СОЛОВЬИНАЯ ПЕСНЯ
#утро#городавойны
За то и люблю я дорассветное время, что оно единственное обеспечивает мне уединение, выключая и городской шум и беседы на лавочках во дворе до поздней ночи. Когда то это было время спящих детей, у которых всегда было миллион дел и вопросов ко мне, а когда ты собираешься на работу - это всегда " очень вовремя". И в Донецке у меня получилось рано укладываться спать (вместе с птичками), и так же рано вставать. Дети были уже не крохи, сами вполне себя могли убаюкать, тем более их было двое. Старшей сестре младший брать достался просто так, подарком.И у них всегда был свой отличный от моего мир, что меня вполне устраивало. Я засыпала ближе к девяти-десяти вечера, когда им спать вообще не хотелось. А мне ничего не мешало уснуть под говорящий телевизор и включенный свет, что потом мелкими поправлялось. И вот, выспавшись в нужное организму время, я вставала в районе четырех утра безо всякого тебе будильника, абсолютно по внутренним механизмам, отсчитывающим время. Поняв, что раннее утро, что дети мирно спят в своих кроватках, что у меня до нажатия кнопки "катапультирование" на работу еще уйма времени, градус настроения сразу поднимался. Я читала, писала, слушала в наушниках музыку, целиком погружаясь в свой внутренний мир.
Позже я научилась вставать еще раньше, совершать пробежки, делать пешеходные марш-броски в район Донского, чтобы увидеть рассвет, как в Якутии - с самого начала золотистой солнечной кромки над землей. С утра мир был почти сказочным: все спали, а мне уже было хорошо и вольно. Никто не мешал, ни шумел, не отвлекал и не просил. Я целиком и полностью была предоставлена сама себе, что я люблю на определенно короткое время. Именно тогда в самое сереющее утро я услышала ту самую соловьиную трель, что была в общей тишине колодца двора маленьким чудом. После пяти утра уже вступали в хор воробьи, вороны, и звуки за окном больше не были такими изысканными. Соловей пел, я слушала, и этому концерту для одного зрителя никто не мешал.
Весной четырнадцатого года в шесть утра я уже бегала по школьному стадиону сына и разглядывала на большой высоте летящие на запад самолеты. Тогда наш аэропорт был аэропортом, а не руинами, как сейчас. В любом случае о приближающейся беде мы не думали, не осознавали, что разворачивающееся вокруг действо отнюдь не безобидная постановка, а вполне себе осознанный процесс. Мы уехали. А соловьи улетели. География птиц и людей не всегда совпадает, хотя в природе мы живем очень рядом. Вернувшись домой к заболевшему отцу, я прислушивалась к звукам за окном. Соловей не пел. Его эмиграция оказалась дольше моей на три года. И в этом году, услышав его пение вновь, я воспрянула духом. Значит - не все потеряно. Значит птички тоже вернулись и снова продолжат свои концерты для меня. Я смеюсь, конечно они это делают для себя, даже не подозревая о благодарном слушателе.
Очень жаль, что пение маленькой, но очень волшебной птички, часто перемежается по утрам привычным дончанам уханьем. Что ж, вздыхаю я, у каждого своя работа: кто-то поет на рассвете, кто-то стреляет, а кому то все это слушать...
