность.
Пришлось признать правоту женщины, хотя мои израненные ноги просто горели.
- Вы сказали, лаборатория находится в двух километрах от деревни?
- Раньше к ней шла расчищенная тропинка от дома Михаила Львовича. Вы не заметили, что к его дому пристроена крытая галерея?
- Мы успели заметить какое-то строение, но дом со всех сторон окружен такими дебрями, что пробраться незамеченными невозможно.
- Тропинка вела от его дома и от клуба. Но сейчас все заросло. Думала, дорогу к лаборатории совсем забросили. Оборудование и документы давно вывезли.
- Вы раньше часто бывали там?
- Нет, редко. Галерея рядом с домом Михаила Львовича – что-то вроде производственных цехов. А в дальней лаборатории бывали только сотрудники института. Рядом стоял домик для гостей. В нем жили ученые из Соколовогорска.
За деревьями послышался хруст веток. Мы одновременно замерли, стараясь не выдавать своего присутствия.
Продолжение следует.