К подготовке данной публикации я подходил постепенно, исподволь. Никак не мог подобрать форму, в которую облечь свои рассуждения. Чтобы вроде как и от себя, и при этом как бы немного дистанцироваться…
А потом решил привлечь помощника – вернее, помощницу. Почему бы – подумалось – ни переложить ответственность за сомнительные мысли на вымышленного персонажа, а самому попытаться оценить их со стороны?.. Как ни говори, а такой приём помогает формированию более или менее объективного взгляда на собственные умозаключения.
Так вот, для претворения задумки в публикацию, я решил ввести в неё абсолютно вымышленного персонажа. Условно назвал его так: Фея Отечественной Истории. Давайте договоримся: представим, что эта леди в какой-то момент решила вмешаться в естественный ход событий и попыталась подкорректировать его на благо подопечной российской державы.
Благо, и повод для этого образовался самый что ни есть объективный: летом 1613 года на российском престоле окончательно закрепилась династия Романовых – боярство вручило в робкие руки Михаила Фёдоровича бразды правления царством, что стало своего рода символом окончания Смутного времени. Именно символом – о реальном успокоении речи пока не шло.
Итак…
Сегодня у царя Ивана Васильевича, вошедшего в историю как Грозный, образовалось довольно много сторонников. Иметь свою точку зрения – личное право каждого. Что касается меня, на мой взгляд, к концу своего правления этот монарх довёл страну до ручки – идея опричнины себя не оправдала, войны проиграны, западные границы царства подвинулись к Москве, казна разорена, Урал и Сибирь дивидендов пока не приносят… Родовитая знать царя ненавидит – потому что нет никого, кто чувствовал бы себя в безопасности, топор террора рубит головы, не особо разбираясь, кто в чём повинен, а кто просто попал под монарший гнев; княгинь и монахинь топят в реке по одной лишь прихоти…
Сама по себе скоропостижная смерть грозного царя – и та вызывает вопросы: слишком многие царедворцы её желали; как-то очень внезапно и в то же время ожидаемо она случилась.
Вот тут, в момент его кончины, и появляется в публикации обещанная Фея Отечественной Истории.
Искренне желая добра подопечной державе, она не могла не задуматься о том, как кому и по какому принципу передать Российское царство под догляд и правление. И вопрос непраздный, и ответ не так уж чтобы совершенно очевидный.
Законный и общепризнанный наследник вроде как имелся – Фёдор Иоаннович. Однако он, при всех его прекрасных человеческих качествах, не отличался здоровьем, в его натуре отсутствовали такие необходимые правителю качества, как жёсткость в проведении государственной политики – не случайно же в отечественной историографии остался как Блаженный, что уже само по себе говорит о многом… К тому же у него не было детей – единственная дочурка умерла сразу после рождения, и у окружающих имелись все основания полагать, что продолжателя рода у Фёдора Иоанновича не появится.
Таким образом, стало очевидно, что возведение его на трон – только пролонгация проблемы на будущее.
Да, в течение какого-то времени в разыгрываемой династической партии на руках у нашей Феи имелся козырёк – слабенький, но всё же… Речь идёт о царевиче Дмитрии, князе Угличском, пусть и не признанном Церковью, но всё же Рюриковиче Иоаннова корня. Однако с его нелепой таинственной гибелью данный вариант развития интриги отпал сам собою.
Со смертью Фёдора Иоанновича перед нашей Феей возникла задача, любое решение которой не вписывалось в традиции российской монархии. На Иване Грозном и его сыне прервалась цельная цепочка наследования, шедшая от Рюрика и Владимира через Александра Невского к Даниилу Московскому и Ивану III Великому – цепочка, воспринимавшаяся народом как сакральная…
Первым делом Фея решила попробовать пойти по британскому варианту – возвести на трон женщину, вдову покойного царя. Однако Ирина наотрез отказалась, и удалилась в Новодевичий монастырь. По всей видимости, понимала, что при всём добром к ней отношении царедворцев, с чванливым боярством ей не совладать – задавят дородством своим. Матушку её свёкра, Елену Глинскую, отравили ведь, едва она попыталась проводить свою политику – кто именно отравил, так и не дознались, да только кто-то из ближних бояр…
Таким образом перед нашей Феей предстала дилемма. Первый вариант: вспомнить про поросшее быльём лествичное право и воссадить на трон кого-то из Рюриковичей, высчитав по степенным книгам, кто имеет на это право. Либо же пойти по польскому варианту: провести «демократические» выборы государя. Ни один из них не стал бы оптимальным.
Как мы знаем, в результате попытки разрешения династического кризиса царём стал Борис Годунов – боярин не из последних, однако претендент на шапку Мономаха отнюдь не бесспорный. Однако ж провернулся, провёл успешную избирательную кампанию, и занял вакантную должность. Наша Фея не возражала – вариант представлялся не хуже других.
Лично на мой взгляд, в другое время царь Борис вполне мог бы остаться в историографии как вполне достойный монарх. Однако его погубил аргентинский (!!!) вулкан, у которого в 1600-м году случилось колоссальное извержение. Огнедышащее жерло выжгло окрестности вместе с населением, а также выбросило в высокие слои атмосферы огромное количество пепла; а воздушные потоки так исхитрились, что этим непроницаемым облаком на три года укрыли небо на противоположном полушарии Земли – аккурат над Московским царством.
Трёхлетний неурожай стал для Годунова роковым. Как мог Борис Фёдорович пытался бороться с напастью, да только последствия столь масштабного природного катаклизма минимизировать не смог.
Голод, болезни, смертность – всё это вызвало разгул преступности (включая каннибализм). И в конечном итоге в царстве полыхнула крестьянская война под общим командованием разбойного атамана по прозвищу Хлопок (ударение на второе О). Царское войско повстанцев разгромило, предводителя захватили (как водится, свои же выдали), однако в результате оголодавшие и обозлённые крестьяне никуда не делись, а только отхлынули, огрызаясь, к абрису Московии, пополнив и до того многочисленную украинную вольницу – казаков и гультяев… Когда последует череда самозванцев (а таковых только в официальных исторических хрониках зафиксировано не менее 13 персон), именно битые хлопковцы и их последователи станут основной массой в войсках оккупантов.
Так что к лету 1604 года, когда ветры и солнышко наконец-то разогнали тучи над Москвой, Годунов окончательно утратил остатки популярности во всех слоях общества – стоило появиться Лжедмитрию, число сторонников Бориса Фёдоровича стремительно поредело.
Борис Годунов умер внезапно – считается, что от сердечного приступа. По всей вероятности, так оно и есть – слишком много бед и невзгод обрушилось на него, а он был человеком полнокровным, вот и хватил удар…
Наша Фея вновь оказалась перед выбором: кому в сложившейся ситуации отдать предпочтение – юному царевичу Фёдору Борисовичу Годунову, или же шедшему во главе иноземного войска Самозванцу… Оно, понятно, по закону вроде как царствовать Фёдору, да только… Это был замечательный юноша: умный, начитанный, обаятельный, знал языки – древние и современные европейские, интересовался науками, вежливый, прекрасный сын… Именно Фёдор стал первым отечественным картографом, составив карту Московского царства (до него карты рисовали только иностранцы). Вот только ежовых рукавиц никогда не нашивал, да и не знал бы, по доброте душевной, какой стороной их надевать. Тем более, в условиях, когда его трону угрожала настоящая опасность.
Будем считать, что выведенная на страницы данной публикации Фея – девушка добросердечная. Однако сантименты – сантиментами, а интересы государства для неё куда важнее. И она сделала ставку на Самозванца – за ним шла реальная сила, за ним маячила тень Иоанна Грозного. Уставшему от державного бардака народу хотелось твёрдой руки. Объективному ходу истории пришлось пожертвовать добросердечным царевичем – его люто убили заговорщики, которые ещё недавно лебезили перед его батюшкой.
Не стану сейчас развивать дискуссию о том, кем он был по своему происхождению – пришедший в Москву на польских штыках новый правитель. Кто-то пусть и считает, что истинно царевич Дмитрий. А по мне – так слишком плебейские замашки у него оказались, замашки, наследному принцу, воспитывавшемуся при дворе, пусть и удельном, как-то несвойственные. Для сына зарезанного в пьяной драке стрелецкого сотника куда более характерные.
И вскоре нашей Фее стало ясно, что вновь она сделала не тот выбор. Что принесли в Москву Лжедмитрий и его соратники?.. Уж в каком порядке расставлять пункты, о которых пойдёт речь ниже, каждый решать вправе сам. Для кого-то осквернение веры важнее, для кого-то вещи материальные… Так что приведу кое-что как придётся, а порядок каждый вправе установить сам.
Заняв царский трон, Лжедмитрий пустился в форменный разгул. Празднества, пьянство, разврат, кутежи… Пришлые принимали в гульбе активное участие, но при этом требовали от нового царя погашения долгов. Он и платил щедрой рукой… Получив отступного, наёмники уезжали, зато в столицу потянулась вольница с окраин государства… Которая с удовольствием окунулось в разгульную жизнь, которую поощрял государь.
В чём состоит обязанность главы государства?.. Если предельно коротко и общо – в том, чтобы заниматься комплексным решением задач по обеспечению гармоничного его функционирования. Это кропотливое дело, требующее от лидера умения анализировать, скажем, доходную и расходную статьи казны… Лжедмитрий государственными делами заниматься не любил, не умел, не хотел; о том, что монеты берутся из закромов, усвоил, а откуда они туда поступают, не имел представления. Он этими вопросами тяготился; на заседаниях боярской Думы зевал и старался поскорее их свернуть. Свою царственную должность он воспринимал как возможность, а не как обязанность; царские клейноды – как индульгенцию за любые прегрешения…
Подчеркну: сам по себе Лжедмитрий был неплохим человеком, он искренне желал всем добра. Только очень хотелось, чтобы это добро сделалось само собою, без особых с его стороны усилий.
(Окончание следует)