Альбом Дуду Тассы и Джонни Гринвуда выходит сегодня, 12 июня.
Кто, если не мы, расскажет, что Дуду Тасса - внук Дауда и внучатый племянник Салеха, именитых иракских братьев-музыкантов, иммигрировавших в Израиль и в неизвестность. Музыка Тассы, исполняемая на иврите и арабском языке, популярна в Израиле. С 2011 года Тасса возрождает музыку и престиж Салеха и Дауда с помощью своей рок-группы the Kuwaitis, с которой Radiohead однажды отправились в турне по США. Их гитарист, англичанин Джонни Гринвуд, который женат на израильской художнице Шароне Катан, также сыграл на написанной Тассой в 2009 году песне "Eize Yom". Таким образом, были созданы все условия для Jarak Qaribak, совершенно необычного альбома, который, кажется, создает новые кусочки для геополитической головоломки своей предыстории, как будто это может быть решением, чтобы в конечном итоге завершить ее.
Название альбома означает что-то вроде "Твой сосед - твой друг", а исполнители собраны со всего Ближнего Востока. В качестве тихого гениального штриха для исследования сплетения идентичностей все они поют песни из стран, из которых они не родом. Альбом почти полностью состоит из арабских песен о любви - древней, изысканной традиции, которой восхищаются во всем мире, и которая содержит гораздо больше, чем красноречивая тоска. Гринвуд и Тасса путешествовали между Оксфордом и Тель-Авивом, чтобы сделать музыку с духовыми, струнными, клавишными и ближневосточными инструментами. Ариэль Кассис играет на шелковистой арабской цитре под названием канун, а Мустафа Амаль - на ребабе, лютне с колокольчиками, распространенной в исламской культуре. Есть бамбуковые трубы и, конечно же, сложные интервалы и гибкое скольжение безладового уда. Тасса и Гринвуд вписались в стандартный рок-комплект; первый поет в электро-кинематографической версии марокканской песни "Lhla Yzid Ikhtar", а второй описал производственное видение как Kraftwerk в Каире 1970-х годов. Использование драм-машин вместо компьютеров помогает придать фрагментарным записям теплое, живое ощущение.
Было бы скупо называть эти песни простыми каверами: Диапазон интерпретаций между микротональными гаммами и переплетающимися мелодиями восточной музыки и гармонизирующими октавами Запада слишком широк для этого. Однако аранжировка альбома преодолевает это расстояние с мастерством и чувствительностью, легко перетекая от электронной музыки к факельным песням и классическому бриколажу. Но сложность этого музыкального моста меркнет по сравнению с тем, что потребовалось для того, чтобы этот проект вообще существовал. Тасса намекнул на то, что, как можно предположить, некоторые из этих артистов приложили значительные бюрократические и дипломатические усилия, чтобы заставить их работать с ним или друг с другом. Таким образом, альбом органично, даже экспериментально, является политическим - но не узко или явно.
С другой стороны, она никогда бы не появилась, если бы Гринвуд и Тасса не решили использовать свое влияние, чтобы сделать что-то трудное и полезное. Нет других обстоятельств, при которых египетский певец Ахмед Дома (Ahmed Doma) исполнил бы "Djit Nishrab" алжирца Ахмеда Вахби, иракский певец Каррар Альсаади (Karrar Alsaadi) отправился бы в Тель-Авив, чтобы исполнить йеменскую песню, а дубайский певец Сафае Эссафи (Safae Essafi) сделал бы из израильской песни "Ahibak" "спящий хит" с ее шпионско-джазовым грувом 60-х годов, похожим на пальцы, перебирающие бисерную занавеску. А вот и мелодия двоюродного деда Тассы Салеха, который наконец-то занял свое место в этой истории, исполненная двумя тунисскими певцами. Джарак Карибак - это богатый, увлекательный случай, когда музыка одновременно несет в себе историю и формирует будущее, перекраивая границы возможного конкретными, ограниченными, но значимыми способами.