Не выносивший никакого давления импульсивный Русский царь во время своих путешествий по Европе вынужден был (хотя бы внешне) подчиняться местным правилам.
Однако это условное "подчинение" принимало иногда гротескные формы. Бывало, что Петр I, с одной стороны, соблюдал все тонкости Европейского эпитета, а с другой стороны, выставлял их в смешном и абсурдном виде.
Один из подобных случаев произошел с Петром I во Франции 27 апреля 1717 года. В это день Петр I должен был встретиться с регентом при малолетнем короле Людовике XV герцогом Филиппом Орлеанским.
Для встречи с регентом Франции для Петра I сшили несколько парадных костюмов по последней французской моде, а также заказали в Париже огромный напудренный парик - обязательную часть официального мужского наряда того времени.
С этим париком и вышел конфуз. Если принять герцога Орлеанского во "французском покрое" любивший менее помпезную одежду голландско-немецкого образца Петр I еще согласился, то надевать огромный, тяжелый (и вероятно, безобразный, с его точки зрения) парик категорически отказывался.
Однако лица в свите царя, знакомые со всеми тонкостями французского этикета, все-таки уговорили Петра I (переговоры то предстояли ответственные) не нарушать установленных при дворе приличий.
В ответ Петр Алексеевич принял решение, которое прекрасно характеризует его дерзкую, не терпящую никаких ограничений натуру.
Петр I приказал сбить с французского парика всю пудру и обрезать его в кружок по уши. В таком виде русский царь и предстал перед регентом Франции.
С одной стороны, некие приличия Петром I были выполнены, ведь парик был надет изначально французский, но с другой стороны, его подчёркнутая царем карикатурность не оставляла за собой никаких сомнений.
Надо сказать, что на результат встречи регента Франции и Петра I казус с париком никак не повлиял: в августе того же года в Амстердаме был заключен союз России, Франции и Пруссии.
В этот же период стартовали переговоры о браке между малолетним Людовиком XV и младшей дочерью царя Елизаветой (они сошли на нет только после безвременной смерти самого Петра I).