Наша страна борется против глобального фашизма
Сейчас День России обретает совершенно другое значение. Во многом вопреки первоначальным замыслам эта дата символизирует не разрыв с «проклятым прошлым», а, наоборот, преемственность разных эпох тысячелетней истории нашей страны.
Если оглянуться назад и вглядеться в быстротечное и переполненное событиями время, когда праздник был основан, мы увидим, что его смысл был совершенно другим. Когда 12 июня 1990 года Первый съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, то за проголосовали более 900 депутатов, и только 13 выступили против этого рокового решения. Оно по большому счету дало карт-бланш и другим союзным республикам СССР для того, чтобы встать на путь так называемой «независимости». Хотя, как мы сегодня понимаем, вместо реального суверенитета и огромных прав, которым обладала любая республика в составе Союза, получилась именно зависимость — зависимость от Запада. Хуже того, именно тогда этот Запад из конгломерата национальных государств, на определенном историческом этапе вполне прогрессивных, стал мутировать в нечто, что позднее, уже в 2000-х годах, назовут глобальным фашизмом.
При этом в Российской Федерации, которая изначально конструировалась под вхождение в «уютный западный мир, где гномики у домиков и триста сортов колбасы», первыми и опомнились (на значительной части Украины, к сожалению, нет). Главным признаком того, что наша страна сворачивает с гибельного курса, стала знаменитая речь Президента России Владимира Путина в Мюнхене 10 февраля 2007 года. Распухание блока НАТО и другие тенденции говорили о том, что этот самый глобальный фашизм скоро окажется у нашего порога…
Сегодня все очень непросто. Но элементарное, базовое знание истории нас обнадеживает, несмотря на то, что последствия нестроений и смут, произошедших треть века назад, приходится преодолевать именно сейчас. Просто надо посмотреть на масштаб: что такое Россия и что — все остальные. Вот взять наш Курган, который получил статус города в 1782 году. Он находился в стране, которая осознавала свою субъектность как единого целого минимум триста лет — со времен Ивана III. А США провозгласили свою независимость лишь в 1776 году.
Ну, хорошо — Штаты за океаном. А вот Германия, она под руководством Бисмарка, разгромив перед этим Францию, стала единым (к сожалению) государством только в 1871 году. Это, по историческим меркам, вообще — руку протянуть. Италия — еще позже. Правда, тогда была Австро-Венгрия, которая пыжилась, пыжилась и… ее нет. Нет и Османской империи. Британской, кстати, тоже нет. А Россия — есть и будет.
Но это все вопросы политики, экономики, государственного строительства. Необходимо ответить на более важный вопрос: почему век за веком они идут на нас с мечом? Тевтонцы, Речь Посполитая, Наполеон, Гитлер, Байден… Речь идет, на мой взгляд, о глубоком водоразделе двух цивилизаций. Можно вспомнить об уничтожении крестоносцами Константинополя в 1204 году. Ладно, пусть основы нашей культуры взяты именно у Византии, но, положа руку на сердце, ромеи нам, как говорится, не сватья, не братья.
Однако, коль скоро мы ушли так далеко в историю, можно сравнить две книги, появившееся у нас и на Западе на рубеже XV–XVI веков. В Московском царстве была создана «Повесть о Петре и Февронии Муромских» — сказание о большой и чистой любви, преодолевающей все невзгоды. Об этом у нас все знают. Но сегодня уже мало кто знает (и здесь уместно присловье — меньше знаешь, крепче спишь), что примерно в то же время в Европе, в немецких землях, был написан трактат «Молот ведьм». Его авторы, католические монахи Шпренгер и Инстисторис, со вкусом и знанием дела учили методам допроса женщин, подозреваемых в ведовстве. Методам, включавшим немыслимые пытки.
Поэтому уместно задать вопрос: а вот, допустим, гитлеровский нацизм — возможно, это не отклонение, возможно, именно он и есть глубинная суть всего западного проекта? По-моему, если посмотреть на его реинкарнацию на современной Украине и на тех, кто всю эту мерзость поддерживает, — ответ очевиден.
Противопоставляя наш, русский, проект уже упомянутому Бисмарку, который скрепил Германию «железом и кровью», Тютчев заметил: «А мы попробуем любовью». Понятно, что поэт и дипломат трактовал это слово отнюдь не в узком смысле. Это особенно ясно, например, тем, кто воспитывал и воспитывает детей, предостерегая их от нехороших поступков. И вообще, как известно, добро должно быть с кулаками.
Но главное в том, и так, судя по всему, сложилось неслучайно: когда в наш мир рвется что-то инфернальное, сатанинское, на его пути всегда стоит наша страна — Россия. Как бы она ни называлась: Московское царство, Российская империя, СССР или Российская Федерация. Сегодня все умные, здравомыслящие, да и попросту нормальные люди в мире начинают понимать: правда — за нами.